кресел, так что между нею и «помощником» осталось капитанское место. Повернув голову, она посмотрела на помощника и спросила уже напрямую у него: – Кирилл? Или Альен?
Не отводя взгляда, он ответил:
– До прибытия на Оберон можете называть меня просто – босс.
– Много чести, – сказал Ян, занимая кресло по другую сторону от него, в то время как Хорн опустился в пилотское. – Я буду говорить: «Эй, ты!» Остальные, – он покосился на капитана, – сообразят, что это не к ним.
Альен проигнорировал его слова, словно не услышал их. Он вел себя так, как будто Яна здесь не было – не взглянул и даже ни разу не повернул головы в его сторону в последующие минуты, пока капитан готовил корабль к старту. Взлет, естественно, не способствовал разговорам. Только когда перегрузки остались позади и корабль вышел в космос, помощник дал понять, что замечает сопровождающего Кэт человека, и не кто иной, как она сама поспособствовала этому.
– Значит, ты из «снайперов», – произнесла она, обращаясь к Альену, не заметив, как вздрогнул при этих словах Ян.
– Конечно. И не я один. Кое-кто из нас подобрался к тебе довольно близко – боюсь, даже более чем... – При этих словах он красноречиво воззрился на Яна.
Повисла тишина. Кэт искала взгляд Яна, но он склонил голову, и его молчание говорило само за себя.
– Ты «снайпер»?.. – наконец выговорила она и покачала головой, отрицая собственные слова, словно говоря – просто скажи «нет», и я поверю!.. И тем не менее уже знала, видела, что это правда.
– Разумеется, он «снайпер», – ответил за него Альен. – Добро пожаловать в наш клуб, Катерина.
Кэт поняла, что он имеет в виду: она делает то, что от нее и требовалось, – выполняет задание «снайперов», летит куда-то экспертом с этими чертовыми часами, и, значит, теперь она одна из них.
– Мне не оставили выбора... – процедила она, и хорошо, что Ян не видел в этот момент ее глаз.
– У тебя был выбор. Он всегда есть. – Альен оглянулся на Яна и спросил: – Правда?
– Такой выбор был у меня, когда ты оказалась на Хассе... – глухо сказал Ян, поднимая глаза. Но Кэт уже отвернулась, так что он не был уверен – слышала ли она, поняла ли?.. Он заключил тогда сделку ради ее спасения, хотя мог отказаться от безумной мысли прорваться к ней на Хасс и спокойно в одиночестве отправиться на Онтарио. А она могла сегодня сдаться «сотникам». Выбор – он всегда есть...
По щеке Кэт катилась слеза. Конечно, она его слышала. И теперь понимала многое, начиная с его слов тем утром в кафе: «Я заключил договор и обязан подчиняться...» – до его «необъяснимо-случайного» и очень своевременного появления в кондоминиуме. Она считала его самым близким человеком и доверяла всецело, а он был одним из них и молчал об этом... И разве это не он в конце концов определил ее выбор, приведя к ней капитана Хорна?
Капитан, не вмешиваясь в их разговор, готовил корабль к гиперпрыжку.
Глава 16
ОБЕРОН
Звезда, в окрестностях которой корабль вышел из гиперпрыжка, была голубым гигантом. А вращавшаяся вокруг нее планета, являвшаяся целью их путешествия, оказалась непроницаемо-черной: она не отражала света своей звезды и была почти незаметна на фоне космоса. Не все в рубке корабля оказались готовы к такому сюрпризу. У Кэт замерло дыхание, когда она увидела, как во время поворота некоторые звезды по курсу исчезают, заслоненные чем-то наподобие «черной дыры» – должно быть, именно так выглядит самое тяжелое и самое «голодное» образование во вселенной – черный карлик, странствующий в поисках очередной жертвы. Однако, окажись карлик в такой близости от столь жирного куска, как голубой гигант, он был бы занят питанием, а это зрелище заметное и куда более жуткое.
Наклонившись вперед, Кэт чуть было не переглянулась с Яном, тоже напрягшимся: оба подумали о Третьей Силе – за мгновение до того, как капитан Хорн внес ясность:
– Это Оберон-1, – сказал он. – Согласен, что наблюдать его впервые – изрядное испытание для нервов.
– Планета не отражает свет?.. – спросил Ян. Капитан взглянул на него с легким удивлением, перешедшим в его фирменную затаенную усмешку:
– Как видите, – уронил он.
– Это там я должна буду рекламировать продукцию HARWOOD?
– Она не нуждается в рекламе, – подал голос Альен, а капитан вздохнул, помрачнев.
Кэт отметила про себя, что совсем не ощущает в себе стремления распространять часы – ни на этом Обероне, ни в какой-либо другой точке вселенной. Выходит, кривил душой Валерий, когда говорил: «Вы будете делать то, что полностью устраивает вас и в то же время небесполезно для нас», – по крайней мере в первой части своего утверждения. Да и самого его вряд ли устроила «наглядная демонстрация» в кафе, где он стал жертвой какого-то меткого сослуживца. Кстати, не исключено, что тот, кто тогда стрелял, потом выехал на площадь и оказался у нее на дороге в качестве «спасителя». А теперь собирается забросить ее на темную планету с партией часов; они же наверняка с подсветкой, так что в случае чего она сможет следить там за временем и отмечать годы. Хотя не оставалось сомнений, что если жизнь на Обероне и бурлит, то отнюдь не на поверхности. Кэт и не подозревала, насколько права в этом выводе, исходящем из ложных умозрительных предпосылок.
Когда корабль начал торможение – слишком рано на ее уже довольно опытный взгляд, – на Обероне вдруг вспыхнул очень ровный квадрат света, похожий на гигантское окно – величиною, наверное, с целый континент. И тут что-то сместилось в восприятии космических расстояний, поставив все на свои места: «окно» вовсе не было гигантским, так же как Оберон-1 вовсе не был планетой. Темный шар находился не так далеко, как предполагали Кэт и Ян, и являлся, без сомнения, искусственным объектом, скорее всего станцией. А открывшееся «окно» было шлюзом, куда в данный момент направлялся их корабль.
– Как все в мире относительно, не правда ли? – сказал капитан, с улыбкой косясь на пассажиров.
– Это что, был урок физики? – спросил Ян, все ее ощущая себя немного дезориентированным.
– Не то чтобы урок, скорее что-то вроде крещения. Хотя действительно, первые впечатления от Оберона – неплохой урок для «снайпера».
Ян покачал головой:
– В отсутствие ориентиров нельзя полагаться на глазомер. В космосе и апельсин может показаться планетой.
– А планета – апельсином, – вздохнула Кэт и поморщилась, недовольная тем, что, не желая разговаривать с ним, тем не менее дополняет его высказывания. Однако корабль уже вошел в шлюз, и стало не до того, чтобы обсуждать несомненные преимущества в космосе радара перед глазомером.
Вскоре они вчетвером вышли из корабля на узкую причальную палубу. Коробки с часами, сложенные на антигравитационной подставке, плыли чуть впереди. Путешествие внутри станции оказалось недолгим и закончилось в просторном помещении, напоминающем по оформлению дворцовый зал: стены, окрашенные в черно-красные тона, высокий сводчатый потолок и старинного типа люстры – все это было совершенно несвойственно интерьерам космических объектов. У дальней стены напротив входа был расположен большой письменный стол, из-за которого им навстречу поднялся немолодой, убеленный сединами человек.
– Ну здравствуйте, Катерина, – произнес он так, словно она – долгожданная гостья, прибывшая в его замок по личному приглашению, а остальные – лишь ее свита, не более. Направляясь к нему через зал, Кэт и впрямь оказалась на шаг впереди компании, но не заметила этого, глядя на старика и... отказываясь верить своим глазам.
– Узнаете? – улыбнулся он.
Остановившись, Кэт облизнула губы и произнесла:
– Максим Андреевич?..
– Вы можете называть меня так. Хотя ваши спутники знают меня под другим именем.
Итак, присутствие сопровождающих все же было отмечено хозяином таким достаточно небрежным образом. Но не все из них готовы были мириться с положением третьих лиц.
– Подозреваю, что намечается переломный момент в истории, – сказал Ян, делая шаг вперед и оказываясь таким образом чуть впереди Кэт, – а здесь его отправная точка, раз вы ради такого случая
