белловских состояний второго фотона передавали посредством потайных каналов.
— Разве это не нарушает принцип Гейзенберга и ограничения Эйнштейна, касающиеся световой скорости? — полюбопытствовал Меп Эхуу: он, как и Манмут, пропустил доклады о механизмах, позволявших богам квитироваться с марсианского вулкана Олимп в Илион.
— Нет, — отвечал Чо Ли. — Мгновенно перемещаясь по этой вселенной, телепортируемые фотоны не переносили никакой информации, даже сведений о собственном квантовом состоянии.
— Выходит, они совершенно бесполезны, — заключил центурион-лидер. — По крайней мере в целях коммуникации.
— Не совсем, — возразил каллистянин. — У фотона всего лишь четыре квантовых состояния, стало быть, вероятность угадывания приемной стороной — один к четырем. При этом используются квантовые биты информации, называемые кубитами, и мы успешно применяем их именно в целях мгновенной коммуникации.
Маленький европеец помотал головой.
— Какая связь между фотонами в любом состоянии, не умеющими переносить информацию, и греческими богами, телепортирующимися в Трою?
— «Воображение можно уподобить сну Адама, — процитировал Орфу, — он пробудился и увидел, что все это — правда». Джон Китс.[53]
— Нельзя ли изъясняться чуть позагадочней? — насмешливо произнес Сума Четвертый.
— Могу попробовать, — ответил иониец.
— Что общего между поэтом Джоном Китсом, квантовой телепортацией и причинами нынешнего квантового кризиса? — спросил Манмут.
— По-моему, — начал посерьезневший Орфу, — полтора тысячелетия назад «посты» добились прорыва в опытах с Бранами и квантовой телепортацией именно благодаря сокровенному пониманию целостной квантовой природы человеческого сознания. Я проводил предварительные исследования на квантовом компьютере судна. Вообразите себе сознание человека как феномен устойчивого волнового фронта, чем оно и является в действительности, помножьте на терабайты кубитов квантовой информации на основании волнового фронта физической реальности, примените к упомянутым волновым функциям разума-сознания-реальности трансформации соответствующего релятивистского кулонова поля, и вы без труда поймете, как «постам» удалось открыть Брано-Дыры в иные вселенные и даже телепортироваться туда.
— И как же? — осведомился Астиг-Че.
— Для начала они пробились в миры, в которых существовали такие точки пространства и времени, где
— Пары чего? — растерялся его лучший друг.
— Что есть реальность, как не устойчивый квантовый фронт волны, коллапсирующий посредством вероятностных состояний? — промолвил гигантский краб. — И как иначе работает мозг человека, если не в качестве интерферометра, воспринимающего и разрушающего сии самые волновые фронты?
Маленький европеец продолжал трясти головой. Он позабыл о прочих моравеках, собравшихся на мостике, о своей подлодке, которую менее чем через три часа могли спустить на Землю в космошлюпке, о надвигающейся опасности — словом, забыл обо всем, кроме отчаянной головной боли, порожденной речами ближайшего друга. А тот не унимался:
— Постлюди открывали Брано-Дыры в иные миры, созданные — или по крайней мере воспринятые — сфокусированными линзами существовавших заранее голографических волновых фронтов. То есть человеческим воображением. Гением человека.
— Нет, ну ради всего святого! — возмутился генерал Бех бин Адее.
— Почему же, — сказал иониец. — Если предположить существование бесконечного или приблизительно бесконечного ряда альтернативных вселенных, то многие из них непременно сотворены одною лишь силой человеческого гения — сингулярностью гения — анализатора белловских состояний, источника чистой квантовой пены реальности.
— Метафизика, — ошеломленно проговорил Чо Ли.
— Чушь собачья, — изрек Сума Четвертый.
— Да нет, все было именно так, — возразил Орфу. — Что мы имеем? Терраформированную Красную планету с измененной силой гравитации. Вероятно ли, чтобы подобное преобразование заняло всего лишь несколько лет? Вот что я называю чушью собачьей. У нас весь Марс уставлен изваяниями Просперо, а вулкан Олимп заселен древнегреческими богами, которые шастают через пространство и время к иной Земле, покуда Гектор с Ахиллом бьются, решая судьбу Илиона. Вот что такое чушь собачья. Если только…
— Если только мы не поверим, будто «посты» открыли порталы именно в те миры, которые были созданы прежде могучей силой человеческого гения, — закончил первичный интегратор Астиг-Че. — Что сразу объясняет и статуи Просперо, и калибановидных тварей на Земле, и присутствие на планете Илиона Ахилла, Гектора с Агамемноном и прочих людей.
— А как же быть с греческим пантеоном? — усмехнулся Бех бин Адее. — Кого мы повстречаем дальше? Иегову? Будду?
— Возможно, — ответил слепец. — Но я бы скорее предположил, что наши знакомые олимпийцы — это «посты»-трансформеры, сбежавшие сюда четырнадцатью веками ранее.
— С какой стати им превращаться в богов? — усомнился Ретроград Синопессен. — Особенно в тех, чья сила происходит от нанотехнологий и квантовых фокусов?
— А почему бы нет? — спросил Орфу. — Бесконечная жизнь, выбор пола, возможность разделить ложе с любым кратковечным, разведение уймы бессмертных и бренных отпрысков, которых «посты», судя по всему, не могли производить на свет самостоятельно… Я уж не говорю о десятилетней шахматной партии под названием «Осада Трои».
Маленький европеец потер висок.
— Получается, терраформирование и перемена гравитации на Марсе…
— Да, — подтвердил гигантский краб. — Работы здесь — почти на четырнадцать веков, а не на три года. И это при божественных квантовых технологиях.
— Выходит, — начал капитан подлодки, — где-то там, внизу, обитает
— Или кто-нибудь… что-нибудь в этом роде, — закончил иониец.
— А как же мозг-урод, явившийся из Брано-Дыры на Землю несколько дней назад? — Голос ганимедянина Сумы Четвертого звенел от гнева. — Он что, тоже персонаж из вашей драгоценной человеческой литературы?
— Возможно, — откликнулся Орфу. — Роберт Браунинг написал однажды поэму «Калибан о Сетебосе», в котором чудовище из шекспировской «Бури» рассуждает о своем божестве, описанном у поэта очень скупо: «многорукий, словно каракатица», существо весьма своенравное, вскормленное на страхе и жестокости.
— Твои домыслы переходят все границы, — произнес Астиг-Че.
— Да, — согласился гигантский краб. — Однако тварь, которую мы недавно сфотографировали, выглядит как исполинский человеческий мозг, бегающий на длинных руках. Невероятный плод эволюции в любом из миров, или вам так не кажется? Впрочем, Роберт Браунинг обладал весьма живым и богатым воображением.
— А не ждет ли на Земле еще и Гамлет? — съехидничал Сума Четвертый.
— О! — вырвалось у маленького европейца. — О! О, вот было бы славно…
— Прошу не отвлекаться, — вмешался первичный интегратор. — Орфу, откуда ты все это взял?
Иониец испустил вздох. Вместо вербального ответа голографический проектор из устройства связи на помятом и поцарапанном панцире краба передал изображение, которое тут же зависло над навигационным столом. Это была виртуальная полка с шестью довольно увесистыми фолиантами. Одна из книг — Манмут успел заметить заглавие: «В поисках утраченного времени. Том третий. У Германтов» — раскрылась на четыреста сорок пятой странице. Картинка увеличилась, так что стало возможно прочесть печатный
