Он начал шарить вокруг себя, разыскивая вещмешок. Нужно было прижать его к груди, чтобы успокоиться. Надоело быть посмешищем для взвода!
Но вещмешок с немецкой коробочкой исчез.
– Ой, Фрол! – вдруг воскликнул Приходько, перекрывая солдатский хохот. – Что это за дерево рядом с тобой?
– Сам не видишь? – мрачно ответил Смерклый. – Береза.
– Береза? А я так думаю, что елка.
Фрол бросил недоверчивый косой взгляд на белый в пятнах ствол.
– Ты что, хохол, березу от елки не разбираешь?
– Конечно, елка! – убежденно воскликнул Николай. – Глянь, какие подарки на ней висят!
Смерклый торопливо поднял голову, начиная догадываться, что за «подарки» такие. В отсветах костра среди голых ветвей виднелся пухлый брезентовый куль. Фрол сразу узнал свой вещевой мешок, в котором лежала коробочка с немецким сухпайком.
Крестьянин быстро вскочил. Красноармейцы веселились, глядя, как он неуклюже бегает вокруг березы, пытаясь раскачать ее, чтобы упал вещмешок. Но тот был основательно закреплен на верхушке.
– Кожурки вы прелые! – кричал Смерклый. – Шавки бесхребетные! Сво-олочи!
– А ты попрыгай, – посоветовал Приходько, – может, и достанешь.
Смех прекратился. Приберегая дыхание для нового взрыва хохота, красноармейцы смотрели, как крестьянин, обняв березу руками, начал неуклюже карабкаться вверх.
– Смертельный номер! – комментировал Приходько. – Под куполом цирка шибко умный крестьянин и любитель дармовщинки Фрол Смерклый!! Беременным женщинам и детям просьба покинуть зал! Затаите дыхание! Номер исполняется всего один раз!
К удивлению всех, кто прибежал к костру, чтобы поглазеть на бесплатное представление, Смерклый поднялся уже метра на два и продолжал взбираться дальше. Это походило на чудо природы. Неуклюжие руки и ноги крестьянина, казалось, не были приспособлены для лазания по стволам, но на глазах у всех Фрол медленно продвигался вверх.
– Вот что с людьми делает жадность, – произнес подошедший Ермолаев. – Фрол, слезай!
– Нет, – раздалось сверху, откуда были видны только руки, ноги, шинель и ватные штаны.
– Слезай, я сказал! – прикрикнул Ермолаев.
– Я свой мешок не брошу, – ответил крестьянин с березы. Ермолаев махнул рукой.
– Коля, – сказал он Приходько, – ты же не ребенок, чтобы такими шутками баловаться!
– Всё в порядке, Бань! – заверил Приходько. – Увидишь, каким он податливым станет, когда слезет с дерева. Негоже это, если во взводе единоличник заводится. Разобщает он ребят, они сразу начинают больше думать о себе, чем о товарищах. А еще вот из таких вырастают предатели…
Тем временем Смерклый добрался до середины ствола, и тут, к удивлению всех, береза стала клониться под тяжестью его тела. Вместо того чтобы остановиться и вернуться назад, Фрол не прекратил попыток добраться до вещмешка и продолжил карабкаться к верхушке. С каждым его движением береза клонилась всё ниже, постепенно выгибаясь дугой, на верхней точке которой и вцепился в ствол крестьянин из-под Вологды.
Неизвестно, добрался бы Смерклый до вещмешка или тот, закрепленный на склонившейся макушке, коснулся бы сугробов первым, но у Фрола соскользнула ладонь. Он не удержался и перевернулся вниз головой. Солдаты ахнули – высота была приличной.
Пробираться к вещмешку вверх тормашками Фрол не мог. Верхолазные навыки вдруг испарились. Он повис под стволом, решая, как поступить дальше. Но пока раздумывал, пальцы ослабли, и Смерклый соскользнул с березы.
Вокруг опустилось молчание. Сорок пар глаз в наступившей гробовой тишине наблюдали, как крестьянин оторвался от белого в черных крапинах ствола, пролетел метров пять и воткнулся головой в сугроб. Но это был не конец истории. Сбросив Смерклого, береза распрямилась и, словно заправская катапульта, выстрелила далеко в темноту леса вещмешком вместе с сухим пайком немецкого танкиста, с консервами, сыром, леденцами и джемом.
Приходько первым бросился к неподвижно лежащему в снегу крестьянину.
– Господи! Фрол, прости меня! – бормотал Николай, пытаясь вытащить Смерклого из сугроба. – Честное слово, не хотел, чтобы этим закончилось!
Солдаты помогли украинцу выволочь Фрола к костру. Лицо крестьянина залепил снег, но глаза были открыты. Николай стал растирать ему щеки. Кто-то поднес к губам кружку горячего чая.
Фрол моргнул и повел глазами.
– Жив! – воскликнул Приходько. – Фролушка, прости! Скверная шутка вышла!
Смерклый оттолкнул Николая и сел. Посмотрел на пустующую верхушку распрямившейся березы.
– Зато у тебя остались сигары! – извиняющимся тоном сказал Приходько.
Безмолвно Смерклый запустил руку в карман и вытащил горсть мятых и раскрошившихся табачных листьев.
– Из этого можно самокруточку свернуть, – совсем тихо произнес украинец.
– Чаю хлебни, Фрол, – предложил кто-то из солдат, протягивая кружку прямо к губам.
