продолжив движение, исчез из виду. Ахметову ударом отбросило с пешеходной дорожки, и она ударилась о дерево. Та женщина схватила с дорожки рулон… Это рулон с чертежами, – вставил он. – Схватила рулон и бросилась бежать, но была задержана нарядом милиции. – Он закончил читать и поднял на Анну свои невинные голубые глаза. – Что вы на это скажете?
Теперь он уже напоминал Анне не мальчика, взявшегося играть во взрослые игры, а Порфирия Петровича и лейтенанта Коломбо одновременно. Она, буквально физически, почувствовала себя мухой, попавшей в умело расставленные паучьи сети. И чем больше она будет дергаться, тем сильнее запутается. «Похоже, мне, как говорится, шьют дело. За соучастие в убийстве Зули Ахметовой. О, боже, какой ужас! – испугалась за себя Анна. – Но Зуля… Бедная Зуля».
Она была единственной среди работников заводского архива, согласившейся помочь ей в поисках документации на «Святую Анну». Анне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем выйти на этот самый архив и найти человека, готового помогать ей. Естественно, она пообещала Зуле те самые злосчастные двадцать пять тысяч рублей и даже заплатила пять тысяч авансом. Но работа стоила того. Когда Анна увидела, какой объем придется перелопатить Зуле, причем без всякой уверенности в успехе, она не торговалась ни секунды. Зуле нужны были деньги. Мать-одиночка, двое детей… Да и кому они не нужны?..
И, наконец, наступил день, когда она позвонила Анне и, сообщив, что нашла все, что требовалось, назначила встречу. Они договорились встретиться в сквере, у завода. Да, все примерно так и было, как зачитал старший лейтенант. С небольшой поправкой. Стоило Анне шагнуть на ту самую злополучную дорожку, как она услышала сзади себя истошный вопль: «Анна!» Она оглянулась, и тут подлетевшая бегом Нюточка ухватила ее за плечо и сволокла с дорожки. Через долю секунды Анна услышала отвратительный звук удара автомобильной стали о мягкую человеческую плоть и ощутила спиной, как в нескольких сантиметрах от нее пронесся на огромной скорости автомобиль. Повернув голову, она успела заметить, что это был «Жигуленок» то ли пятой, то ли седьмой модели. Без номеров, какого-то непередаваемо бело- серо-розового цвета.
Она повернулась к Зуле и сделала инстинктивное движение, намереваясь броситься к ней на помощь, но тут Нюточка, крепко взяв ее за локоть, шепнула на ухо: «Ей уже ничем не поможешь. Она мертва. Хватай рулон, и бежим. Это был он. Тот человек. Он нашел тебя».
И они побежали. Как-то так получилось, что, выбегая из сквера, Анна сама влетела в руки милицейского наряда. То ли им, в милицию, кто-то уже сообщил о трагическом происшествии, то ли у бегущей Анны был слишком подозрительный вид…
«Что я могу ему на это сказать? Ну, не рассказывать же ему про Нюточку. Тогда он меня, вообще, сочтет сумасшедшей маньячкой», – Анна почувствовала, что дольше молчать уже нельзя, надо что-то говорить, но говорить осторожно, взвешивая каждое слово.
Я испугалась… поэтому бросилась бежать. А помогать Зуле, то есть Ахметовой, было уже бесполезно. Она лежала на газоне… И у нее была так повернута голова, что было ясно… Она уже мертва.
Ладно. – Старший лейтенант кивнул головой и снова что-то записал на листе. – Значит, вы увидели, что Ахметовой уже не поможешь, испугались и поэтому бросились бежать. Да?
Да, – подтвердила Анна.
Однако испуг не помешал вам добежать до рулона с чертежами, поднять его и только после этого, значит, броситься бежать в другую сторону. Кстати, что там в этих чертежах?
Они у вас. Сами и посмотрите, – огрызнулась Анна.
А мы, значит, посмотрели. Судно 1913 года выпуска. Зачем оно вам?
Я коллекционирую все, что касается старых пароходов.
Ладно. Но сотрудники архива показали, что вас интересовало именно это судно, хотя там имеется документация и на другие суда дореволюционной постройки. Почему?
Он уникален.
Ладно. А почему вы сошли с пешеходной дорожки, в то время как Ахметова, значит, продолжала двигаться вам навстречу? Вы что, заметили автомобиль?
Нет.
Тогда почему, значит, сделали шаг назад?
Не знаю… Что-то почувствовала…
Ага, не знаете. – Старший лейтенант опять сделал пометку в своих бумагах. – Так, значит, пароход такой уникальный, что три листа бумаги с картинками стоят двадцать пять тысяч рублей?
Послушайте, вы что, хотите сказать, что это я подстроила убийство Зули из-за каких-то там двадцати пяти тысяч рублей? – возмутилась Анна, вскочив на ноги. – Почему вы не спрашиваете у меня о машине, которая ее сбила? Почему…
Не волнуйтесь, – очень спокойным голосом перебил ее старший лейтенант. – Еще спросим. А вы куда- то собрались? – Он ехидно улыбался, глядя Анне прямо в глаза.
Я что, арестована? – она с трудом сдерживала эмоции, бушевавшие у нее в груди.
Нет, вы не арестованы. И даже, значит, не задержаны. Мы с вами просто, значит, беседуем. Но если вы будете себя так агрессивно вести, то мы вынуждены будем вас задержать на сорок восемь часов в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации… – Из—под кипы бумаг он выудил книжку в мягком оранжевом переплете и, полистав ее, ткнул пальцем в искомое место. – Вот. На основании статьи девяносто один, пункт один, подпункты один и два. А также, значит, пункт два. Так что, садитесь и давайте продолжим нашу беседу.
Анна устало опустилась на стул.
Я требую адвоката.
Что? – Старший лейтенант глумливо рассмеялся. – Это вы, наверное, фильмов американских насмотрелись.
Без всякого стука дверь вдруг приоткрылась, и в кабинет заглянул тот самый мордатый капитан, начинавший допрашивать Анну, и жестом поманил своего смешливого коллегу. Старший лейтенант вышел в коридор, оставив дверь слегка приоткрытой. Они о чем-то заговорили вполголоса, но слов Анна разобрать не могла. «Значит, и меня они не услышат, – решила она, выуживая из кармана мобильный телефон. Она нажала кнопку с цифрой «один» и приложила его к уху. – Ну, ответь же… Ответь быстрее…»
– Игорь? Это Анна. Да, проблемы. Большие. Я в отделении милиции. Номер не знаю. Рядом с сормовской судоверфью. Да. Кажется, соучастие в убийстве.
Эпизод 14. Вадя, Эдя. Москва. 2006
Работа по немецкому заказу уже шла полным ходом. Ведь это только так говорится, что все у нас есть и делать ничего не нужно, и достаточно лишь повторить имеющиеся решения. На самом деле это не так. И условия задачи несколько иные, и… все-таки двадцать лет прошло. Наука и техника сделали шаг вперед, так что, хочешь – не хочешь, необходимо вносить кое-какие коррективы. И вообще…
Но это все равно не то же самое, что начинать с нуля; с генерации идеи, определения основных направлений и этапов исследований. Начинать с многочисленных проб, ошибок, отработки всевозможных вариантов, иногда и ошибочных или малоперспективных, пока не выкристаллизуется тот самый магический архимедов рычаг, навалившись на который и удастся перевернуть земной шар.
Слава богу, от Эди с Вадей для выполнения заказа подобных сверхусилий не требовалось (большое спасибо советской науке и ВПК). Да и абсурдным было бы предположить, что небольшому количеству людей в течение очень короткого промежутка времени, за те жалкие средства, которые выделил заказчик, удастся решить задачу, над решением которой и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах трудились не один год десятки научных коллективов и целые отрасли промышленности. Заказчик, конечно же, отдавал себе отчет, что за свои три миллиона евро он получит результат более чем двадцатилетней давности. Несколько подновленный, слегка адаптированный, но не более того. Но это все равно было во много-много раз дешевле и быстрее, чем проводить эту работу самостоятельно или заключить контракт с официальным обладателем прав на эти разработки.
Если честно, Эдя понимал, что то, чем они занимаются, строго говоря, является промышленным шпионажем (группа лиц сливает иностранному заказчику не принадлежащие им лично научные и технологические секреты), но справедливо считал, что на фоне «великих» дел, творимых «большими людьми», он – просто ангел. А Вадя над подобными вещами обычно не задумывался.
