На его лице появилась довольная улыбка. Возможно, мне не стоило говорить, что своими прикосновениями он лишает меня рассудка. Сара покачала бы головой от моей кошмарной техники кокетства…
— Сара, — выпалила я, снова вцепившись пальцами в короткие волосы Бью. — Где моя сестра?
— Об этом позаботились, — ответил он, на этот раз раздражительно-самоуверенным голосом. — Рэмси — мой заместитель. Он будет приглядывать за ней, пока ты здесь.
— Сара не «это», она — личность, и я нуждаюсь в ней. Мы должны быть в другом месте. — Как, например, в паре сотен миль отсюда.
— На работе? Я сказал Жизель, что у тебя семейные проблемы.
Я издала стон ужаса и опустилась на подлокотник дивана. Господи, я даже не подумала о работе.
— Ты
— Ну, а я поговорил. И она просила передать тебе, что обо всем позаботится.
Я простонала еще громче. Зная Жизель, это не предвещало ничего хорошего. Ага, позаботится, как же… учитывая, что вчера я отшила Гарта, а сегодня не появлюсь на новой череде свиданий, которые она устроила для меня. Жизель начнет рассказывать всем, что Сара — волк, и мы не успеем сбежать до того, как волчья стая все поймет.
Я посмотрела на Бью и у меня в голове искрой проскочила догадка.
— Рэмси сделает все, что ты захочешь?
Он напрягся, как будто я ранила его мужское самолюбие.
— Разумеется.
— Хорошо, — сказала я, быстро соображая. — Скажи ему, чтобы он и Сару уволок из дому. Она в опасности. Те монстры, скорее всего, преследуют ее.
Он умолк, углубившись в раздумья.
— Ты просишь меня организовать ее похищение.
Я запустила в него одну из диванных подушек.
— Ты похитил меня, идиот! Одной больше, одной меньше.
Бью ухмыльнулся.
— Не похитил, а соблазнил. Суд общей юрисдикции никогда не примет это к рассмотрению.
— Бред собачий, — сказала я. — Не меняй темы. Ну так что, ты собираешься звонить этому мастодонту, которого называешь Рэмси?
— Ты в курсе, что звереешь, когда дело касается твоей сестры?
— Сара — единственная о ком я забочусь.
Его глаза потемнели.
— Единственная?
Прежде чем я смогла высказаться по поводу его реакции, он сказал:
— Хорошо, я сделаю это в обмен на любезность с твоей стороны.
Я подозрительно взглянула на него:
— Какую любезность?
Самодовольная ухмылка вновь заиграла на его губах.
— Ты должна поцеловать меня снова.
— Поцеловать тебя? — брызжа слюной, переспросила я. — Ты помнишь ту часть, когда я порвала с тобой? Не встречаться друг с другом, значит не целоваться. — Мое сердце бешено заколотилось в груди. Проклятье, у него действительно был самый сексуальный рот — как только я уставилась на него, его губы изогнулись в такой улыбке, что мне сразу же захотелось облизать ему все лицо.
Бью закрыл глаза.
— Считаю, что у тебя должен быть основательный мотив. Поцелуй меня и мы спасем Сару. Таковы правила.
— Это не игра! — рявкнула я. — Это Сарина жизнь.
— В таком случае, полагаю, тебе лучше приниматься за дело. — На лице Бью не дрогнул ни один мускул.
Я не спешила, рассерженная его идиотской игрой. Он оставался неподвижным, вытянув руки вдоль тела. Но мне все равно казалось, что в этом есть какой-то подвох.
Я подалась вперед на дюйм или два.
Из его груди послышалось довольное урчание, а рот изогнулся в улыбке — глаза оставались закрыты.
— Вот так. Поближе.
От досады, я легонько ударила его ладонью в грудь.
— Не это ли ты имеешь в виду: «Заходи, красотка, в гости, — муху звал к себе паук»[17]?
— Это означало бы, что я собираюсь съесть тебя, — вкрадчиво ответил он. — Но работать будет лишь твой рот.
По мне пробежали мурашки. Я пододвинулась чуть ближе, пока не оказалась достаточно близко, чтобы поцеловать его. Бью вальяжно сидел на диване, и я все никак не могла найти хорошую точку опоры, поэтому мне пришлось сесть к нему на колени и опять скользнуть немного вперед.
Он застонал и слегка шевельнулся, уперевшись бедром в мои разведенные ноги.
— Вот это мне нравится.
Я ударила кулаком его в грудь.
— Умолкни. Я собираюсь.
— Прости, — сказал он тоном, который выражал все, что угодно, только не сожаление.
Я медленно скользнула еще дальше по его бедру, чувствуя себя при этом на удивление беззащитной. Но он не шелохнулся. Я наклонилась к нему, задев грудью его грудь, и отшатнулась, испытав смущение.
Бью застонал, его самоуверенная улыбка увяла.
— Дразнишься.
Я вынуждена была признать, что мне понравилась его реакция. Поэтому я наклонилась к нему и, опять задев его грудью, поцеловала.
Сначала, это было всего лишь легкое соприкосновение губ. Я ждала, что он возьмет все в свои руки, но к моему удивлению, он оставался неподвижным. Затем меня захлестнул дух соперничества, и внезапно я захотела увидеть, как он потеряет контроль. Если это соревнование, тогда я была полна решимости победить.
Я преуспею в этой решительной схватке.
Сперва я поцеловала его полную и чувственную нижнюю губу — слегка прикусив, а затем успокаивающе облизав кончиком языка. От этого его дыхание стало прерывистым, оно овевало мой рот сладостной и горячей волной, и это придало мне смелости. Я накрыла губами его рот, слегка провела по ним языком, время от времени проникая им в приоткрытый рот. Бью по-прежнему сидел неподвижно, но его дыхание участилось, впрочем, как и мое.
Я скользнула языком в его рот. На вкус Бью был потрясающим — горячим, мускусным, очень приятным. Из его горла вырвался тихий стон удовольствия.
Это стало для него последней каплей. Одной рукой он резко обхватил мой затылок, другой — ягодицы, и притянул к себе, яростно устремляясь навстречу моему языку. Это был танец, флирт языков. Соприкоснулись, переплелись, отступили. Поцелуй длился несколько долгих минут, наши губы соприкасались при каждом толчке языка, пока я не начала задыхаться и врываться из его объятий.
Тяжело дыша, он страстно на меня посмотрел:
— Ты целуешься не как девственница.
Рассердившись, я попыталась оттолкнуть его.
— Верно, — язвительно ответила я. — Ты вычислил меня. По совместительству я работаю профессиональной девушкой по вызову.
— Это объясняет твою жуткую прическу вчера, — сказал Бью и скривился, потому что я стукнула его по плечу.
