на Стаме называли пехотинцев – аркебузиров, вооруженных одним из первых видов огнестрельного оружия – аркебузой.
Относительно легко преодолев западные земли Саксонии, группа слегка зависла в одной из северных провинций, где местный хозяин – маркграф – решил немного повоевать с соседом. Небольшой отряд попал в поле зрения маркграфа и тот с ходу зачислил их в свое войско.
Пришлось для маскировки сделать вид, что они готовы отработать довольно большую по местным меркам плату. На второй день «войны» группа ушла из провинции, причем практически чисто. Несколько трупов не в счет.
Дальше путь группы лежал через Декарет – городок в центральной части королевства. По данным разведки, где-то поблизости и была замечена сработка «контура». По прибытии на место Бенрис проверил район на наличие сил противника и доложил руководству о результатах. Последовал приказ – остаться в городе на двое суток.
Бенрис разместил людей в одном из постоялых дворов на самой окраине и приказал вести непрерывное сканирование, невзирая на энергозатраты. Также не собирался он жалеть энергию и на маскировку.
Только недавно равитанские ученые разработали способ нейтрализации излучения, получаемого человеком при переходе «контура». Способ очень дорогой и не совсем безвредный для организма. Небольшой по размерам прибор создавал поле, по своим характеристикам обратное тому, что возникало в «контуре», тем самым «смазывая» излучение. По крайней мере на расстоянии больше пятисот метров обнаружить человека было трудно.
Жрал этот прибор немереное количество энергии. Аккумулятор по размерам и весу превосходил сам прибор почти в полтора раза, и хватало его на пару часов. К тому же после работы прибора человек получал хорошую дозу «антиизлучсния» и оно каким-то образом воздействовало на легкие и почки. Чтобы ликвидировать последствия облучения, человека помещали в специальную камеру и проводили комплекс медицинских процедур.
Словом, пользы от прибора было немного, проблем и возни – с лихвой. Поэтому и использовали его только в самых крайних случаях, как, например, сейчас.
Разведка Датлая при высадке на Логошете, конечно, сразу проверит пространство, и если обнаружит врага, то тут же уйдет обратно. Ищи их потом по всему Стаму!
Вот и терпели диверсанты все неудобства от работы прибора, понимая, что иначе нельзя.
Первый день сидения на постоялом дворе ничего не дал. Диверсанты не покидали комнат, следили за показаниями сканера и терпели «антиизлучения» прибора (ему толком и название не придумали, а официальное наименование было длинным и незапоминающимся).
Второй день тоже не принес новостей. Бенрис уже готовился дать сигнал к сборам, когда сканер вдруг выдал сигнал обнаружения. В пяти километрах от города зафиксирована сработка «контура».
– Приготовились! – скомандовал лейтенант. – Двое здесь, держат связь с базой, остальные на выход.
Диверсанты быстро, но без излишней спешки собирались. Натягивали броню, надевали сумки с боекомплектами, вешали на плечи карабины. Сверху накидывали универсальное средство маскировки – длинные темные плащи с большими капюшонами. Легенда «солдат» на время уступала место легенде «монах».
Эсма Хварроу, резидент датлайской Коллегии Стабильности на Стаме, лежал в огромной железной ванне, наполненной горячей водой. Откинув голову на кожаную подушку, он смотрел на потолок, выкрашенный вопреки местной моде в светло-синий цвет. Горячая вода приятно расслабляла уставшее тело и унимала головную боль.
Голова у него последнее время болела почти постоянно. И лекарства не помогали. Сказывался местный климат, слишком холодный для датлайца, и излишне большая насыщенность воздуха кислородом. Да и заботы отнюдь не приносили удовольствия и тоже давили на нервы. Ко всему прочему Хварроу чувствовал, что на него все сильнее действуют тор-лучи – побочный эффект работы выравнивателя – аппарата, частично снимающего излучение от установки ПСД.
Аппарат, спору нет, необходимый, особенно для разведчиков, но очень уж опасный. Врачи уверяют, что облучение человека в течение полугода может привести к большим проблемам с мозгом, а также с легкими.
Нейтрализовать действие тор-лучей можно только после долгих процедур в стационарных условиях. А где их взять на Логошете? Вот и приходится рисковать здоровьем ради выполнения задания. Хорошо хоть начальство обещало после завершения очередного этапа внедрения сменить Хварроу и его помощников и предоставить им отпуск для восстановления здоровья. Но это потом. А пока – глотать лекарства, принимать ванны, терпеть и... выполнять задание. Создавать, выстраивать, отлаживать работу агентурной сети на планете. Опутывать своими щупальцами континенты, включая те, что сейчас под контролем противника.
Чтобы потом, в нужный момент одним ударом уничтожить колонию Равитана и захватить планету целиком. Богатую хорошую удобную планету. И весь этот мир. Где, оказывается, существует еще одна планета, на которой существовала жизнь.
Почувствовав некоторое облегчение, Хварроу вылез из ванны, обтерся полотенцем и накинул халат. Машинально бросил взгляд в угол комнаты, где стоял выравниватель, и покачал головой, видя, что индикатор сменил цвет с зеленого на красный. Опять аккумулятор сел. Надо ставить новый. А старый, вернее – старые, отправлять на Датлай.
Дорого обходится маскировка от сканирующей аппаратуры противника. Хорошо хоть прятать надо не всех разведчиков, а только двоих. Тех, кто постоянно был в резиденции.
– Они должны прибыть через два часа, – докладывал Хварроу его помощник Дариель Шован. – Сразу две группы. Одна здесь, в Францискании. Другая в Саксонии.
– Помню. Транспорт готов?
– Да. Пять крытых повозок. Должно хватить.
– Хватит, – согласился Хварроу. – У них с собой аппаратура. Будут организовывать космический «контур».
– Новая пересылка на Миренаду?
– Да. Надо закончить переброску сил, ТысячникЭблау бомбардирует центр депешами и просит ускорить пересылку. Равитан перешел к активным действиям.
– А тысячник не преувеличивает? Равитан не может серьезно усилить свою группировку, у них же прервана связь с Арнией.
Хварроу взглянул на помощника. Шован, как и он сам, происходил из древнего знатного рода и, как каждый, в чьих жилах текла благородная кровь, был высок ростом, строен, худощав и бледен лицом. Молодой разведчик, только недавно получивший первое звание – секретен, – имел пока недостаточный опыт работы. Что, впрочем, с лихвой окупал старанием и прилежанием. Он был умен, эрудирован, отлично образован и горел желанием выполнить любое задание.
Однако, как и все молодые отпрыски родов, чья история насчитывает больше двух тысяч лет, несколько заносчив и высокомерен. Тысячник Эблау – потомственный дворянин – имел чуть меньше поколений знатных предков, и Шован позволял себе неосторожные высказывания в его адрес.
Сам Хварроу, носивший титул дот-хан (старший сын ханского рода), ко всем геральдическим регалиям относился не так трепетно. Проработав в Коллегии пятнадцать лет, он понял – человека лучше всего судить по его делам, а не по количеству бюстов в галерее предков.
Нередко бывало, что простолюдин, достигший определенного положения благодаря только своей настойчивости и уму, выполнял работу лучше, чем отпрыск знатнейшего рода. И чем дальше, тем больше таких примеров видел Хварроу.
Но говорить об этом помощнику он, конечно, не стал. Возможно, со временем тот сам поймет простую истину.
Вместо этого он приказал выслать к месту перехода все подводы под надежной охраной и, как только группы перейдут, связаться с ними.
Устраивать «окно» в своем доме Хварроу не стал. Всегда есть опасность, что враг сможет обнаружить место и нагрянуть сюда большими силами. Пока что Логошет под контролем Равитана, и следует соблюдать
