Он подошел к пожарному трубопроводу и, открыв задвижку, бегом вернулся на край. Схватив брандспойт, Кузнецов направил струю воды на пожарных, стоящих внизу. Струя была мошной, и двое пожарных, попавших под нее, были опрокинуты на асфальт. Этот жест заставил их поднять головы. Кузнецов отбросил шланг в сторону и замахал руками. Кажется, его заметили. Пожарные смещались с проспекта в переулок и показывали на него пальцами.
– Снимите меня! – кричал Кузнецов. Один из пожарных показал на раскаленную лестницу, предлагая спуститься по ней.
– Они думают, что я тупой. Попробуй сам по ней заберись! – комментировал Кузнецов, глядя на до сих пор светящиеся от высокой температуры металлические ступени.
– Эй! – закричал пожарный, привлекая внимание Кузнецова.
Женя демонстративно вытянулся, показывая, что готов выслушать его. Пожарный, увидев, что привлек внимание, беспечно похлопал рукой по лестнице и неожиданно для себя с криком отдернул руку.
– Вот так! – поучительно произнес Кузнецов.
Пожарные внизу указывали на лестницу, словно на чудо света. Пламя над крышей дома поднялось еще выше. Теперь небоскребы были почти не видны.
Пожарные тащили шланг. Похоже, они собирались поливать лестницу водой.
– Ну, половину лестницы вы, допустим, остудите. Но до верха вам все равно не достать. Сколько пройдет времени, чтобы они это поняли! – возмущался Кузнецов.
Бесполезность своего предприятия пожарные поняли еще до того, как открыли воду. После минутных размышлений они наконец подогнали машину с раздвижной лестницей.
По теням на асфальте было видно, что у фасада здания идут активные действия по тушению пламени и спасению людей. Кузнецов видел только тени. Рев сирен извещал о приближении новых машин. Между тем лестница поднялась и остановилась в метре от крыши.
– Ну что же вы! Приблизьте ее к краю, и я спущусь! – закричал Кузнецов. Но его крика не слышали. Более того, по лестнице навстречу ему зачем-то лез пожарный. Он уже преодолел половину пути и мог услышать голос Кузнецова в вое сирен и треске пламени.
– Не надо лезть за мной! – закричал Женя. – Я не боюсь высоты и сам спущусь.
Пожарный не реагировал на его крики и поднимался вверх. Метрах в пяти от Кузнецова он поднял голову, лестница наконец коснулась края крыши.
– Я сам могу спуститься! – повторил Женя.
– Нет, мистер, – возразил пожарный, – Я помогу вам.
– Я не годовалый ребенок и не домохозяйка! Меня не надо спасать.
– У вас шок. Я помогу вам. – Он был уже в метре от Кузнецова.
– Как же мы вдвоем будем спускаться? – недоумевал Кузнецов.
– Очень просто, мистер. Не волнуйтесь, я помогу вам.
Лицо пожарного вдруг стало меняться. Фигура его тоже менялась, черный бушлат терял форму, желтая полоса поблекла и растворилась. Вместо нее на груди проступило белое пятно, рассеченное посередине. Чуть позже Кузнецов понял, что это галстук и рубашка. Когда превращения закончились, Женя обратил внимание, что рубашка была белоснежной.
Мдраг вступил на крышу. Оцепенение спало с Кузнецова, и он бросился бежать. Дыхание куда-то пропало, Женя стал задыхаться. Его ступни чувствовали, как крыша нагрелась от пожара на последнем этаже, а еще они чувствовали слоноподобные шаги Мдрага, преследующего его.
– Тебе некуда бежать! – раздался хриплый голос позади Кузнецова.
Но эти слова остановить Женю не могли. Пламя бушевало по краю крыши. Женя ориентировочно помнил направление. Он прикрыл лицо руками и, криком пытаясь превозмочь боль, прыгнул сквозь пламя. На короткий миг он почувствовал себя ягненком на вертеле. Но в следующий момент огонь кончился.
Он пролетел сквозь пламя и упал на кирпичную тропинку, простирающуюся над улицей к соседней крыше. От удара его тела кирпичная тропинка вздрогнула. Пара кирпичей вывалилась у основания горящей крыши. Женя не удержался и свалился с тропинки, успев схватиться за нее руками. До соседней крыши оставалось метров двадцать. Женя висел над пропастью многоэтажек, вырывающееся из окон восьмого этажа пламя жарило.
Дыхание сбилось. Чтобы взобраться на тропу, Кузнецову нужно было как минимум восстановить его, но сделать этого не удавалось. Отчасти из-за шока, отчасти из-за того, что его ноги болтались на высоте восьмого этажа. С трудом он смог забросить на тропу ногу и, помогая себе руками, сумел залезть на тропу и лечь на ней. Хриплое и отрывистое дыхание постепенно становилось более спокойным. Однако вдыхаемый воздух был слишком горяч! Кузнецов начал медленно ползти в сторону крыши соседнего дома.
Там находился вертолет. Его лопасти вращались, огни на концах шасси мигали. Вертолет готовился к взлету. «Эх, успеть бы на него», – подумалось Жене. В этот миг тропа содрогнулась. Женя оглянулся. Из пламени появилась фигура Мдрага. Он стоял в огне на краю крыши, но его одежда не загоралась, лицо не краснело и не покрывалось пузырями ожога второй и третьей степени. Огонь облизывал его, и казалось, что Мдраг наслаждается этим. Женя сжал зубы и, быстро перебирая руками и ногами, пополз по тропинке.
Удар по тропинке заставил Кузнецова замереть. Из арки, на которой находился Кузнецов, вниз посыпались кирпичи.
Женя застыл недалеко от середины и видел, как она, толщиной всего в два кирпича, обрушилась вниз. Впереди на тропинке образовался провал шириной около метра. Кроме того, с той половины арки, на которой находился он сам, вниз обрушились несколько кирпичей, и Женя всем своим телом ощущал, что она уже не так монолитна.
Тем временем к вертолету на соседней крыше бежали два человека с сумками. Они сейчас погрузятся, и вертолет взлетит. Кузнецов оглянулся. Мдраг стоял у основания тропинки. Удар его ноги пришелся по ней, это и привело к обрушению. Кузнецов знал, что шаги Мдрага тяжелы, он понимал, что еще одного удара эта
