тянет к вам, на фронт. Скучаю о друзьях-товарищах… Учеба дается легко, изучаю латинский, французский, русский, украинский… Привет всем, всем. И бате Фомичеву передайте мой низкий поклон. Целую, ваш Саша Мордвинцев.
А вот что мы товарищу пишем. — И Сурков прочел текст письма: — Дорогой Саша! Прими от друзей сердечный фронтовой привет. Ты сейчас студент одного из старейших университетов. Это делает нам честь, и мы гордимся тобой. Будь, Саша, гвардейцем и в учебе. Докажи на деле, на что способны лучшие сыны нашей Отчизны — коммунисты, сменившие танк на книги. Докажи всем, что вчерашний фронтовик- гвардеец является передовиком учебы, примером дисциплины и организованности.
Помни наш гвардейский наказ: не сдавать позиций без боя. Помни наш гвардейский закон: там, где наступает гвардия, враг не устоит, там, где обороняется гвардия, враг не пройдет!
Учеба — это тоже бой, бой разума, сознания. Бой за овладение вершинами науки. Желаем тебе успехов в учебе. Ты не одинок. Твои друзья тебе помогут.
Целуем тебя. Твои боевые друзья: Чирков, Денисов, Кулешов, Сурков, Пупков, Сидельников, Ерофеев, Литвенко, Лисьих… — Сурков аккуратно сложил лист бумаги.
— Мы решили помочь студенту, — заговорил комбат Чирков. — Собрали фронтовую надбавку к стипендии. Пусть приоденется немного. Семь тысяч рублей.
— Хвалю за смекалку, товарищи, — сказал я. — Это и есть закон войсковой дружбы!
Невдалеке расположилась еще группа бойцов. Доносится голос Ермакова, командира роты автоматчиков. Оказывается, идет комсомольское собрание. Подхожу, становлюсь участником собрания. Командир роты остро критикует воинов, которые недостаточно упорно осваивают военное дело. Горячо, темпераментно выступают комсорг роты гвардии старшина Засанский, автоматчики Салов, Сартюхов, Зимин, комсорг батальона Доломан и другие.
Затем рассматриваются заявления желающих вступить в ряды ВЛКСМ.
— Впереди у нас серьезные бои, — сказал я в своем выступлении. — Сейчас задача номер один — овладеть искусством ведения наступательного боя. Поэтому наш долг — каждую свободную минуту использовать для учебы.
В бригаде не ослабевала партийно-политическая работа. Политотдел заботился об идейно- теоретической подготовке командиров. Офицеры изучали документы партии и правительства, произведения классиков марксизма-ленинизма о войне и армии.
Много внимания уделялось учебе политработников, парторгов рот и батарей. С парторгами рот и батарей были проведены семинары на темы: Марксистско-ленинское учение о партии, Задачи парторганизаций по воспитанию молодых коммунистов, Работа парторга с партийным активом, Расстановка партийных сил в бою, Партбюро — орган коллективного руководства, Партийное руководство комсомолом.
Работникам политотдела и штаба нередко приходилось выступать и перед агитаторами, редакторами боевых листков. Корпусная газета Доброволец и армейская Вперед на врага рассказывали о подвигах героев, помещали фотоснимки лучших воинов. На страницах газет командиры делились опытом ведения наступательного боя в лесистой местности и в населенных пунктах, поднимали вопросы о взаимодействии, о ведении встречного боя и т. д.
Как-то к нам в бригаду приехал редактор газеты 4-й танковой армии гвардии полковник В. Е. Федотов. Он побывал в ротах и батареях, говорил с гвардейцами, вникал в жизнь и быт бойцов, сержантов и офицеров. А вскоре на страницах армейской газеты появилась серия материалов под рубрикой Так бьют врага челябинцы-добровольцы. Рассказывалось о коммунистах офицерах Сидельникове и Акиншине, младших командирах Соколове, Левшунове и других.
Личный состав бригады упорно готовился к боям.
Наступил январь 1945 года. Бригада скрытно выдвигается к переднему краю. Теперь у нас новенькие тридцатьчетверки. Они полностью укомплектованы личным составом.
Наконец-то мне дали заместителя. Им стал гвардии полковник С. И. Алаев. Сменились и комбаты. На первый батальон назначен гвардии капитан Егоров, на третий — гвардии майор Бондарев, заменивший погибшего в бою Маслова. Вместо Приходько прибыл гвардии майор Г. И. Старостин. Вторым танковым батальоном еще со Львовско-Сандомирской операции командовал гвардии майор Чирков (его предшественник В. А. Федоров некоторое время командовал первым батальоном, а затем был переведен в другую часть с повышением).
Нас, командиров бригад, вызвали в штаб корпуса. Гвардии полковник Н. Д. Чупров, заменивший генерала Е. Е. Белова на посту командира корпуса, подошел к карте.
— Немцы бьют союзников в Арденнах, — без всяких предисловий начал он, водя указкой по карте. — Черчилль обратился к Сталину с просьбой ускорить наступление Красной Армии на советско-германском фронте. Фомичев, когда готов к наступлению? — спросил комкор.
— В любое время, хоть сейчас.
— Как с боеприпасами, горючим?
— Всем обеспечены, не жалуемся.
— А вы, товарищ Жуков? — обратился гвардии полковник к командиру 61-й Свердловской бригады.
— Свердловчане готовы!
Командир корпуса рассказал о задаче, которую поставил командарм перед 10-м гвардейским танковым корпусом: Сильным передовым отрядом в составе 63-й гвардейской танковой бригады, 72-го тяжелого танкового 'полка, двух батарей 1689-го легкоартиллерийского полка наступать непосредственно за 6-й гвардейской стрелковой дивизией и правым флангом 112-й стрелковой дивизии и, как только пехотой будет нарушена система противотанковой обороны противника, стремительным броском к исходу первого дня операции овладеть узлом шоссейных дорог Хенцины[8].
…11 января вечером в штабной землянке собрались офицеры бригады. Я довел до них поставленные перед бригадой задачи. А в полночь мне докладывали комбаты:
— Все готово!
…Легкий морозец, два-три градуса. За ночь выпал снег. Тихо-тихо. В строю застыли гвардейцы. Перед ними алое полотнище с изображением Ленина гвардейское Знамя бригады. На митинге бойцы и командиры клялись мужественно и самоотверженно действовать в предстоящем бою, с честью пронести гвардейское Знамя до победы над фашистской Германией.
В 6 часов 15 минут ударила наша артиллерия. 240 стволов на каждом километре! Сотни, тысячи снарядов. Сплошная канонада стояла в течение часа.
В воздух полетели красные ракеты. Первые эшелоны войск двинулись вслед за огневым валом.
В 14.00 раздалась команда По машинам!. Экипажи заняли места в танках, автоматчики, артиллеристы, саперы и связисты — в своих машинах. И бригада устремляется в прорыв. Вперед вырывается первый батальон гвардии капитана Егорова. Фашисты отчаянно огрызаются. Многие полосы, доступные для движения, заминированы. Вырыты широкие противотанковые рвы.
Оборона прорвана. Тороплю Егорова, чтобы он скорее прорывался к деревне Малешува. Комбат докладывает:
— Встретил сильное сопротивление. Развернул батальон.
На рубеже Гуменице, Малешува противник установил до десяти танков, несколько самоходных орудий. Все подступы заминированы.
Принимаю решение — выдвинуть вперед танки-тральщики. Поддерживаем их огнем. Разгорается танковый бой. Враг не выдерживает удара, и мы глубокой ночью врываемся в Малешуву. За сутки пройдено более тридцати километров.
Войска армии, — вспоминает командарм Д. Д. Лелюшенко, — успешно продвигались, несмотря на темноту и туман. Особенно хорошо шла 63-я гвардейская Челябинская бригада М. Г. Фомичева, имевшая большой опыт действий ночью[9].
Танки, обходя узлы сопротивления, стремительно продвигаются к городу Хенцины. Временами нас беспокоит вражеская авиация. Где-то правее продвигаются свердловчане и пермяки.
Слева от нас наступает передовой отряд 3-й гвардейской танковой армии, возглавляемый гвардии полковником И. И. Якубовским. Мы тесно взаимодействуем с соседями, вовремя информируем друг
