Это сейчас неважно. Передо мной стоит единственная задача. Помочь своему отцу обрести свободу. Успеть до рассвета, пока сатана в нем еще дремлет. Обладание одним словом, пусть и могучим, не дает особого преимущества, чтобы сразиться с Молохом лицом к лицу. А потому я должна воспользоваться своим преимуществом, пока Молох не проснулся и не отправил меня вслед за Чедвиком в преисподнюю.
С высоты наш лагерь, пристроившийся у основания лестницы на краю ледника, выглядел пустым и брошенным. Мне оставалось не больше ста пятидесяти метров, чтобы спуститься к трем палаткам. Сто пятьдесят метров, чтобы встретить отца после разлуки, которая кажется немыслимо долгой.
Только что-то в лагере изменилось. Что-то было не так в этих трех палатках.
Я побежала быстрее, поскальзываясь на скошенных ступенях. Когда до конца лестницы оставалось метра три, я прыгнула на ледник. После изнуряющего подъема и не менее изнуряющего спуска ноги не удержали меня и я опрокинулась в снег.
Я поднялась. Кровь молотом стучала в голове.
Лагерь предстал глазам в сером предутреннем сумраке. И если с высоты изменения были почти незаметными, то теперь стало ясно, что здесь произошел бой.
Палатки были изрешечены пулями. Черный шатер разодран и вывернут наизнанку. Снег перепахан мужскими следами, среди которых темнели капли и целые лужи впитавшейся крови. В нескольких местах зияли черные воронки от разрывов гранат.
– Ирбис! – позвала я. – Ирбис, где вы?
Ответом была тишина.
С замирающим сердцем я побежала к главной палатке, густо пробитой отверстиями, словно дуршлаг. Справа от входа зиял огромный разрез от основания до вершины, кто-то при помощи ножа соорудил проход внутрь. Я вошла.
Раскладное кресло покорежено и опрокинуто. Рюкзаки выпотрошены. Ни Ирбиса, ни отца.
– Что здесь произошло? – крикнула я в пустоту.
Когда я покинула палатку, из леса ледяных столбов раздался странный вой. Вчера вечером я бы приняла этот звук за ветер, но ветра не было уже больше двух часов.
Занеся ледоруб для удара, я двинулась на звук. Перебралась через лежачую глыбу, прошла мимо нескольких сераксов, пока наконец не увидела.
На одном из ледяных столбов вниз головой висел Ирбис. Одежда с него была срезана. Руки и ноги притянуты ко льду репшнурами. Во рту торчал кляп. Мои повязки сорваны с ран, и из них сочилась кровь. К великому счастью, он был жив. И не просто жив. Выкатив от напряжения глаза и исторгая грудной вой, Ирбис пытался освободить руки. Это было чем-то из области фантастики, но он не сдавался.
Ледорубом я перерубила репшнуры, которые стягивали запястья, затем распустила веревку на ногах. Майор упал в снег.
Кожа приобрела синюшный оттенок, волосы на груди покрылись инеем. Я растерла шерстяной перчаткой его спину и грудь, закутала в свою куртку. Еще бы приготовить горячего чая, но для этого нужно вернуться в лагерь и найти примус…
Ирбис узнал меня. Взгляд затравленного волка отступил.
– Я положил четверых, – произнес он, стуча зубами и трясясь всем телом. – Четверых… Я бы не сдался живым, но они применили газ.
– Люди из ЦРУ?
– Мерфи их привел… Посреди ночи ветер внезапно стих. Они п-прилетели на двух вертолетах. Наглые, предлагали сдаться. Сразу заткнулись, когда я положил четверых…
Дрожь усилилась. Ему пришлось сделать паузу, прежде чем он смог продолжить.
– Это Мерфи придумал подвесить меня. С одним глазом он теперь не такой красавчик, каким был раньше… – Майор нашел в себе силы усмехнуться. – Мне вкололи адреналин, чтобы я не потерял сознание.
– Где мой отец?
Прежде чем ответить, он зашелся в приступе сухого кашля.
– Они его забрали. Погрузили в вертолет, пожелали мне мучительно сдохнуть и улетели.
Я стиснула виски, в которых вспыхнула внезапная боль. Небо на востоке из розового превратилось в огненно-кровавое. Начинался рассвет.
– Это правда, что серебро останавливает Молох? – спросила я.
– Правда, – едва слышно ответил он. – Но еще никому не удавалось удержать Молоха в оковах. Он все равно вырвется, и, когда это произойдет, случится страшная катастрофа…
Издалека послышался стрекот лопастей. Он усилился, и вскоре над лагерем завис темно-серый «Найт Хоук». Когда он опустился возле палаток, первым из открывшегося люка выскочил Максимка…
Глава 6
Перекресток миров
Я смотрела на горный склон сквозь нижний иллюминатор и не верила, что меньше суток назад взбиралась по нему под конвоем Ирбиса. Впереди была только тьма – и никакой перспективы. А теперь Ирбис сидит в соседнем кресле, заново перевязанный, тепло укутанный в пуховик, желудок ему согревает не менее поллитра виски. От него больше не исходит угроза. Мы на одной стороне, потому что у нас появился общий враг.
Майор сидел с закрытыми глазами, но не спал, а смотрел сквозь ресницы перед собой. Я поражалась его
