– Тебе следовало хорошо отдохнуть перед дальней дорогой, – все так же неодобрительно покачивая головой, произнес Корасайоглы.
– Если это, по-твоему, не отдых, – я обвел рукой спящих среди подушек и кувшинов двух девушек, – то ты просто средневековый извращенец.
– Пойдем, – маг резко повернулся и направился к выходу.
Я с грустью взглянул на соблазнительно раскинувшиеся тела и последовал за магом.
Будни
Корасайоглы пристроил меня к купеческому каравану, направлявшемуся куда-то в северо- восточном направлении. На полдороге я должен был расстаться с купцами и продолжить путь уже в полном одиночестве через пустыню Шараф.
Я повторюсь: ничто так не побуждает к размышлениям и воспоминаниям, как дорога. Особенно на спине верблюда. Плавные колыхания этого корабля пустыни с утра до вечера с коротким перерывом на обед быстро привели меня к соответствующему философскому настрою. Перед глазами как наяву встало мое южное путешествие…
– Еще раз! – требовательно крикнул оператор. – И постарайся не разворачиваться лицом к камере! Ты пока еще не в главной роли!
Я покорно кивнул и полез на крышу полуразрушенного склада. Все это очень напоминало старый французский фильм с Бельмондо в главной роли, где он играл каскадера. «Чудовище», кажется…
С той поры, как наш поезд остановился у перрона одного из городков юга России, и начались мои трудовые будни. Напрыгался и набегался я на всю оставшуюся жизнь. Кстати, прояснился и не совсем понятный поначалу альтруизм моего одноклассника Промыслина. Со знаменитостью, нанятой на главную роль, мы оказались одного роста и одного телосложения. А когда со мной поработали гримеры, то и внешностью мы стали достаточно похожи. По крайней мере, дальние планы я пахал за своего героя от и до. Знаменитости оставалось лишь делать умное и мужественное лицо в отдельных сценах, после того как я валился с крыши строения или грузовика, вламывался в окно дома в брызгах стекла или пролетал через кроны деревьев… В общем, те, кто смотрел вышеупомянутый фильм, легко представят, каким образом мне приходилось отрабатывать зарплату. Знаменитость же просиживала штаны в шезлонге рядом с оператором или Санькой Промыслиным, внимательно наблюдая, чтобы в кадре я выглядел помужественней.
Обычно съемочный день начинался так: мы выезжали на натуру, где по сценарию знаменитость вела разговор с очередным другом, после чего шла сцена убиения данного друга нехорошими дяденьками с той стороны. На одни только съемки мертвых тел было сразу закуплено несколько ящиков «нашего томатного спонсора», которым, не скупясь, поливали «убиенных». За сценой убийства обычно шла сцена возмездия… Главный герой, аки архангел Гавриил, являлся среди нехороших дяденек и карал их на полную катушку. Каждое такое появление обязательно сопровождалось несколькими трюками, которые и приходилось отрабатывать мне.
Кстати, и на друзьях главного героя Промыслин прилично сэкономил. Ассистенты еще в первый день приезда пробежались по тренажерным залам и барам, навербовав там местных начинающих бизнесменов, проходящих реабилитационные и восстановительные процедуры после неудачных бизнес-проектов типа контроля за тем или иным рынком или мини-маркетом. Эти ребята с чугунными мускулами бывших спортсменов-профессионалов бросились чуть ли не в очередь записываться для участия в съемках. Видать, решили Шварценеггеры доморощенные, что их моментально сделают русскими Терминаторами…
В конце концов мне надоели сплошные забеги и прыжки на различные дистанции, и я попросил сценарий, чтобы попробовать понять, куда же меня занесло и когда все это закончится.
Как и следовало ожидать, сценарий фильма не блистал оригинальностью. Незамысловатая история о контрак-тнике, прибывшем служить на юг и влюбившемся в местную уроженку из маленького, но очень гордого клана…
На героине Санька также сэкономил. Жгучую брюнетку, долженствующую изобразить возлюбленную главного героя, подчиненные Промыслина выискали то ли в каком-то местном ночном клубе или кабаре, то ли в доме народного творчества, чудом продолжавшем существовать в наше нелегкое героическое время свершений во славу цивилизации с человеческим лицом.
Претенденток, кстати, было несколько, но просмотр выиграла дама, явившаяся без влиятельного покровителя. Когда последние, бряцая килограммовыми золотыми цепями на мощных шеях, заявились в номер Промыслина на предмет выяснения отношений, Санька моментально вывернулся из щекотливого положения, грозящего нешуточным мордобоем, навешав лапши на уши друзьям разочарованных красоток: мол, фильм насыщен довольно откровенными эротическими сценами в духе Тинто Брасса, где главной героине предстоит сниматься без всяких дублерш.
Естественно, новая девушка привлекла повышенное внимание к своей персоне нашего главного продюсера и режиссера Промыслина, а секретарь-референт отошла в тень, Лёлик была вне себя от ярости и изобретала планы отмщения. А избрала для своих откровений меня, видимо памятуя о нашем более чем близком знакомстве в поезде. Так что мне приходилось пахать, как папе Карло: днем – на съемочной площадке, а вечером – в номере гостиницы, где меня встречала кипящая от негодования секретарь- референт…
– Пошли ужинать, Максум! – раздался крик от соседнего костра.
Я поднялся, отгоняя прочь мысли о недавнем прошлом, и направился к купцам. Тащился я с этим караваном уже пять дней. Ни купцы, ни караван-баши не торопились. Купцы удачно распродались в Карнаке – столичном городе Магриба – и теперь возвращались домой. Сегодня была наша последняя совместная стоянка. Завтра утром караван поворачивал на восток, а мне предстоял путь по совершенно безлюдной холмистой местности в полном одиночестве.
– Что тебя понесло в эти земли? – Караван-баши подвинул мне щербатую деревянную чашку с дымящейся шурпой.
– Дела, – я неопределенно пожал плечами. Корасайоглы запретил мне делиться с каждым встречным целью моей миссии.
– Понятно, – многозначительно поднял брови караван-баши. – Просто так туда ни один дурак не полезет.
– Что? Так опасно? – полюбопытствовал я.
– Шайтан его знает, – в свою очередь пожал плечами караванщик. – Если бы оттуда кто-то вернулся и рассказал…
– А много народа сгинуло в тех краях?
– Я сам провожал четыре раза воинов шахзаде Темира до этих мест, но с той поры они мне в городе не попадались.
– Так, может, их шахзаде отправил куда-нибудь в другое место?
– Все может быть, – философски произнес караван-баши. – Вот только я ни за какие деньги не полез бы туда…
– Но почему эти земли пользуются такой дурной славой?
Мне позарез надо было узнать, что меня ждет впереди. Корасайоглы на все мои вопросы отмалчивался и лишь один раз сказал:
– Все, что мне известно, может оказаться ложным или устаревшим, так зачем я буду забивать тебе голову?
– Но хоть что-то я должен знать?!
– Ты и знаешь. Дорога твоя все время должна лежать на север. Имя возлюбленной шахзаде Темира тебе тоже известно. Что тебе еще надо?
– Информация мне нужна. – Я посмотрел на непроницаемое лицо придворного мага. – Ты же должен соображать, что без знания тех мест у меня практически нет никаких шансов выполнить поручение?
– Те, кто шел до тебя, знали все, но это мало им помогло.
– Откуда ты знаешь?! – непрошибаемое спокойствие Корасайоглы начинало меня бесить. – Может, они спокойно отъехали подальше и живут в свое удовольствие? – Я взвесил на руке выданный мне кошель с деньгами. – Этого должно хватить на безбедную жизнь?
– С лихвой, – кивнул маг. – Вот только они вряд ли успели прокутить или прожить выданное им золото…
