Главный.
Но Гагарина трудно было смутить.
— Ручкой, Сергей Павлович, ручкой! Это мы с пелёнок умеем!
Главный конструктор отвёл генерала Каманина в сторону.
— Ну? Назовёте имя первого космонавта?
Генерал удручённо вздохнул.
— Не решил ещё, Сергей Павлович. Трудно, — признался Каманин.
— Трудно, — согласился Сергей Павлович Королёв. — Но надо! Вместе будем думать.
— Так точно! — козырнул генерал.
Каманина лётчики-космонавты ожидали в автобусе. Как только генерал сел, автобус тронулся. И не прошло минуты, как неуны вающий Павел Попович запел:
— Обратите внимание, товарищ генерал, — ехидно заметил Гагарин. — Это же манёвр! Попович открыто напрашивается в полёт в космос!..
Дружный хохот был ему ответом. Смеялся и Попович, да так заразительно, что у него слёзы выступили.
— Вот чёртушка! Подковырнул! — хлопнул он друга по плечу. Генерал тоже улыбнулся.
«Так кто же, кто? — напряжённо размышлял он. — Кому перво му лететь в космос?»
ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР
Давно затих жилой городок космодрома. Отдыхали и космо навты в уютной гостинице. Только одно окно светилось в ночной темноте — в кабинете Главного конструктора.
Сергей Павлович Королёв только что вернулся из монтажно-испытательного корпуса, или МИКа, как его называют.
Сборка блоков корабля и ракеты проходили успешно.
Степной ветер посвистывал за окном. Песок, приносимый ветром из степи, шуршал по стеклу. Королёв подошёл к окну, выглянул. Далеко, над стартовой площадкой, ярко горели прожек торы. Загудел мотовоз. Там кипела работа…
Королёв скрестил руки на груди, но тут же сунул их в карманы брюк. Когда нервничал — не знал, куда девать руки…
Да как было не волноваться! Через несколько дней предстоит полёт человека в космос. Свершится событие — неслыханное!
Космос… Сергей Павлович взволнованно прошёлся по кабине ту. Потом решительно сел к столу.
Что ожидает там человека? Как космос его встретит? Там отсутствует сила, способная натянуть камень на верёвке. Камень и верёвка будут «плавать» рядом. И человек будет похож на птицу, правда, без крыльев. Он повиснет в чёрной пропасти, и невозможно будет определить, стоит он на ногах или висит вниз головой. Там пушинка свободно догонит обломок скалы, если их толкнуть в одном направлении. Там — абсолютная тишина, поскольку нет воздуха и не существует его колебаний, создающих звук. Там совершенно бесшумно взрываются звёздные материки, кипят языки огненной плазмы… За вашей спиной столкнутся два метеорита величиной с гору и рассыпятся в пыль, а вы ничего не заметите, если не оглянетесь.
Как будет человек там себя чувствовать? Сможет ли жить, работать? Сохранит ли мужество и хладнокровие, или его подавит чувство ужаса? Никто этого не знает. Никто этого ещё не изведал. На все вопросы должен ответить тот, кто полетит первым…
Королёв устало потёр виски. Каким же он должен быть, этот человек, чтобы не только подняться в космос, но и вернуться? И рассказать о том, что видел. Он должен выйти победителем в столкновении с невиданной доселе стихией!..
ПЕРВЫЙ КОСМОНАВТ
А через несколько часов Государственная комиссия собралась на своё торжественное заседание. Пришло много народу: работ ники космодрома, журналисты и кинооператоры.
Председатель Государственной комиссии объявил о решении Советского правительства произвести запуск человека в космос. Все бурно зааплодировали, закричали «ура».
Один за другим докладывали конструкторы о готовности си стем корабля к полёту. Потом утвердили график полёта. Космо навту предстояло совершить один виток вокруг Земли и произвести посадку. Пока — только один…
Затем дали слово генералу Каманину. Он, покашливая, начал говорить. Он сказал, что в процессе подготовки космонавтов было отобрано несколько человек. Но надо выбрать одного…
И замолчал, волнуясь.
— Предлагаю назначить в полёт старшего лейтенанта Гагарина, а его дублёром — Германа Титова.
Председатель Государственной комиссии оглядел присут ствующих.
— Какие есть мнения, товарищи? — председатель комиссии взглянул на Королёва. — Что вы скажете, Сергей Павлович?
Королёв помолчал. Отодвинул от себя бумагу, карандаш и потом подвинул обратно.
За столом заулыбались: «Главный-то — волнуется!»
— Предложение правильное, — сказал Королёв. — Я давно при глядываюсь к лётчику Гагарину. И нахожу в нём аналитический ум, редкое трудолюбие. Нам необходимы глубокие сведения о космосе. И у меня нет сомнений, что Гагарин нам их доставит.
— Ясно. Будут другие мнения? — снова спросил председатель Государственной комиссии. — Тогда прошу голосовать, — и первым поднял руку. — Единогласно! — заключил он.
Гагарин медленно поднялся. Он был бледен. Чувствовалось, каких усилий ему стоило сдержать своё волнение.
— Я от всей души благодарю, — твёрдо выговорил он, — пар тию, правительство за оказанное доверие. Я приложу все силы для выполнения задания!
Вспыхнули юпитеры, застрекотали кинокамеры. Гагарин попал в объятия друзей. Все были взволнованы необычностью проис ходящего.
Андриян Николаев, сдержанно улыбаясь, дружески толкнул его в плечо.
— Ну, смотри! Слетаешь, не загордись. Задерёшь ещё нос!
Гагарин обнял их за плечи.
