– Он действительно обработал тебя, Тони? Нет, я не слишком рискую. Барент не сделает ничего ужасного, даже если узнает об этом. После исчезновения Чарлза и Нимана коалиция К. Арнольда потеряла былую силу и прочность. Не думаю, что Барент хочет один развлекаться на острове.
– Ты собираешься сказать ему?
– Да, – ответил Кеплер. – Я полагаю, после вчерашнего происшествия он будет только благодарен, что мне удалось связаться с Вилли. Барент согласится на включение старика в летние забавы, если удостоверится, что это безопасно.
– А это может быть безопасным? – удивился Хэрод. – Неужели ты не понимаешь, на что способен Вилли? Этот старый сукин сын не остановится ни перед чем.
– Вот именно, – согласился Кеплер. – Но, думаю, мне удалось убедить нашего бесстрашного вождя, что гораздо безопаснее иметь Вилли при себе, где за ним можно наблюдать, пока он не истребил нас поодиночке. К тому же Барент продолжает тешить себя надеждой, что ни один человек, с которым он вступил в… э-э… личный контакт, не представляет угрозы для него.
– Ты считаешь, он сможет нейтрализовать Вилли?
– А ты как считаешь? – с неподдельной заинтересованностью спросил Кеплер.
– Не знаю. – Хэрод пожал плечами. – Способность Барента представляется мне уникальной. Что же касается Вилли… я не уверен в том, что он обычный человек.
– Это не имеет никакого значения, Тони.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что, возможно, Клуб Островитян нуждается в смене исполнительного руководства.
– Ты намекаешь на отставку Барента? И как это можно сделать?
– Нам ничего не надо будет делать, Тони. Единственное, что мы должны, – это продолжать поддерживать связь с нашим корреспондентом Вильгельмом фон Борхертом и постараться убедить его, что мы займем нейтральную позицию в случае каких-либо… неприятностей на острове.
– Вилли будет участвовать в проведении летнего лагеря?
– В последний вечер общих мероприятий, – кивнул Кеплер. – А затем пробудет с нами всю следующую неделю, чтобы поучаствовать в охоте.
– Сомневаюсь, что Вилли вот так запросто отдастся во власть Баренту, – заметил Хэрод. – У Барента сколько там… сотня охранников?
– Скорее, две сотни, – уточнил Кеплер.
– С такой армией даже со Способностью Вилли не справиться. С чего он будет подставлять себя?
– Барент даст честное слово, что обеспечит Вилли безопасный проход.
Хэрод рассмеялся:
– Ну, тогда, я думаю, все в порядке. Если Барент даст свое слово, тогда уж Вилли наверняка положит голову на плаху, – съязвил он.
Кеплер свернул вниз по дороге на Малхолланд. Ниже виднелось еще одно шоссе.
– Но ты же представляешь себе альтернативу, Тони? Если Барент уничтожит старика, мы просто вернемся к своим делам, имея тебя в качестве полноправного члена. Если же у Вилли в кармане есть какой-нибудь сюрприз, мы с распростертыми объятиями примем его к себе.
– Ты уверен, что сможешь сосуществовать с Вилли? – поинтересовался Хэрод.
Кеплер свернул на стоянку неподалеку от Голливудского леса, где стоял серый лимузин с тонированными стеклами.
– Когда ты поживешь с гадюками столько, сколько пожил я, Тони, – заметил он, – то поймешь: не так уж важно, каким ядом обладает новая, главное, чтобы она не кусала своих соседей.
– А как насчет Саттера?
Кеплер заглушил мотор «мерседеса».
– Перед приездом сюда у меня был долгий разговор с преподобным. Несмотря на то что он с нежностью относится к своей долгой дружбе с Кристианом, он не сомневается, что надо воздать всем по заслугам.
– То есть?
– То есть надо заверить Вилли, что Джимми Уэйн Саттер не будет возражать, если портфель мистера Барента перейдет в другие руки.
– Знаешь что, Джозеф, – сказал Хэрод. – Ты не умеешь выразить ни одной простой мысли, даже когда от этого зависит твоя жизнь.
Кеплер улыбнулся и открыл дверь машины:
– Ты с нами или нет, Тони?
– Если быть с вами означает сидеть тихо и не влезать в это дерьмо, то да, – ответил Хэрод.
– Мысль выражена достаточно просто и ясно, – с улыбкой похвалил Кеплер. – Твой дружок Вилли хочет знать, на чьей ты стороне.
Хэрод окинул взглядом залитую солнцем стоянку, повернулся к Кеплеру и устало произнес:
– Я с вами.
Было уже почти одиннадцать вечера, когда Хэрод решил съесть парочку хот-догов с горчицей и луком. Он отложил в сторону переписанный сценарий и отправился в западное крыло дома. Из-под дверей комнаты Марии Чен все еще виднелась полоска света. Он дважды постучался.
– Я собираюсь в «Пинке». Хочешь со мной?
Ее голос прозвучал приглушенно, словно она говорила из ванной.
– Нет, спасибо.
– Ты уверена?
– Да.
Хэрод натянул свой кожаный пиджак и вывел из гаража «феррари». Он получал удовольствие от быстрой езды, от резкого переключения скоростей и гонки с соперниками, которые имели наглость соревноваться с ним на бесконечном бульваре.
«Пинке», как всегда, был переполнен. Хэрод съел два хот-дога за стойкой, а третий прихватил с собой. Между темным фургоном и его машиной стояли какие-то подростки. Один из них даже облокотился на «феррари», беседуя с двумя девушками. Хэрод подошел к нему.
– Проваливай, парень, а то тебе не поздоровится, – бросил он.
Мальчишка был на шесть дюймов выше Тони, но отскочил от «феррари» так, будто случайно прикоснулся к раскаленной плите. Вся четверка медленно двинулась прочь, время от времени оглядываясь на Хэрода и дожидаясь того момента, когда расстояние станет достаточно безопасным, чтобы можно было облить его потоками ругани. Хэрод оценивающим взглядом посмотрел вслед двум девицам. Та, что пониже, была очень хороша – черноволосая, смуглая, в дорогих шортах и обтягивающей майке, которая, казалось, сдавливала ее полную грудь. Он представил себе, как удивятся ее приятели, если она вдруг развернется и залезет к нему в «феррари»… Но сегодня он слишком устал.
Сев за руль, Тони доел третий хот-дог, запил его остатками кока-колы и уже включил зажигание, когда вдруг послышался тихий голос:
– Мистер Хэрод.
Дверь стоящего рядом фургона открылась, на пассажирском сиденье, свесив длинные ноги, сидела чернокожая красотка. Хэрод уловил что-то знакомое в ее чертах и механически улыбнулся, вспоминая, где и при каких обстоятельствах он ее видел. Девушка держала на коленях какой-то предмет, обхватив его руками.
Хэрод захлопнул дверь и уже собрался тронуться с места, когда раздался легкий хлопок, какой издавали глушители в его бесчисленных шпионских фильмах, и в его левое плечо впилось что-то острое.
– Черт! – воскликнул он, поднял правую руку, чтобы пощупать плечо, но тут перед его глазами все поплыло и приборная панель врезалась ему в лицо.
Окончательно сознания Хэрод не потерял, но ощущения, испытываемые им, весьма напоминали беспамятство. Казалось, его заперли в подвале собственного тела. Звук и изображение смутно доносились до него, будто он смотрел передачу отдаленной дециметровой станции по дешевому черно-белому телевизору, а радио из соседней комнаты передавало искаженную помехами волну. Затем кто-то накрыл его голову капюшоном. Он ощутил легкую качку, словно находился на борту маленькой шлюпки, но это
