еще тех, кто умирает от чумы.
Калликст счел бесполезным выражать свое замешательство. По всей видимости, творится какое-то сумасшествие. Завтра у него будет время вникнуть в эту загадку поглубже. Он попросил владельца постоялого двора указать ему его комнату. Хозяин повлек его куда-то по скрипучей лестнице, попутно сообщив, что у него остается еще много незанятых комнат.
— Но что ты хочешь, — вздохнул он, — ночью уже и не поймешь, с кем дело имеешь.
Он открыл дверь темной конурки, где виднелось убогое ложе самого отталкивающего вида.
— Вот. Это, понятно, не стоит золотого, но что ты хочешь...
— Учитывая, до чего я устал, уже неважно...
Как только остался один, он разделся при свете масляной лампы и залез под грубое волосяное одеяло. Уже собрался задуть крошечный огонек лампы, когда услышал сотрясающие лестницу шаги. Слабый свет пробился сквозь зазоры между стенами и дверью, высветились и щели между неплотно пригнанными досками самой двери. Вот она медленно открылась, и в комнату, держа подсвечник, вошла женщина.
По наряду — коротенькой тунике, едва достающей до колен и мало что скрывающей из ее прелестей, — он догадался о цели ее появления. Это была одна из тех гулящих служанок, которые часто входили в состав прислуги гостиниц и таверн. Ее, без сомнения, только что разбудил хозяин, поскольку лицо ее было тускло и осунулось. Светлые волосы, в которых мелькали ниточки седины, как смятая белокурая кудель, в беспорядке падали на костлявые плечи. Даже будь он свеж и полон сил, она бы его не прельстила.
— Это хозяин меня прислал, — уныло просипела она.
— Благодарю, но я не нуждаюсь в твоих услугах.
— Я стою всего шесть ассов, — настаивала женщина.
— Да. Но повторяю тебе: я слишком устал.
Это была правда. Глаза у него сами закрывались, наперекор его воле. Сейчас он провалится в сон, а женщина, похоже, и не думает убраться отсюда. Подошла, наклонилась над ним, стала пристально, внимательно вглядываться.
— Ты что, не понимаешь? Я совершенно вымотан.
— Есть женщины красивее меня, — тем же монотонным голосом возразила она, — но ты не найдешь другой такой сладострастной и настолько опытной.
— Единственное сладострастие, которое мне сейчас желанно, это услада сна. Прощай.
— Если ты меня прогонишь, хозяин побьет меня.
Невзирая на свою наготу, Калликст встал, взял незваную гостью за руку и мягко, но решительно вывел за дверь, пробормотав:
— Прошу тебя... Не настаивай.
На мгновение девица малость потерянно замерла у двери, створка которой только что закрылась перед ее носом. Потом медленно, с нажимом ступая босыми ногами по деревянным ступеням, будто хотела проверить, не сон ли все это, она спустилась по лестнице, вытирая взмокшие от возбуждения ладони полами своей туники.
— Он здесь? В Риме?
Елеазар аж подскочил и недоверчиво вытаращил глаза на стоявшую перед ним девицу.
— Быть такого не может! Не мог он сюда сунуться, прямиком в волчью пасть! Как ты можешь быть настолько уверена, что не обозналась?
— Да говорю же тебе, нет ни малейшего сомнения. Он был моим клиентом, прежде, давно.
Управитель Карпофора бросил на уличную девку презрительный взгляд. Она со своим кислым лицом, кричащим нарядом и внушительным синяком на левой щеке была живым олицетворением упадка.
Город еще утопал в потемках, когда она появилась у Капенских ворот, перед резиденцией префекта анионы. Заявила, что ей нужно сейчас же потолковать с Карпофором. Известие, с которым она пришла, было таково, что о ней незамедлительно доложили вилликусу. Калликст найден!
— Тогда он, значит, довольствовался малым... — проскрипел Елеазар. — А этим синяком ты ему же обязана?
— Нет. Это работа моего хозяина.
— Однако скажи, он ведь наверняка должен был перемениться за эти годы. Как ты могла так быстро его узнать?
— Его глаза. Несмотря на бороду, которая ему отъела пол-лица, взгляд-то у него все тот же. Я бы его из тысячи узнала!
Елеазар заколебался. В словах этой девки было что-то похожее на правду. Да и потом, что он потеряет, если проверит? При одной мысли, что, возможно, фракиец наконец-то окажется в его руках, вилликуса вдруг затрясло, как и лихорадке:
— Где он? Надо...
— Не так быстро. Сперва я хочу поговорить с префектом.
— Да ты спятила! К такому важному человеку не вваливаются запросто. Но я обещаю, что ты получишь за его поимку двадцать тысяч денариев. Если, конечно, твое сообщение окажется точным.
— Оно точнее некуда. Но я все же хочу с префектом потолковать.
— Почему? Ты, стало быть, мне не доверяешь?
— Не в том дело. Я хочу откупиться от моего хозяина, купить себе свободу. А для этого, ты же знаешь, нужно, чтобы магистрат засвидетельствовал мое освобождение.
— Клянусь Кибелой! Да ведь с этим делом управится любой эдил! — в отчаянии возопил вилликус.
Девица, упрямо набычившись, покачала головой:
— Ничего не поделаешь. Мой хозяин разом отберет мое вознаграждение, а я и дальше буду служить подстилкой для его клиентов. Со мной один раз такое уже было.
— Твои былые горести меня не интересуют! Ты меня сейчас же отведешь к Калликсту, а не то...
Подкрепляя слова жестом, он сорвал с себя кожаный ременный пояс. Девица отшатнулась было, но тотчас овладела собой, оставшись все такой же непреклонной:
— Валяй. К колотушкам мне не привыкать. Я приведу тебя к этому человеку не иначе, чем на моих условиях.
Управитель, не приученный к подобному сопротивлению, заколебался. Желания наказать эту тварь ему было не занимать, но так можно было все испортить. Этим он рисковать не стал, сдался:
— Ладно, пойду предупрежу хозяина. Но учти: если ты нас обманула... Кстати, звать-то тебя как?
— Элисса...
Глава XLV
Серая влажная заря уже забелела на городском небе, когда Карпофор в сопровождении управителя, уличной девки и отряда ночной стражи приблизился к постоялому двору на Викус Югариус. Префект бросил девице:
— Вот и пришли. Теперь тебе остается молить Юпитера, Фортуну и всех прочих богов, чтобы Калликст и впрямь оказался здесь.
По его тону чувствовалось, что прежнему хозяину фракийца отнюдь не пришлось по вкусу, когда его вытащили из постели в столь ранний час. Нежданная возможность наконец-то наложить руку на своего неверного раба — только она побудила его вскочить с ложа. Однако же он отнюдь не разделял энтузиазм своего вилликуса. По его мнению, девица ошиблась. Калликст в Риме! Если бы это могло оказаться правдой! Тем не менее, он, следуя совету Елеазара, проделал на форуме изрядный крюк, чтобы захватить себе в помощь отделение ночной стражи.
Хозяин гостиницы с бранью на устах и опухшими со сна глазами открыл им дверь. Но при виде префекта и тех, кто его сопровождал, он тотчас умерил свою досаду.
— Ступай на кухню, — приказал ему магистрат, — возвращайся к своим печам.
И прибавил, обращаясь к Элиссе:
— А ты веди нас в ту комнату!
Опасаясь, не вышло б хуже, хозяин без малейшего сопротивления впрямь убрался на кухню. При том, что нынче творилось в Риме, можно, конечно, всего ожидать, но чтобы Элисса оказалась агентом- соглядатаем, — это было слишком даже для него.
Карпофор, Елеазар и стражи под предводительством девицы взошли по ступеням ветхой лестницы,
