пару раз проскочив перекрестки на красный, что Слава почел за лучшее сесть ему чуть ли не на бампер. К его вящему удовлетворению такая сумасшедшая езда вскоре завершилась. Объект приткнул свою машину у какого-то забора, а сам направился к проходной. «Больница», – прочитал Слава и двинулся вслед за объектом.
«Эдя! Эдечка! – крупный мужчина лет шестидесяти, завидев в аллее Славин объект, отделился от толпы, стоящей у входа в какое-то одноэтажное строение, и быстрыми шагами направился к нему. Они крепко обнялись, и мужчина, уронив голову на плечо объекта, заплакал, негромко причитая: «Как же так, Эдя, а? За что же это, Эдя, а?» Слава прошел мимо них.
Толпа оказалась неоднородной. Она состояла из нескольких групп, держащихся особняком друг от друга. У всех напряженные, сумрачные лица. У женщин в руках цветы, мужчины нервно, взатяг, курят. Кто- то молчит, кто-то негромко переговаривается друг с другом. «Морг», – сообразил Слава. Не задерживаясь у входа, он прошел внутрь. В траурном зале шла прощальная церемония. Спокойно, как будто имеет на это полное право, он толкнул дверь с надписью «Только для персонала». В большом, светлом помещении, от пола до потолка облицованном кафельной плиткой, выстроилась очередь из трех гробов на каталках. Первый в очереди – с заколоченной крышкой. «Ваде от друга Эди», «Дорогому сыночку Вадечке от папы», – прочел Слава на лентах, обвивавших траурные венки. «Этот, похоже, наш», – мысленно прикинул он.
Мужчина, вы что-то хотели? – спросил появившийся в помещении человек.
А-а… Хотел уточнить, когда наша очередь? – Слава ткнул пальцем в заколоченный гроб.
Ваш следующий.
Слава вышел наружу, потерся среди людей, и, убедившись, что объект находится здесь и никуда не собирается уходить, направился к своей машине.
Сначала из ворот выехал автобус-катафалк, за ним стали пристраиваться другие машины. Встроился в колонну и объект. Слава в этой колонне был замыкающим. На этот раз, объект вел себя благоразумно, не стараясь выскочить из общего строя, чем доставил Славе немало удовольствия.
Процессия выгрузилась у кладбищенских ворот и далее проследовала пешком. «Опять жара, опять духота… – мысленно сетовал Слава, устроившийся на полу «Тойоты» объекта. – Хоть бы догадался машину в тенек поставить… Охламон. Жарься теперь из-за него».
Объект появился не скоро. Он забрался в машину, захлопнул дверь и, запустив двигатель, откинулся назад, безвольно свесив руки. Славиного терпения хватило всего лишь на пару минут.
Трогай! – Он вдавил ствол пистолета в Эдину шею. Тот от неожиданности дернулся, оборотившись назад. – Спокойно! Будешь дергаться, получишь пулю. Трогай!
Кто ты такой? Чего тебе надо? – упавшим голосом спросил Эдя, когда, сделав круг по кладбищенской площади, они выехали на дорогу.
Останови на обочине! – скомандовал Слава. Эдя выполнил команду и украдкой глянул в зеркало, пытаясь разглядеть своего похитителя. – Меня наняли убить тебя. Я киллер. – Пояснил Слава. Он уже убрал пистолет от Эдиной шеи и вальяжно сидел на заднем сидении, забросив ногу на ногу. – Это ты кого сейчас похоронил? Я, так понимаю, своего компаньона. Нет?
Да, – подтвердил Эдя, снова глянув в зеркало.
Та-ак… Интересные дела. Сначала одна, потом другой… Это мне понятно. Но тогда кто же заказал тебя?
Эдя резко обернулся назад.
Ты думаешь, что их… Анну и Вадю я заказал?
Только без глупостей, а то мне придется стрелять, – предупредил его Слава. – А кто же? Разве не ты?
Нет, нет, – заторопился Эдя. – Вадька сам разбился. В автокатастрофе. А…
Это еще ни о чем не говорит, – перебил его Слава. – Бывают и автокатастрофы заказные.
Нет, Вадька точно сам. Там такое было… Мясорубка… Столько жертв… А Анна… Ее Вадька заказал… Они вместе жили. Она его застукала. Ну, с бабой… Пообещала убить. Вот он и принял меры… самообороны. А я… Я ни при чем, – Эдя снова зачастил. – Послушай, я знаю, сколько стоят твои услуги. Я дам тебе в два раза больше. В три… Только откажись выполнять заказ. В четыре…
Молниеносным движением руки Слава оборвал Эдину реплику.
Как же, не ты… – пробурчал он себе под нос, выбираясь из машины наружу. – Откуда же тогда тебе знать цену моим услугам?
Он вытащил из машины бесчувственное тело и, загрузив его в багажное отделение, спеленал скотчем, затем запер машину и, неторопясь, направился пешком к кладбищу. Через десять минут он припарковал свою машину рядом с Эдиной и перегрузил связанного по рукам и ногам Эдю к себе. «Порядок, – с удовлетворением констатировал Слава. – Теперь на Беговую.
Трибуна сегодня была почти пуста. Лишь кое-где торчали до боли знакомые рожи завсегдатаев. Эти играли обычно по маленькой и всегда наверняка. Большинство из них так или иначе были связаны с внутренним миром ипподрома. Постоянно отираясь среди владельцев лошадей, тренеров, жокеев, технических работников, они по крупицам собирали информацию, что давало им возможность вести беспроигрышную игру. С такими связываться – себе дороже. Останешься без штанов. Большинство игроков, настоящих, азартных игроков сейчас не на трибуне штаны протирают, а толпятся в кассовом зале, глядя на собачьи бега, которые напрямую транслируются из Англии. Но там все несут в кассу.
Долгий приступ зевоты разодрал рот, сведя скулы и заставив отвернуться в сторону беговой дорожки. «Ничего, – обнадежил себя букмекер, вытирая проступившие слезы, – день только начинается. Глядишь, и поднавалит народишко-то. Конечно, будний день…»
Кто-то взял его за локоть, как будто щипцами сжал. Обернувшись, он так и застыл с открытым ртом, собираясь обругать неучтивца.
Те-ень? – только и сумел выдохнуть он.
Тс-с…
До того букмекеру довелось всего лишь раз встречаться с этим человеком лично. Но эти темные глаза, просвечивающие тебя насквозь, что твои рентгеновские лучи, он запомнил на всю оставшуюся жизнь.
Что случилось?
Разговор есть. Пойдем.
Так давай здесь и сядем. Народу, видишь, сегодня нету. – Бук повел рукой, указывая на трибуну.
В том-то и дело, что нету. Пойдем внутрь, в толпе удобнее.
Они прошли в кассовый зал и заняли место у высокого столика, откуда бук с помощью буфетчика согнал четверых юнцов.
Два кофе, – заказал бук, и буфетчик тут же метнул им на стол два пластиковых стаканчика с молочно- коричневой бурдой и две тарелки с шашлыком.
От меня лично – дарагому гостю. Па-адарак. – Осклабившись, буфетчик прижал к груди обе руки, что, наверное, должно было означать высшую степень благорасположенности.
Спасибо. – Барственно кивнул головой бук. – Потом подойдешь ко мне.
Весь ипподромный мир жестко делится на две неравные части: на посвященных и тех, кто пытается поймать за хвост птицу удачи, опираясь лишь на свой опыт, меткий глаз или везение. Букмекер по кличке Лошадник был из первых.
Слушай, ну так дела не делаются, – обратился он к Славе, вдохновившись полученной от буфетчика порцией почитания. – Целых два заказа у тебя зависло. Проблемы?
Толпа вокруг них зашевелилась, шумно вздохнув. Собачки на телеэкране добежали до финиша. Народ загалдел, пробиваясь к кассам – делать ставки на новый забег. Слава отхлебнул из пластикового стаканчика и пожал плечами.
Никаких проблем. Второй заказ у меня в багажнике лежит. Посмотришь?
Да что ты… – Испугался бук.
А с девчонкой… У нее такая защита оказалась…
У простой девчонки? – ахнул от удивления бук.
Не такая уж она и простая… Пришлось таскаться за ней по всей стране. Но ты не беспокойся, я правила помню. – Постарался успокоить разволновавшегося собеседника Слава. – Вот. В двойном размере. – Он вытащил из кармана руку и, не разжимая кулака, положил ее на стол перед буком. Тот, метнув мгновенный
