от самого Арона - возможно, более темная кожа и высокие скулы, доставшиеся ему в наследство из-за того, что он - сабра, человек, родившийся в Израиле. Арону и его братишке-близнецу было тринадцать, а на вид и того меньше, когда началась Шестидневная война. Сол тогда прилетел в Тель-Авив, но опоздал на пять часов - уже незачем было идти на фронт, даже в качестве санитара, но он вдоволь наслушался от ребят, Арона и Исаака, историй о подвигах их старшего брата Авнера, капитана ВВС. И еще они в подробностях рассказывали о храбрости их двоюродного брата Хаима, который командовал батальоном на Голанских высотах. Два года спустя Авнер погиб, сбитый египетской ракетой во время войны на истощение, а потом, через год, в августе, погиб и Хаим - подорвался на израильской мине во время йом-киппурской войны. Арону было уже восемнадцать в то лето, но он имел слабое здоровье, мучился астмой с раннего детства. Его отец Давид одну за другой разрушал те хитрости, к которым Арон прибегал, чтобы попасть на войну.
Арон решил, что любыми путями станет коммандос или десантником, как его братишка Исаак, но во все виды войск его забраковали из-за астмы и плохого зрения. Тогда он закончил колледж и поставил все на свою последнюю карту. Он пошел к отцу и попросил его использовать свои старые связи с секретной службой и найти ему в ней применение. В июне семьдесят четвертого он стал работником Моссада.
Из него не стали готовить полевого агента, в распоряжении Моссада было слишком много бывших коммандос и других героев для этой трудной работы, чтобы взваливать ее на плечи хлипкого интеллектуала, который мог заболеть в любую минуту. Правда, Арон получил обычную подготовку по самозащите и обращению с оружием и даже научился неплохо стрелять из “беретты” двадцать второго калибра, популярной в то время в Моссаде, но по-настоящему он нашел себя в криптографии. Он проработал три года в Тель-Авиве в спецсвязи, еще год - в полевых условиях где-то на Синае, а затем его послали в Вашингтон, в группу, прикомандированную к израильскому посольству. Назначение было шикарное, и то, что он являлся сыном Давида Эшколя, наверное, сыграло свою роль.
- Ну как ты, дядя Сол? - спросил Арон на иврите.
- Неплохо, - ответил Сол и попросил: - Говори по-английски, пожалуйста.
- Ладно. - В его английском не было и намека на акцент.
- Как твой отец? Брат?
- Лучше, чем в последнюю нашу встречу, - сказал Арон. - Врачи считают, что этим летом отцу удастся провести какое-то время на ферме. А Исаака уже произвели в полковники.
- Прекрасно, прекрасно. - Сол глянул на три досье, которые его племянник положил на стол. Он все пытался найти способ вернуть события назад, сделать так, чтобы мальчик не оказался вовлеченным во все это, и в то же время получить информацию, которую удалось собрать Арону.
Словно прочитав его мысли, Арон наклонился вперед и прошептал:
- Дядя Сол, во что ты тут впутался? Сол удивленно заморгал. Шесть дней назад он позвонил Арону и попросил его раздобыть какую-либо информацию о Уильяме Бордене или разузнать, где находится Френсис Харрингтон. Конечно, он сделал глупость. Уже много лет Сол избегал обращаться за помощью к родственникам либо к их связям, но на этот раз исчезновение юного Харрингтона просто повергло его в смятение, он был просто в отчаянии: если он поедет в Чарлстон, он может пропустить что-то существенно важное, какую-то новую информацию о Бордене. Арон позвонил ему тогда по телефону, который не могли прослушивать, и спросил: “Дядя Сол, это насчет твоего немецкого полковника, да?'
Ласки не стал отрицать этого. Все родственники знали о том, что Сол помешан на таинственном нацистском оберсте, с которым сталкивался в лагерях во время войны. “Ты же знаешь, что Моссад ни за что не станет действовать в Соединенных Штатах, ведь так?” - добавил тогда Арон. Сол ничего не сказал, но его молчание было красноречивее слов. Он работал вместе с отцом Арона, когда “Иргун Звай Луми” и “Хаганах” были вне закона и очень активно скупали американское вооружение и целые оружейные заводы, по частям перевозили в Палестину, там собирали и пускали в действие, готовясь к тому моменту, когда арабские армии неизбежно перейдут границу нового сионистского государства. “Ладно, - вздохнул тогда Арон. - Я сделаю, что смогу”.
- О чем ты? - спросил он. - Просто я хотел разузнать побольше об этом Бордене. Френсис - мой бывший студент. Он полетел в Лос-Анджелес, чтобы выяснить кое-что о нем. Возможно, он собирал материал для развода, кто его знает? Френсис вовремя не вернулся, а мистер Борден, по-видимому, погиб в авиакатастрофе; и вот один мой знакомый спросил, не могу ли я помочь. Я вспомнил о тебе, Арон.
- Ну да. - Арон некоторое время молча смотрел на своего дядю, наконец кивнул, вздыхая печально. Оглянувшись, нет ли кого-либо поблизости, кто мог бы их подслушать, он открыл первую папку. - В понедельник я полетел в Лос-Анджелес, - сообщил он тихо.
- Куда? - Сол был потрясен. Он всего лишь хотел, чтобы его племянник позвонил кое-кому в Вашингтоне, воспользовался весьма совершенными компьютерами в израильском посольстве, особенно банками данных в офисе, где работали шесть агентов Моссада. Ну, может, смог бы заглянуть в секретное досье израильтян или американцев. Но он вовсе не думал, что Арон на следующий же день полетит на западное побережье.
Арон улыбнулся.
- Да, чепуха, нет проблем! У меня накопилось несколько недель неиспользованного отпуска. Ты же никогда ничего не просил у нас, дядя Сол. С самого моего детства ты всегда нам что-то давал, ничего не прося взамен. Я учился в университете Хайфы на твои деньги, хотя мы вполне могли заплатить за обучение сами. И вот ты просишь о таком пустячке - и что же, разве я не могу сделать этого для тебя?
Сол потер лоб.
- Но ты же не Джеймс Бонд, Модди, - сказал он, назвав Арона его детской кличкой. - И потом, Моссад не проводит операций в Штатах.
Арон никак не отреагировал на это замечание.
- Я просто был в краткосрочном отпуске, дядя Сол, - повторил он. - Так ты хочешь послушать, что я делал в свободное время?
Сол кивнул.
- Твой мистер Харрингтон остановился вот здесь. - Арон подвинул к нему черно-белую фотографию отеля “Беверли-Хиллз”. Сол не стал брать ее в руки, посмотрел и отодвинул назад.
- Я узнал очень немногое, - продолжал Арон. - Мистер Харрингтон зарегистрировался в отеле восьмого декабря. Официантка вспомнила, что молодой рыжеволосый мужчина, описание которого совпадает с внешностью Харрингтона, позавтракал в кафе отеля утром девятого числа. Один из швейцаров видел, как какой-то молодой человек уехал со стоянки отеля около трех часов во вторник - на желтом “Датсане”, точно таком, что твой Харрингтон взял напрокат. Но он не уверен. - Арон подвинул Солу еще пару листков. - А вот фотокопии заметки в газете - всего один абзац - из полицейского рапорта. Желтый “Датсан” найден на стоянке возле офиса “Хертца” в аэропорту в среду, десятого числа. Люди из офиса в конце концов послали счет за прокат машины матери Харрингтона. Анонимныи перевод на триста двадцать девять долларов сорок восемь центов в уплату за номер в отеле пришел по почте в понедельник пятнадцатого. В тот день, когда я туда прилетел. На конверте стоял штемпель Нью-Йорка. Ты разве ничего не знал об этом, дядя Сол? Сол тупо смотрел на него.
- Я так и думал. - Арон закрыл досье. - Тут есть один очень странный момент. Два временных помощника мистера Харрингтона по его любительскому детективному агентству, Денис Леланд и Селби Уайт, в ту же неделю погибли в автомобильной катастрофе. В пятницу, двенадцатого декабря, они ехали из Нью- Йорка в Бостон на автомобиле после того, как им кто-то позвонил... В чем дело, дядя Сол? - забеспокоился Арон.
- Да нет, ничего... - Ласки снял очки и стал машинально протирать их.
- Мне показалось, что вам плохо. Вы знали этих двух парней? Уайт учился вместе с Харрингтоном в Принстоне... Он из команды Хайнис Порт Уайте.
- Я их видел всего один раз, - сказал Сол. - Продолжай.
Арон глядел на него, слегка прищурившись. Сол вспомнил, что у племянника бывало такое же выражение лица в детстве, когда он начинал сомневаться в правдивости фантастических историй, которые дядя рассказывал им на ночь.
- Итак... Если там действительно что-то произошло, сделано это было весьма профессионально, - жестко проговорил Арон. - Примерно так действовали бы уголовные “семьи” в Америке, их новая мафия. Три убийства, и все чисто. Двое погибают в автомобильной катастрофе; грузовик, который налетел на них, до
