– Ма… – пробормотала я. —…ма!
На меня скалилась не просто овчарка. Это было то самое животное, которое обнюхивало мое сари в домике жевунов. Я уверена. Четырехлапый шерстяной киллер.
Я отпрянула.
Пес дернулся. И снова замер, показывая, что на взводе и может в любую секунду схватить меня за бок. Справа зашуршали ветви. Я скосила глаза на звук. Из кустов вышел еще один киллер, с черным носом. Псы собирались атаковать меня с двух сторон. Понятия не имею, что делать, но зато теперь стало понятно, почему посудомойки предпочли обедать в пропахшей порошком комнатенке.
Овчарки напряженно застыли, готовые броситься на меня в любой момент. Им требовался предлог, малейшее движение, а потому я боялась даже пошевелиться, чтобы не спровоцировать их. Секунды томительно шли. И я вдруг вспомнила, что продолжаю держать в руках плошку с похлебкой.
– Послушайте! – сказала я, почти не двигая губами. – Давайте вести себя цивилизованно. Видите эту плошку? Она ваша. Я не делаю резких движений и ставлю ее на землю. Можете съесть, что в ней находится, мне эта еда ни к чему. Договорились? Можно начинать?
Овчарки молчали. Будем считать это знаком согласия.
Я стала медленно опускать плошку на землю. Взгляды собачьих глаз пронзали меня яростью, но едва донышко коснулось травы, как овчарки бросились к еде. Толкая друг друга, они засунули носы в плошку и принялись лакать ее содержимое.
– Так вы, ребята, голодные! Вот почему так неприлично себя ведете!
Они сожрали все, даже подозрительные кости проглотили. Требовательно поскуливая, принялись тыкаться холодными носами в мои ладони и лизать их.
– У меня больше нет, – развела я руками. – Хотя постойте…
В кухню с улицы вела отдельная дверь. До нее овчарки шли за мной покорно, словно привязанные за веревочку. Возле двери я велела им сидеть и ждать меня. Они послушно выполнили приказ и высунули языки. Обученные звери!
На кухне никого не было. Повара и кухарки ужинали, разместившись в более удобном соседнем помещении, оттуда раздавались их голоса. Я прошла мимо огромной плиты, где на сковороде жарился лук и стояли два огромных чана, накрытых крышками. В углу на крюке висела говяжья нога. Отрежу небольшой кусочек, никто не заметит.
Ножей я не нашла. Куда их все попрятали? Зато между столов обнаружился приставленный к стене топор.
На весу рубить говяжью ногу было неудобно, и я сняла ее с крюка и положила на разделочную доску. Отчленив два небольших кусочка, услышала тихий скрип и обернулась.
Дверь на улицу была распахнута.
В первый момент я не поняла, в чем дело. А затем у меня за спиной пронеслись два призрака. Я кинулась за ними, но чертовы овчарки уже прошмыгнули в дверь, волоча за собой говяжью ногу.
Я застыла в замешательстве с двумя ломтиками мяса в руках. Вот и делай после этого добро!
Пока не вернулись повара и кухарки, еще оставалось время, чтобы улизнуть незамеченной. Но именно в этот момент из посудомоечной в кухню протиснула свои телеса Шиншилла… Она замерла на пороге, заметив меня посреди кухни. Ее придавленные щеками глазки расширились от удивления. Я вдруг осознала, что стою с обрубками мяса в обеих руках, а за спиной болтается крюк, на котором висела приличных размеров говяжья нога!
– Что здесь произошло? – Шиншилла произнесла это, почти не разжимая зубов, словно сдерживая молнию, рвущуюся изнутри. – Ты пожалела голодных собачек?
– Нет.
– Тогда что ты делаешь на кухне?
– Я хотела их выгнать отсюда.
Шаг за шагом она подбиралась ко мне. В руках появилось знакомое полотенце.
– Ты хотела выгнать их куском мяса?
Я попятилась от надвигающейся на меня горы в белом халате. Какие же сволочи эти овчарки! Надо ж так меня подставить!
– Не стоит убегать, голубушка. Ты ведь пыталась прогнать их. Это хороший поступок. Не нужно убегать, совершив хороший поступок. Я всего лишь хочу тебя наградить… – Ее маленькие глазки выкатились от бешенства. – Я ХОЧУ НАГРАДИТЬ ТЕБЯ ЭТИМ ПОЛОТЕНЦЕМ!!
Я бросилась из кухни на улицу.
Шиншилла за мной.
И вдруг застряла в дверном проеме.
Она дергалась, ворочала бедрами, но не могла освободиться.
– Не думай, что это сойдет тебе с рук, мерзавка! – вопила она. – Только попробуй вернуться в посудомоечную! Кровавыми слезами изойдешь!
Я поспешила скрыться за углом хозблока. Здесь, упав спиной на дощатую стену, попыталась прийти в себя.
Если я собираюсь бежать из плена, то делать это нужно сейчас. Иначе до утра не доживу. Паду смертью храбрых под ударами мокрого полотенца. Кто оценит такое геройство?
Осторожно выглянув из-за угла, я принялась рассматривать возносящиеся над лагерем скалы. Солнце
