– Где он у вас, другой аппарат?
– А вот, несут.
И действительно, через минуту уже принесли другой аппарат и подключили его, но и он тоже не сразу заработал, два или три раза проверяли слышимость.
Наконец Москаленко соединился по этому телефону с тем, с кем ему было нужно, но посреди разговора связь прервалась. Он опять соединился – связь опять прервалась.
– «Волга»! «Волга»! – кричал офицер-связист, пытаясь третий раз соединиться.
– А ну вас к богу, – сказал Москаленко. – Поедем, Епишев, прямо в корпус.
– Товарищ командующий, а как же телефон? Тут оставить или как? – спрашивал офицер-связист.
– Ну как, как? – вылезая из воронки, сказал Москаленко. – За мной же следом ты его не потянешь, значит, оставляй тут. Поехали.
Снова пробившись через пробку, мы проехали через ту лощину, где немцы днем клали снаряды. Там валялись растерзанные лошади и разбитые повозки. Мы поднялись дальше в гору, миновали ее и остановились в какой-то маленькой деревушке. И тут началась серия разносов. Сначала Москаленко встретил лейтенанта, командира комендантского взвода.
– Где ваш командир корпуса?
– Не знаю.
– Как же вы не знаете? Что у вас за корпус, что вы не знаете, где командир корпуса, а?
– Не знаю, – повторил оробевший лейтенант.
– Найдите мне командира корпуса.
– Он уехал.
– Так что же вы сразу не сказали, что он уехал? Куда уехал? Вперед или назад?
– Вперед уехал.
– Ну, тогда еще ничего. А кто есть тут поблизости?
– Оперативный отдел.
– Найдите мне кого-нибудь из оперативных работников.
Пока лейтенант бегал за оперативными работниками, Москаленко заметил, что по склону возвышенности окапывались бойцы. Один сидел почти у самой дороги в уже вырытом им неглубоком окопчике.
– Что вы тут делаете? – спросил Москаленко. Когда он особенно сильно раздражался, он говорил только на «вы».
– Занимаем оборону.
– Какую оборону? Какую оборону вы здесь занимаете?
– Нам приказали.
– Кто вы такие?
– 73-й батальон штурмовой бригады.
– Где ваш командир?
– Здесь.
– Позовите мне командира.
Через две минуты появился командир, майор с бледно-розовым лицом не то от природы, не то от бега.
– Вы командир батальона? – спросил Москаленко.
– Так точно. Командир 73-го батальона штурмовой бригады, товарищ командующий.
– Что же тут делают ваши бойцы? – шелестящим голосом спросил Москаленко.
– Занимают оборону.
– Какую оборону? – Москаленко, что с ним очень редко случалось, употребил непарламентское выражение. – Какую оборону вы занимаете, когда бой идет в пяти километрах впереди вас?
– Нам так приказали, – оправдывался майор.
– Кто приказал?
– Полковник.
– Не мог он вам такой ерунды приказать.
– Разрешите, товарищ командующий…
– Не разрешу. Сейчас же снимайте отсюда всех ваших бойцов – и вперед. На Лослау, прямо вперед! И забудьте на время этого наступления слова «занимать оборону». Забудьте.
– Так точно, товарищ командующий. Разрешите доложить…
– Не разрешаю докладывать, выполняйте.
Москаленко пошел вперед к деревне, до которой мы немножко не доехали. Майор на несколько секунд задержался около Епишева, объясняя, что он ни в чем не виноват, что это действительно приказ полковника.
– Давайте выполняйте, – сказал Епишев. – Со всем остальным разберемся потом.
И майор побежал назад, к своим солдатам, спеша поднять их. Москаленко, пройдя несколько шагов, столкнулся с шедшим ему навстречу подполковником, начальником штаба корпуса.
– Что у вас здесь, в деревне? – спросил он подполковника.
– Штаб.
– А почему у вас здесь штаб?
– Здесь командир корпуса приказал быть штабу.
– А где ваш командир корпуса?
– Поехал вперед, в бригады.
– А вы что здесь делаете? Смотрите на то, как сзади вашего штаба корпуса бойцы оборону занимают? Да? Раз не умеете руководить людьми, так хотя бы поезжайте вперед, в боевые порядки. Раз вы не можете поднимать людей в бой своим умом и авторитетом, так поднимайте их хотя бы своим присутствием. Поняли меня? Убирайтесь отсюда вперед, чтоб вас тут не было. Оставьте кого-то одного на телефоне, а остальных всех вперед!
– Куда вперед?
– На Лослау. Забирайте этот ваш штурмовой батальон и ведите его вперед.
Подполковник побежал выполнять приказание, а Москаленко зашел в дом и, сев там на телефон, час подряд говорил с командирами и начальниками штабов корпусов и дивизий, с командующими артиллерией, спрашивал, как кто воюет, называл пункты, по которым необходимо дать огонь… А когда кто-то доложил ему по телефону, что одна из дивизий против ожидания так и не продвинулась, резко крикнул в телефон:
– Так передайте от моего имени этому вашему так называемому командиру дивизии, чтоб он шел в свой батальон и поднимал его в атаку, раз по-другому не умеет им руководить! Раз он по своему уровню может быть только батальонным командиром, так пусть и ведет батальон в бой!
Когда мы уже вышли садиться в машины, снова появился подполковник, начальник штаба корпуса. Оказывается, он за это время успел съездить вперед и докладывал теперь Москаленко, что командир корпуса находится в такой-то бригаде и просит передать командующему, что он обеспечивает сейчас там взятие впереди лежащего леса.
– Обеспечивает взятие, – повторил Москаленко. – Надо не взятие обеспечивать, а пройти через этот лес, в котором нет противника.
– Нет, товарищ командующий, разрешите доложить, противник там есть…
– Вы что, сами его наблюдали?
– Сам наблюдал.
– Что наблюдали?
– Сильный автоматный огонь.
– Сами?
– Сам.
– Передайте вашему командиру корпуса, чтобы он скорей прошел через этот лес. Чем поздней он к этому приступит, тем труднее ему это будет, тем дороже обойдется потеря времени. Поняли?
После этого мы поехали назад и, свернув с шоссе, по ухабистой проселочной дороге добрались до двухэтажного каменного дома, в котором теперь помещался командный пункт 95-го корпуса, того самого, в котором я был с утра. Неподалеку от дома какой-то боец, подвесив на заборе зайца, ловко свежевал его. За
