— Спасибо, народ. Приятно знать, что вам не все равно, — сказала она, глядя на отца. — Может, я тоже перееду к тебе? — спросила она у Ванессы.
— Однозначно «нет», — возразил Руфус. — Кто тогда будет выпивать весь апельсиновый сок еще до того, как я проснусь? Кто будет забивать отделение для масла в холодильнике лаком для ногтей? Кто будет из моих черных носков делать розовые?
Дженни закатила глаза. Ее отцу будет плохо в одиночестве. Да и не хотела она на самом деле жить с Дэном и Ванессой. Тем более тогда, когда они практически женаты. Это выглядело бы слишком странно.
Внезапно Ванесса почувствовала себя ужасно виноватой за то, что забирает Дэна у Руфуса, особенно если учесть, что мать Дэна бросила их несколько лет назад, чтобы жить в Праге с каким-то бароном или кем-то в этом роде.
— Мы будем приходить в гости по выходным, — запинаясь, предложила она. — Или, наоборот, вы можете приходить к нам и готовить. У Руби куча всякого кухонного барахла. Было бы неплохо, если бы меня кто-то научил всем этим пользоваться.
— Мы могли бы устраивать кулинарные занятия! — услышав слова Ванессы, просиял Руфус.
Ванесса поправила объектив камеры, пытаясь поймать Руфуса в кадр.
— Мистер Хамфри, вы не будете против, если я задам вам несколько вопросов? — спросила она.
Руфус сел на пол и потянул к себе Дженни.
— Мы любим внимание! — сказал он, подтолкнув дочь локтем в бок.
— Пап, ну перестань, — заныла Дженни, прикрывая грудь руками, хотя на ней уже была толстовка.
— Итак, что вы чувствуете сейчас, когда ваш сын уже достаточно взрослый для того, чтобы поступить в колледж и уехать из дома? — спросила Ванесса.
Руфус дернул себя за бороду, жесткую, растущую как попало и с отчетливо проступающей проседью. Он улыбался, но его карие глаза были влажные и грустные.
— Если хотите знать мое мнение, ему следовало уехать уже давным-давно. Американские семьи балуют своих детей. Они должны идти в школу, как только могут сами держать головы, а из дома уезжать лет в четырнадцать. — Он опять подтолкнул Дженни. —
Именно тогда, когда начинают спорить с отцами.
— Пап, — вновь захныкала Дженни. А потом просияла. — Эй, получается, я могу перебраться в комнату
Дэна? Она вроде как в два раза больше моей.
Руфус нахмурился.
— Давай не будем бежать впереди паровоза, — проворчал он. — Комната может понадобиться ему в любой момент. — Он повел бровью в сторону Ванессы. — Она может его выгнать. Его даже из колледжа могут исключить!
— Но ты же сам сказал… — начала Дженни, но тут же остановилась. Ее отец всегда сам себе противоречил. Ей уже надо к этому привыкнуть. — В любом случае, как только я начну зарабатывать как модель, я смогу сделать ремонт в своей комнате, — добавила она. Руфус драматически закатил глаза на камеру, и Дженни пихнула его в руку. Затем в двери появился Дэн. На нем была зеленая рубашка-поло от «Лакост», несколько лет назад присланная ему матерью. Она была мала размера на три, из-за чего Дэн был похож на обнюхавшегося кокаином гольфиста.
— Эта рубашка остается здесь, — сказала Ванесса не терпящим возражений тоном.
Дэн тихо засмеялся, снял рубашку через голову и бросил в мусорное ведро Дженни.
— Эй! — сказала она недовольно. — Пользуйся собственной мусоркой.
— Это всего лишь рубашка. Как-нибудь переживешь, — огрызнулся в ответ Дэн.
Услышав это, Дженни рассмеялась. Дэн считал себя таким крутым, потому что его стихотворение напечатали в «Нью-Йоркере» и он поступил во все эти колледжи, но без рубашки он выглядел настоящим дохляком, да и то, что он беспрекословно слушается Ванессу, разве не говорит о его слабости?
— Я буду так по тебе скучать, Дэн, — вздохнула Дженни с притворной печалью.
Руфус вытащил упаковку мини-сигар из заднего кармана брюк и без каких-либо объяснений раздал каждому по одной.
— Может, оно и к лучшему, — вздохнул он, закурив свою сигару и выпуская дым в потолок.
Ванесса выключила камеру и покатала губами незажженную сигару. Она чувствовала себя виноватой, видя печаль в глазах Руфуса, но опять-таки, дождаться не могла, когда Дэн окажется в ее полном распоряжении, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Ее глаза были прикованы к его бледной тощей груди. Это была грудь измученного поэта. Ее мужчины.
— Готов? — спросила она, одарив Дэна восторженной улыбкой.
Дэн улыбнулся в ответ. Он был на седьмом небе от счастья и в ближайшее время не собирался спускаться на землю.
— Готов, — ответил он игриво.
Надеемся, что он взял с собой запасную рубашку.
ЭЙ, НАРОД!
Вы знаете, о ком я. О той, которая думает, что она красивая и умная и каждый парень влюблен в нее. Она кричит: «Меня, меня!» и высоко тянет руку всякий раз, когда учитель задает вопрос. Она всегда самая самодовольная из присутствующих, но при этом она боится выглядеть слишком самодовольной, потому постоянно хихикает и косит под дурочку, чтобы скрыть свою гениальность. И она самая шумная, самая безголовая пьяница из всех, кого вы знаете. Если бы не ее друзья, она бы отрубилась в луже блевотины на полу туалета или пошла бы домой с каким-то мерзким парнем гораздо старше ее. Но друзья всегда помогают ей, и на следующий день она еще энергичнее, чем раньше, улыбается, будто бы ничего не произошло. Прикол Надоедливой Девицы в том, что во всех нас есть что-то от нее, нравится нам это или нет. Именно поэтому мы так любим ненавидеть ее. Она — наш самый страшный кошмар. Подумайте сами, как часто вы хотели поднять руку, когда знали ответ на вопрос, но останавливали себя лишь потому, что не хотели выглядеть идиоткой? И как часто вам хотелось просто сесть мальчику на руки и начать целоваться с ним, но вы не сделали это из-за опасения, что он рассмеется вам в лицо? В своем роде Надоедливая Девица — это мы минус неуверенность. Она так довольна собой, что вам хочется ее долбануть чем-нибудь тяжелым. Но при этом вы тайно мечтаете быть такой же несносной, без переживаний о том, что могут подумать окружающие. Признайтесь, люди всегда найдут причины ненавидеть нас, особенно если мы красивы. Все же существует одна конкретная девушка, которая, кажется, не способна сделать что-то не так. Она не только поступила во все невозможно-туда-попасть колледжи, в которые подавала документы, но и заставила всех мальчиков из этих колледжей стать в очередь, чтобы поговорить с ней.
