родители хотят, чтобы я шла в колледж, но, думаю, было бы намного прикольнее делать все по-своему, понимаешь?
— сырок
Привет, сырок,
Ну не знаю. Это не выглядит самым продуманным планом. Надеюсь, ты не влюблена в их фронтмена, и все такое, а? Ведь ты же не думаешь, что он в тебя влюбится, если будет видеть твое лицо в первом ряду на каждом концерте, и уж точно не влюбится, если ты будешь продавать пирожки на парковке. Также мне кажется, колледж — это весело. Может, не так весело, но тоже очень весело. Знаю, чуваки из групп совершенно секси, но, как я слышала, в колледже полно чуваков из групп, и все они будут жить и спать в одном маленьком кампусе с тобой. Разве это не пахнет весельем?
— Сплетница
Н покуривает в парке со своими дружками. Вранье, кажется. Ж, его сумасшедшая стальная наследница и девушка, на шопинге с нянечкой из рехаба, покупает себе симпатичный лыжный наряд от Богнер и самые быстрые лыжи от Росиньол в Дерьен-Спорт-Шоп в Коннектикуте. Ч также в Дерьен-Спорт- Шоп со своей мамой, покупает новый сноуборд и пожирает глазами Ж. С и Б в отделе нижнего белья Барниз запасаются девчачьими штучками для развлечения во время затянувшегося девичника у С дома. Д в секции литературных журналов в Колизеум-Букс, готовится к новой работе. В снимает. Сидящих за окном голубей, в своей спальне. Это так она отдыхает? А пара художников среднего возраста, возможно имеющих какое-то отношение к В, если у нее тоже жирные седые волосы, на открытии своей выставки скульптур из подручных материалов в Холли-Смоук-Геллери в районе Митпэкинг. В одной из работ задействованы заплесневелый кусок сыра бри и надувная кровать. Не спрашивайте.
Всего два дня осталось до каникул и завтра намечается пати. Ждите новостей.
Ты знаешь, ты меня любишь
— Сплетница
Б ХОЧЕТ ЕГО, ЛИШЬ ВЗГЛЯНУВ НА ЕГО ТУФЛИ
«Можешь спать здесь», — сказала Серена Блер, когда обе девушки затащили переполненные сумки от Луи Вюиттона в комнату Эрика. «Брат забрал свой телик, и стерео, и все на свете с собой, так что здесь немного пусто, но мы будем тусить в основном в моей комнате…»
«Все нормально», — сказала Блер, разглядывая комнату. По сравнению с роскошным декором апартаментов Ван дер Вудсенов комната выглядела довольно скудно. Односпальная старинная кровать стояла под парными окнами, выходящими на Пятую авеню, Мет и Центральный парк. С одной стороны от нее был длинный низкий комод, а с другой — стол и стул из того же темного дерева, что и кровать. На полу лежал шерстяной турецкий ковер, темно-синий с оранжевым. Дверь в гардероб была приоткрыта, так что Блер могла видеть на плечиках силуэт старой джинсовой куртки Эрика.
Блер вдохнула затхлый древесный аромат. Мысль о том, что она будет спать в логове старшего парня, которого она не особо хорошо знала, почему-то возбуждала. «Ты не против, если я разберу сумки?»
«Конечно, вперед». Серена плюхнулась на кровать, вытянула Плейбой из-под матраса, морща свой идеально ровный носик, пока она листала страницы.
Обе девочки достаточно хорошо понимали, чем занимаются мальчики, когда они одни в комнате, чтобы смущаться и визжать при виде Плейбоя.
Блер выхватила пару брюк из сумки и открыла шкаф. Кроме джинсовой куртки, две белые рубашки с потертыми воротниками и манжетами от Джей Пресс висели рядом с практически неношеным смокингом от Хьюго Босс. На полу стояла пара измученных теннисных туфель от Стен Смит и обувная коробка Прада.
Блер глянула на Серену, но ее подруга была поглощена Плейбоем. Она присела, удивляясь, что за человек способен оставить туфли Прада. Черная коробка была пыльной, и, подняв крышку, она обнаружила, что Туфель там не было, лишь маленькая коричневая записная книжка, обшитая кожей. Она осторожно достала ее и открыла на первой странице.
Поверить не могу, что я, твою мать, пишу в дневник как гребаная девчонка, но я нажрался текилы на вечеринке у кейса и вместо того чтобы оmpyбиться, как нормальный человек, я, твою мать, схожу с ума. Мы только что выпустилисъ. Мы идем в колледж. Я не знаю, кто я, или что я делаю, или кем хочу быть, и теперь я кидаю все, что знаю, и ТВОЮ МАТЬ Серене так повезло — она только поступила в старшие классы, и я смогу рассказать ей, что за хрень с этим колледжем, и она будет знать: А МНЕ никто не расскажет. И я не могу подойти к своим друзьям и признаться, как мне страшно. Все, о чем они говорят, это девочки, которых можно будет трахнуть. Я уверен, так и будет, разве что я превращусь в этого фрика, который живет один и никогда не выходит из комнаты, и в конце концов туда вламываются, потому что он воняет. Блин, ну и бред. Пошел спать.
Блер перевернула страницу, чтобы почитать дальше, но остальная часть книжки была пустой. Очевидно, Эрик решил, что ведение дневника — не его призвание. Так странно, что Эрик Ван дер Вудсен, мальчик, которого она едва знала, так точно описал все, что она чувствовала в последние недели.
Она поднялась и подошла к фотографий в серебряной раме на комоде Эрика. Ван дер Вудсены были сняты где-то на пляже в купальниках, с загорелой кожей, светлыми волосами, белоснежными улыбками и огромными синими глазами. Блер знала, что Серене тут было около четырнадцати, потому что у нее все еще была та челка, сделанная в конце восьмого класса, на отращивание которой ушел весь следующий год. Так что Эрику должно быть семнадцать. В потрепанных погодой голубых серферских шортах его тело выглядело накачанным и готовым к действиям, но красивое лицо было немного уставшим, будто он всю ночь фестивалил, или, возможно, даже грустным.
Почему я раньше не заметила? — спрашивала себя Блер. А Серена сзади хрустела страницами Плейбоя.
«У Эрика есть девушка?» — громко спросила Блер.
«Давай сами и спросим», — Серена швырнула журнал на пол и с вредной улыбкой потянулась за телефоном. Она привыкла тормошить Эрика в Брауне по крайней мере три раза в неделю, жалуясь на свою личную жизнь или отсутствие таковой, пока он страдал от перманентного Похмелья.
«Привет, извращенец. Я тут как раз читаю твой стремный Плейбой с Деми Мур на развороте. Ей разве не пятьдесят уже или типа того?»
«Ну и?» — зевнул Эрик в ответ.
«Ну и как тебе живется без нудных приемов, на которые таскают родители?»
«А что там сегодня?»
«Завтра. Какая-то художественная хренотень во Фрике», — устало ответила Серена. — «Это даже не стоит покупки нового наряда. Мы с Блер собираемся обменяться платьями, чтобы они выглядели новыми. Короче, она тут хочет спросить у тебя кое-что». И затем, без предупреждения, Серена кинула трубку
Блер.
Блер поймала ее и покрутила в руках. «Алло?» — услышала она голос Эрика и приложила трубку к уху.
«Привет. Это Блер. М-м-м… я поживу в твоей комнате, надеюсь, это не страшно?»
«Конечно. Эй, слушай, сестра рассказывала, что ты очень волнуешься по поводу Йеля и своего дерьмового собеседования и всего этого…»
Глаза Блер округлились от ужаса. Ее чертово собеседование было последним, о чем следовало бы знать Эрику. Серена такая…
«Ты не волнуйся», — продолжил Эрик. «Я на собеседовании в Брауне совершенно тормозил, а меня взяли досрочно. Я точно знаю, ты ас в теннисе, занимаешься кучей всякого благотворительного дерьма и,
