появлении замысла повести. И если даже предположить, что эта легенда никакого фактического подтверждения не имела, то есть возникла на пустом месте, то исключить ее из жизни поэта все равно невозможно, потому что об этом с утра до вечера злословили в кругах многочисленных московских и петербургских Голицыных. Легенда дожила до наших дней и бережно хранится в семейных рассказах современных потомков этого старинного рода.
Согласно этой легенде, Пушкин однажды был приглашен погостить в доме Натальи Петровны. В течение нескольких дней он жил у княгини и, обладая горячим африканским темпераментом, не мог отказать себе в удовольствии поволочиться за всеми юными обитательницами гостеприимного дома. Некоторое время княгиня пыталась закрывать глаза на бестактные выходки молодого повесы, но, наконец, не вытерпела и, возмущенная бесцеремонным и вызывающим поведением гостя, с позором выгнала его из дома. Смертельно обиженный, Пушкин будто бы поклялся когда-нибудь отомстить злобной старухе и якобы только ради этого придумал всю повесть.
Трудно сказать, удалась ли «страшная месть». Княгине, в ее более чем преклонном возрасте, было, видимо, все это глубоко безразлично. Однако навеки прославить Наталью Петровну Пушкин сумел. В год написания повести Голицыной исполнилось 94 года. Скончалась она в возрасте 97 лет в декабре 1837 года, ненадолго пережив обессмертившего ее поэта. В Петербурге Голицыну иначе как «Пиковой дамой» не называли. А дом № 10 по Малой Морской улице, где она проживала, в истории города навсегда остался «Домом Пиковой дамы».
Между тем в Петербурге есть еще один дом, претендующий на звание «Дома Пиковой дамы». Это особняк Юсуповой на Литейном проспекте, 42. Согласно некоторым легендам, именно княгиня Юсупова, которую в молодости за необыкновенную красоту прозвали «Московской Венерой», в старости стала прообразом героини пушкинской повести. Неисправимые фантазеры даже уверяют, что если долго и внимательно всматриваться в окна второго, господского этажа особняка на Литейном, то можно разглядеть на фоне старинных оконных переплетов стройную старуху, которая встретится с вами взглядом, а тем, кто не верит в ее существование, погрозит костлявым пальцем. И верили. Во всяком случае, петербургскому поэту Николаю Агнивцеву, автору «Блистательного Санкт-Петербурга», в эмиграции грезилось:
В то же время известно, что особняк княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой, урожденной Сумароковой-Эльстон, на Литейном проспекте построен архитектором Л. Л. Бонштедтом только в 1858 году, то есть более чем через 20 лет после смерти Пушкина. Княгиня бо́льшую часть жизни провела за границей, и особняк чаще всего пустовал. В 1908 году его помещения арендовал известный театр сатиры и пародии «Кривое зеркало». В годы Первой мировой войны в здании разместился военный госпиталь, затем, в 1930-х годах, здесь находился Дом политпросвещения, на базе которого в 1949 году был открыт Центральный лекторий общества «Знание», лекции и концерты которого пользовались в социалистическом Ленинграде известным успехом.
Легко предположить, что в современном Петербурге, кроме исторического дома на Малой Морской улице и полулегендарного особняка на Литейном проспекте, есть и другие адреса, где можно встретиться с загробной тенью бессмертной старухи. Обтянутые зеленым сукном ломберные столы являются неотъемлемой частью вполне легально существующих многочисленных казино, бильярдных клубов и других игорных домов. Вглядитесь попристальнее в безупречно строго одетых крупье с непроницаемыми каменными лицами, в характерных сторожевых позах стоящих вокруг, и, может быть, вам удастся в одном из них разглядеть увядшие черты древней старухи, от одной встречи с которой навсегда потерял рассудок несчастный герой пушкинской повести Германн. По одной из легенд, Пушкин неоднократно бывал в Обуховской больнице, навещая некоего знакомого офицера, помешавшегося на игре в карты. Будто бы именно в стенах этого «Желтого дома» в голове Пушкина и родился замысел «Пиковой дамы». Если и не весь, поскольку на этот счет, как мы теперь уже знаем, есть и другие легенды, то уж его драматический эпилог – точно. Из заключительных строк повести мы узнаем, что «Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: „Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, туз!..“»
Дама в белом, монах в черном, девушка в темно-синем
Петербургские адреса городских призраков щедро разбросаны по всему городу. Но чаще всего они встречаются в центре Петербурга, в старинных особняках с богатой фольклорной историей. Один из них это Аничков дворец. Дворец начал строиться по проекту архитектора М. Г. Земцова в 1741 году. После смерти Земцова возведение дворца продолжил архитектор Г. Д. Дмитриев, а окончательно завершил строительство Б. Ф. Растрелли. Если верить одной из легенд, строительство дворца началось по повелению Елизаветы Петровны, в память об историческом событии, которое произошло в ночь на 25 ноября 1741 года, когда она с небольшой группой заговорщиков явилась в Преображенский полк, квартировавший вблизи Аничкова моста, заручилась его поддержкой и отсюда «начала свой поход» по Невскому проспекту, возведший ее на «отцовский престол». Свое название дворец, как и находящийся рядом Аничков мост через Фонтанку, получил по имени командира строительного батальона, квартировавшего здесь, подполковника Аничкова.
Своеобразной особенностью дворца является его, казалось бы, странное положение по отношению к Невскому проспекту. На него дворец выходит боковым торцом, что совершенно не соответствует современному статусу главной магистрали города. Однако надо не забывать, что строился дворец в середине XVIII века, когда Невский проспект еще не играл такой исключительной градостроительной роли, в отличие от Невы или Фонтанки, на которые выходили главные фасады всех самых роскошных дворцов и усадеб Петербурга. Характерно, что центральный вход в Аничков дворец был и в самом деле со стороны Фонтанки, откуда был прорыт специальный канал с ковшом, или «гаванцем», для захода и стоянки малых гребных и парусных судов. Говорят, из Аничкого дворца к Публичной библиотеке вел подземный ход.
В свое время дворец, принадлежавший до того различным частным лицам, был куплен в казну и долгое время находился в собственности русских императоров. При Николае I петербуржцы впервые услышали легенду о призраке «Белой дамы» Аничкова дворца. Поговаривали, что по дворцу бродит неприкаянная душа некой юной смолянки, которую совратил и бросил не то какой-то император, не то великий князь. Будто бы бедная девушка с горя кинулась в Фонтанку и утонула. Если верить городскому фольклору, с призраком несчастной смолянки так или иначе встречались все русские императоры, хотя по одной из легенд, она покинула дворец еще в начале XIX столетия. Во время пожара Аничкова дворца в 1812 году обыватели будто бы видели, как «из пламени взметнулась огромная фигура в балахоне и растворилась в дыму».
Еще одна «Белая дама» якобы и сегодня обитает в старинном Михайловском замке. Легенды утверждают, что по ночам она устраивает шумные многолюдные балы с веселым застольем и громкой музыкой. Сама «Дама» появляется среди гостей ровно в полночь, в белом бальном платье и золотых туфельках.
Известен в Петербурге еще один призрак «Белой дамы». В свое время по предложению шефа Кавалергардского полка супруги Николая I императрицы Александры Федоровны полковым маршем этого гвардейского соединения стал марш из оперы французского композитора Ф. А. Буальдье «Белая дама». При этом надо напомнить, что на гвардейском жаргоне «Белой дамой» называют холодное оружие – сабли,
