За ним просматривалось огромное темное пространство. Видны были обломки черного дерева, которые походили на поломанную стойку бара или на стол. Рядом валялся черный круг, видимо старая автомобильная шина. Дядя Генри всегда утверждал, что в пещере постоянно находился автомобиль.
Мальчики принялись раскапывать дыру, расширяя ее, сбрасывая вниз к ручью глыбы земли и камни. Вдруг работа неожиданно замерла, будто бы по молчаливому соглашению. Корди, сидевшая в тенечке на противоположном берегу, подняла голову. На ней были новые джинсы из магазина Мейера, топорщившиеся и до смешного негнущиеся. Она заботливо отряхнула пыль с новеньких сандалий.
Майк вытянул из ямы лопату и глянул на остальную четверку.
– Это уже не шутка, – прошептал он. Затем отбросил лопату в сторону и потер подбородок. – Только давайте без спешки, ладно?
Кевин облокотился на свою коротенькую, почти игрушечную лопатку и запустил пятерню в волосы. Шрам у него на виске был совсем небольшим, уже побелевшим и почти незаметным. Не вижу, зачем нам торопиться, – сказал он. – Это пролежало там тридцать с чем-то лет. Может полежать и дольше.
Дейл кивнул.
– Дяде Генри и вправду не понравится, если тут набегут репортеры, туристы и всякое такое. По крайней мере, сейчас. Пока его спина не выздоровела.
Харлен вызывающе скрестил на груди руки.
Ну, не знаю, – сказал он, переводя глаза с одного на другого. – Может, тут и вправду что-то ценное.
Лоренс пожал плечами и усмехнулся. Только что он с бешеной энергией раскапывал землю, чтобы расширить вход в пещеру, теперь он с такой же энергией принялся забрасывать комки грязи обратно.
– Оно ведь никуда не убежит, так, Джим? Тут и останется. Если все это чего-то стоит даже сейчас, то представляешь, сколько это будет стоить, когда мы вернемся сюда через пару лет и выкопаем его? – И он стал продолжать свое занятие. – Это будет нашим секретом, – улыбнулся он ребятам. – Только нашим.
Ребята работали, чтобы спрятать вход в туннель подальше от посторонних глаз, с таким же усердием, с каким прежде разыскивали его. Они забросали вход в туннель землей, утрамбовали ее, вернули на место тяжелые камни, вкатив их по склону, повтыкали в землю все деревца и кусты, которые раньше вырыли, и даже установили обратно огромный пень, который незадолго до этого долго и трудолюбиво вытаскивали из земли. Потом отошли обратно, чтобы полюбоваться своей работой – земля выглядела сырой, но пройдет неделя-другая, и все станет как прежде, а к осени никому и в голову не придет, что здесь когда-то работали лопатой.
Затем ребята засобирались к обеду.
Майк чуть задержался на коровьей тропе, ведущей вверх по холму, и глянул на Корди. Девочка спокойно сидела на противоположном берегу и обрывала листы с веточки.
– Пошли? – позвал он ее. – Ребята, – отозвалась она, с насмешкой покачав головой. – Когда Господу стало скучно, он создал тупиц вроде вас.
Стоя в тени, они ждали, пока она переберется по бревну через ручей и заберется по холму, чтобы присоединиться к ним.
Расследование тех странных событий, которые происходили с десятого по шестнадцатое июля, тщательно велось в течение нескольких недель и все еще продолжалось, хоть и много менее интенсивно.
Главным событием оказалось исчезновение мистера Денниса Эшли-Монтегю и его телохранителя. Как только был обнаружен заброшенный автомобиль, что произошло вскоре после полуночи в ночь пожара, и увидели, что проектор странным образом продолжает работать, а на стене кафе так же пляшет белый прямоугольник света, в раследование включились спецотдел шерифа, полиция Оук-Хилла и даже ФБР. Не меньше недели людей ФБР в одинаковых темных костюмах, потрепанных черных галстуках и начищенных ботинках можно было видеть фланирующими по улицам Элм-Хейвена, слоняющимися возле кафе и даже попивающими пепси в пивной «У Карла» и в баре «Под черным деревом». Это называлось «смешаться с коренным населением» с целью собрать местные сплетни.
Ну а местных сплетен было достаточно.
Было выдвинуто не меньше миллиона теорий, объясняющих факт похищения грузовика Кена Грумбахера, наверняка совершенного доктором Руном, бывшим директором школы, а также возникновение пожара, пропажу нескольких трупов из похоронного бюро мистера Тейлора и исчезновение миллионера – благодетеля города Элм-Хейвена. По слухам, судебные эксперты обнаружили на месте пожара не только кости доктора Руна и несколько мертвых тел, пропавших из похоронного бюро, но и еще столько скорченных обгоревших трупов, что можно было подумать, будто в ту ночь занятия в школе шли полным ходом. Несколькими днями позже в парикмахерской и салоне красоты стало доподлинно известно, что, согласно проверке, многие из костей принадлежали давно умершим людям, что привело к тому, что центром сплетен оказалось странное поведение бывшего смотрителя Страстного кладбища и бывшего школьного надзирателя Карла Ван Сайка. Миссис Уиттакер получила достоверную информацию от своего кузена, работающего в полицейском участке Оук-Хилла, о том, что по золотому зубу, найденному в обгоревшем дочерна черепе, тело Ван Сайка было идентифицировано.
Десять дней спустя после пожара, как раз в тот день, когда на место пожарища прибыли бульдозеры и грузоподъемные краны, по единственной уцелевшей обгорелой стене в первый раз ударили молотом, а оказавшиеся на удивление глубокими подвалы Старой центральной школы стали заполняться битым кирпичом, стало известно, что в полицейском расследовании достигнуты определенные успехи. Оказалось, что черный «шевроле» выпуска пятьдесят седьмого года, принадлежавший мировому судье Конгдену, видели на Гранд-Вью, около особняка мистера Эшли-Монтегю как раз четыре дня назад, именно в тот день, когда предположительно был убит Джей-Пи Конгден, то есть за четыре дня до пожара на зерновом элеваторе и за пять дней до того, как сгорела Старая центральная. Другими словами, незадолго до исчезновения миллионера. Мистер Каспар Джонатан (Ка-Джей) Конгден был вызван для допроса в ФБР.
Возможно, что последним человеком, видевшим Ка-Джея, был Джим Харлен – Джим видел того, когда он мчался по Хард-роуд в своем черном «шевроле» примерно в десять утра. Назад он не вернулся.
Кевин рассказал полиции, спецотделу шерифа, ФБР и своему отцу историю о том, как они с Харленом проснулись от звука заработавшего мотора и выскочили из дома как раз вовремя, чтобы увидеть заворачивающий за угол грузовик. Ни один из мальчиков не мог с уверенностью сказать, что заставило водителя свернуть к Старой центральной.
Через несколько дней после пожара не кто иной, как шериф, обнаружил, что в обломках цистерны застряли гильзы от пуль сорок пятого калибра. Кевин незамедлительно признался, что, как только он увидел, что грузовик похитили, тут же побежал домой, схватил отцовский кольт и несколько раз выстрелил вслед грузовику. Он не думает, что это могло заставить водителя потерять контроль над управлением, но точно не уверен.
Кен Грумбахер раскричался на сына за подобную безответственность и на неделю запер его дома, но выглядел страшно гордым, когда обсуждал случившееся за утренним кофе с приятелями и во время развозки молока в новеньком, с иголочки, грузовике. Как оказалось, старый был застрахован на недурную сумму.
Все остальные ребята – кроме Корди, которая растворилась в темноте, когда весь город оказался разбуженным сиренами пожарной команды, и которой не было затем видно ближайшие несколько дней, – были допрошены полицией и родителями. Родители Майка, Дейла и Лоренса были в шоке, когда увидели шрамы и ожоги, которые их чада получили, когда пытались открыть заклинившую дверь загоревшегося грузовика, чтобы спасти водителя. Впрочем, идентифицировать его личность дети наотрез отказывались. Джим Харлен провел всю субботнюю ночь в участке, и его мама получила свою порцию впечатлений, только когда прибыла домой на следующее утро.
Бабушка Майка, Мемо, не умерла. Наоборот, она стала поправляться и ко второй неделе августа смогла прошептать несколько слов и чуть пошевелить правой рукой.
Некоторые немножко пожилые люди, – заявил доктор Вискес родителям Майка, – они имеют хорошие силы драться.
После чего родители Майка обратились к доктору Стефф-ни, чтобы он порекомендовал им хорошего
