— Правда? — Схолиаст понимал, насколько глупо звучит, однако ему было наплевать. — Я полагал, что это всего лишь сила, которая удерживает вещи внизу.
— Сила притяжения отражает влияние массы на пространственно-временной континуум, — продолжал серебристый паук. — Плотность сегодняшнего Марса превышает плотность воды в три целых и девяносто шесть сотых раза. Тогда как прежде — немногим более чем сотню лет назад, то есть до терраформирования, — разница между этими величинами составляла три целых и девяносто четыре сотых раза.
— На слух получается: мало что изменилось, — ответил схолиаст.
— Действительно, мало, — подтвердил первичный интегратор. — И это никоим образом не объясняет огромного возрастания гравитации.
— Кроме того, притяжение — это еще и ускорение, — весьма музыкально вывел Чо Ли.
Вот теперь схолиаст окончательно потерял нить беседы. Он-то пришел узнать о полете на Землю и уяснить свою роль в экспедиции, а не выслушивать лекции по точным наукам, как особенно недоразвитый восьмиклассник.
— Итак, неизвестно кто, но не боги, поменял гравитацию Марса, — подытожил мужчина. — И вы считаете это большой заморочкой.
— Очень большой заморочкой, доктор Хокенберри, — поправил Астиг-Че. — Кто бы или что бы ни повлияло на Красную планету, оно — виртуоз в подобных делах. Дырки… раз уж их теперь так называют… представляют собой квантовые туннели, которые способны управлять силой притяжения.
— Червоточины, — кивнул схолиаст. — Это я знаю… — «Из сериала „Стар трек“, — мысленно договорил он. — Черные дыры, — присовокупил профессор классики. И, пораскинув умом, добавил: — Белые дыры…
На этом его познания данной темы были исчерпаны. Впрочем, даже далекие от негуманитарных наук люди вроде Томаса Хокенберри к концу двадцатого века имели понятие о том, что Вселенная полна червоточин, соединяющих отдаленные галактики, и что пройти сквозь такую можно, лишь погрузившись в черную дыру и выплыв наружу из белой. Ну или в крайнем случае наоборот.
Первичный интегратор опять покачал головой.
— Не червоточины. Брано-Дыры. От слова «мем
— Если бы вы попытались пройти сквозь червоточину или черную дыру, то сразу бы умерли, — вставил Чо Ли.
— Спагеттифицировались, — уточнил генерал Бех бин Адее со странным удовольствием в голосе.
— Спагеттификация означает… — начал Ретроград Синопессен.
— Спасибо, я в курсе, — сказал Хокенберри. — Короче говоря, изменение гравитации плюс появление квантовых Брано-Дыр делают противника страшнее, чем вы боялись.
— Верно, — подтвердил Астиг-Че.
— И вы посылаете здоровенный корабль на Землю выяснить, кто сотворил эти Дыры, терраформировал Марс и, возможно, создал богов.
— Да.
— И желаете, чтобы я полетел с вами.
— Да.
— Зачем? — спросил схолиаст. — Какую пользу я мог бы… — Тут он осекся и прикоснулся к тяжелому кругляшу на цепочке, упрятанному под туникой. — Понимаю. Квит-медальон.
— Именно, — произнес первичный интегратор.
— Парни, когда вы только явились, то брали у меня эту штуку на целых шесть дней. Уже и не чаял получить игрушку обратно. Я-то думал, вы наштамповали тысячи копий.
— Если бы мы сумели получить хотя бы дюжину… полдюжины… да что там — одну копию, — простонал генерал Бех бин Адее, — война с богами уже завершилась бы, а склоны Олимпа были бы заняты нашими силами.
— Дело в том, что выполнить дубликат невозможно, — пропищал Чо Ли.
— Почему? — Голова несчастного Хокенберри трещала по швам.
— Квит-медальон подогнан под ваше тело и разум, — промолвил Астиг-Че сладкозвучным голосом Джеймса Мэйсона. — Или ваше тело и разум… подогнаны… для работы с медальоном.
Любитель Гомера пошевелил мозгами. Затем еще раз потрогал медальон и покачал головой.
— Нестыковочка получается. Видите ли, эта вещица — не серийного производства и не предназначалась для схолиастов. Нам полагалось являться в условленные места, и боги сами квитировали своих слуг на Олимп. Что-то вроде «Подхвати меня лучом, Скотти»,[12] если вы понимаете, о чем я. Хотя вряд ли…
— Мы вас отлично понимаем, — произнесла коробочка-трансформер на серебристых паучьих лапках не толще миллиметра. — Обожаю это кино. Особенно первые серии. Я записал их все… и сильно подозреваю, что между капитаном Керком и мистером Споком существовала тайная физически- романтическая связь.
Хокенберри хотел ответить, потом запнулся.
— Погодите, — выдавил он наконец. — Афродита вручила мне медальон, чтобы я шпионил за Афиной и убил ее. Но ведь прежде я девять лет работал на Музу и шастал туда-сюда с божеской помощью. Как же они могли «подогнать» мое тело под медальон, когда никому…
Ученый остановился. Головную боль понемногу вытесняла тошнота. Может, что-то с воздухом?
— Вы с самого начала были… реконструированы… для работы с ним, — проговорил Астиг-Че. — Точно так же, как боги были запрограммированы квитироваться по собственной воле. Мы в этом абсолютно уверены. Вероятно, ответ на вопрос «почему» находится на Земле. Или же на одном из сотен тысяч орбитальных устройств и городов, построенных постлюдьми.
Хокенберри откинулся на спинку стула. Кстати, ему достался единственный стул со спинкой. Все-таки моравеки — на удивление внимательные существа.
— Вот почему вы берете меня в полет. Чтоб я мог сразу квитнуться, если что-то пойдет не так. Для вас я вроде сигнального буя, которые в мое время имелись на каждой подводной ядерной лодке. Когда приспичивало, их выбрасывали на поверхность.
— Верно, — согласился первичный интегратор. — Именно поэтому вы и приглашены в путешествие.
Ученый моргнул.
— Что ж, хотя бы честно… Этого у вас не отнимешь. Так какие же цели стоят перед членами экспедиции?
— Цель первая — разыскать источник квантовой энергии, — пропел Чо Ли. — И по возможности отключить. Иначе Солнечной системе грозят серьезные неприятности.
— Цель вторая — установить контакт с любыми уцелевшими представителями человечества или постчеловечества на планете и на ее орбите, дабы выяснить у них мотивы, стоящие за взаимоотношениями Олимпа и Трои, — отчеканил маслянисто-серый ганимедянин Сума Четвертый, — а также за опасными квантовыми забавами.
— Цель третья — картографировать существующие и любые сокрытые квантовые туннели — Брано-Дыры — и проверить их на возможность использования для межпланетных или межзвездных путешествий, — сказал Ретроград Синопессен.
— Цель четвертая — найти чужаков, которые четырнадцать веков назад вторглись в нашу Солнечную систему, реальных богов за спинами наших карликов-олимпийцев, и призвать их к благоразумию, — изрек генерал Бех бин Адее, — а если уговоры не подействуют — уничтожить.
— Цель пятая, — негромко, по-британски растягивая слова, произнес Астиг-Че, — возвратить на Марс всю команду до единого моравека и человека… живыми и способными функционировать.
— Наконец хоть что-то в моем вкусе, — пробормотал Хокенберри.
