Раукумара.
Как ни велика Европа, а на червяка все-таки наткнулась. Это был подчиненный Бейкера. Мулат, который палил по убегавшему Глюки из подствольного гранатомета! Он узнал сначала мою сумку, а затем и меня. Накаркал мой помощник. Помянул ЦРУ, будь оно неладно!
– Стойте! – произнес мулат. Рука скользнула под пиджак. – Не двигайтесь! Оба!
Мулат собирался достать из пиджака явно не карманный переводчик. Лицо его выражало решимость, но я чувствовала, что он пока не знает, как поступить. Он не понимал, зачем я здесь и нужно ли меня хватать.
Так и есть.
– Что вы здесь де…
Возможно, он обладал сумасшедшей реакцией. Хотя, думаю, не всякий американец способен выхватить пистолет, как Уайт Эрп. Во всяком случае, пока его рука копошилась под пиджаком, пока вороненый ствол появлялся на белый свет, мой внезапный обморок еще более усложнил ситуацию.
Американец определенно растерялся, когда стоявшая перед ним особа вдруг закатила глазки и рухнула между автомобилями, словно подстреленная. А через секунду я перекатилась по асфальту и находилась уже под днищем «БМВ» пятой модели, не забыв утащить с собой сумку «Найк». Могла бы, конечно, бросить – осталась там всякая ерунда, вроде грязных шмоток и восьми тысяч долларов. Но в сумке оставалось Светкино платье, которое я обязана была вернуть хозяйке, даже если Господь решился бы на Апокалипсис.
Мой помощник-студент по-прежнему стоял, но за него я не сильно волновалась. Американец в первую очередь будет преследовать меня.
Так и случилось. Пистолет он выхватил, но палить на переполненной людьми автостоянке не отважился.
Тем временем я юркнула под следующую машину.
Посадка спортивной гоночной тачки чересчур низкая, и я застряла под ней. Втиснулась, а вылезти не могла. Левая рука с сумкой барахталась снаружи. Ухватившись за нее, американец вытащил меня на белый свет.
Припечатал к полированному капоту так, что в ушах зазвенело.
– Ты не дослушала вопрос. Что ты здесь делаешь?
– Хотела попасть на фестиваль пива.
– Он проходит в октябре. Что ты здесь де…
Он снова не успел договорить. За его спиной внезапно выросли двое полицейских и, скрутив ему руки, оттащили от меня. Позади этой троицы, напоминавшей мне шестиногое трехголовое чудовище, мелькнул мой помощник с улыбкой на устах.
– Отпустите меня! Или вам будет плохо! – заорал американец. Ответом послужил щелчок наручников на его запястьях.
– Фройляйн, с вами все в порядке? – вежливо поинтересовался один из полицейских, тыкая американца носом в крышку капота.
– Да, спасибо, – ответила я, отряхивая юбку.
– Он, случайно, не ваш муж?
– Боже упаси! – сказала я и добавила доверительно: – На вашем месте я бы проверила, что он прячет под мышкой. И засадила бы его за решетку на тысячу лет.
Руки полицейских похлопали мулата по бокам, лица их повеселели – они явно обрадовались находке. На свет появился вороненый – как я и предполагала! – пистолет.
– У вас есть разрешение на ношение огнестрельного оружия? – поинтересовался полицейский.
Мулат что-то промямлил, и я поняла, что дальше все будет развиваться стандартно, что хотя бы временно проблема решилась. Вот только…
– Можно я его спрошу кое о чем? – попросила я у полицейских.
Они пожали плечами. В самом деле, почему бы и нет.
Я наклонилась к уху помощника Бейкера:
– Где искать «живую воду»?
Он расхохотался. Так и закатился со скованными за спиной руками, уткнувшись лицом в полированный капот. Полицейские вопросительно смотрели на него. Небось подумали, что я ему анекдот рассказала.
– Полагаешь, если бы мы знали, был бы такой переполох? – спросил мулат.
– А в каком городе жил Ганеш?
– Какой смысл мне отвечать? Ты, считай, уже в могиле. Шеф приказал: если мисс из России появится в Европе, тут же разнести ей голову чем придется.
– Что же ты не разнес?
– Людей на стоянке слишком много.
– О чем вы говорите? – спросил один из полицейских.
Я не обратила на него внимания, «вставив» под ребро собеседнику шпильку:
– У меня в руке шприц с «мертвой водой». Ты ведь знаешь, как она действует, не правда ли?
