ведущая в южном направлении, главная – от Одессы до Севастополя.
Есть еще две дороги – на восток и на запад. Я знал то место, о котором он говорил. У меня в глазах стояла карта, которую нам показывали в фильме. Отряд, находящийся там, приведет фронт русских в состояние полного хаоса.
– Знаешь, Георг, – продолжал Вилли, – давай на время забудем о войне и пойдем посмотрим, что Маруся приготовила для нас. Кстати, как ты считаешь – получится у меня назначить ей свидание?
– Попробуй, и сам узнаешь.
– Не беспокойся, попробую.
Мы прошли гавань и направились прямиком на кухню.
Подойдя к дверям, я остановил Вилли и сказал ему:
– Ну, Вилли, давай. Как подойдешь к окну, то улыбнись ей пошире.
– Что-то ты слишком раскомандовался. Не думай, что ты самый умный. У меня есть свои собственные планы.
Мы стряхнули с себя пыль, вошли и сразу направились к окну. Я уступил Вилли право идти первым. Он улыбнулся Марусе, но она, проигнорировав его, выглянула через его плечо, пытаясь встретиться взглядом со мной. Она протянула тарелку Вилли, даже не посмотрев на него. Он просил подливы и сейчас разочарованно смотрел в тарелку с борщом. Отвернувшись, он, недовольный, отошел.
– Душечка, – произнес я, подходя ближе. – Я хочу борщ и подливу.
– Как дела, милый? – спросила она, не двинувшись с места. – Надеюсь, я снилась тебе прошлой ночью?
– Дорогая, – ответил я серьезно, – каждую минуту, проведенную без тебя, можно сравнить с часом ужасных мучений. Я так жалел, что не остался вчера с тобой.
Она послала мне воздушный поцелуй, отошла и вернулась с двойными порциями и борща и подливы. От злости Вилли был готов меня убить.
– Ты говорил, что ничего не понимаешь в женщинах? Все это время ты просто водил меня за нос.
– Это произошло само собой, – ответил я спокойно.
– Георг, я обожаю мясную подливу. Не мог бы ты пойти и взять еще порцию для меня?
– Конечно. Подожди минутку.
Я снова подошел к окну:
– Маруся, моя принцесса, видишь, я не могу находиться без тебя больше пяти минут. Послушай, не могла бы ты дать добавки для моего друга, хотя он и не заслужил ее. Уж очень она вкусная.
Она посмотрела туда, где сидел Вилли, и, усмехнувшись, пошла за тарелкой. А Вилли стал красным с головы до ног как помидор.
Пообедав, мы пошли посмотреть, что делает отряд, находящийся в гавани. Уже пробило два, и оставалось ждать совсем немного времени – всего десять часов. Было бесполезно пытаться связаться с отрядом под вторым номером, который действовал за пределами гавани. Ребята были разбросаны по объектам, находящимся за пределами города, и их задание по уничтожению топлива, складов с оружием и запасами продовольствия являлось полностью независимой операцией. То же самое касалось и отряда номер три, работающего на телефонных линиях.
Возвратившись в казармы, мы обнаружили только одного человека, оставшегося, чтобы дать отчет. Все остальные тренировались на улице.
– Францель находится уже на пути к резервуарам с топливом, куда будет закладывать взрывчатку. Остальные ребята подождут до пяти, может, шести часов, чтобы заминировать ледокол, стоящий в гавани, буксирные судна, танкеры и два корабля с грузом боеприпасов, – объяснил он нам.
Мы с Вилли вышли из здания, чтобы отправиться к остальным. Вилли завел мотор, и мы медленно поехали за колоннами ползущих по направлению к порту грузовиков, груженных боеприпасами. Наверное, быстрее было бы идти пешком. Как раз перед тем, как подъехать к воротам, майор Калоша показался на своей машине и стал махать руками и сигналить, чтобы мы остановились. А вдруг он говорил с генералом и нас вывели на чистую воду? Но даже если это и так, будучи окруженными грузовиками, мы находились в ловушке, и нам ничего не оставалось делать, как остановиться. Несколько секунд, пока он пробирался к нам, показались мне едва ли не самыми ужасными в моей жизни.
– Григорий! – закричал он. – Как дела?
Мы с Вилли одновременно вздохнули с облегчением.
– Отлично, – ответил я. – А у тебя? Здорово было прошлой ночью, давно я так не веселился.
– Я рад, что тебе понравилось, – засмеялся он. – Знаешь, я мало что помню, после того как танцевал на столе. А ноги у меня сегодня как ватные.
– Это неудивительно. Если бы я выделывал то же самое, то, скорее всего, сейчас бы просто не мог ходить. А вообще как дела?
– Да не очень. Чертовы немцы на прошлой неделе усилили наступление. Я бы не удивился, если бы они попытались высадиться прямо здесь, в порту. Я получил приказ держать своих людей здесь, никуда не отпуская и готовясь к нападению в любую минуту. Конечно, к вам и вашей группе это не относится. Во всяком случае, о вас генерал не упомянул. А куда направляетесь?
– Одна из этих чертовых секретных проверок – возможно, сегодня даже к ночи не вернемся.
– Это плохо. А то могли бы повеселиться вечером. – Он покачал головой. – Ну да ладно, может, в другой раз. И бери с собой лейтенанта тоже.
Мы отдали честь и выехали из гавани.
– Давай сначала поедем и посмотрим, что происходит на подстанции, – предложил Вилли. – Думаю, наши ударно поработали. Русским и в голову не придет, что ожидает их основной центр. В первую очередь они готовятся к атакам с воздуха, а нас никто и в расчет не берет.
Мы въехали в наиболее густо населенный район Одессы. Большинство пригородов Одессы заполняли высокие жилые дома, построенные для рабочих, но сейчас мы проезжали место, где располагались частные дома, имеющие свои садики. Сама по себе Одесса по русским стандартам представляла вполне современный город.
Вилли подъехал к кирпичному зданию, стоявшему среди других домов, и остановил автомобиль. Я понял, что это, должно быть, и есть подстанция, окруженная садом и деревьями, что казалось здесь абсолютно нелепым.
– Почему ты встал прямо перед центральным входом?
– Это безопасно. Внутри уже работают трое наших. Им объясняют, как действует коммуникационная система. Кстати, лучше мы спокойно остановимся здесь, чем, как не пойми кто, будем блуждать, не зная, куда приткнуться. Не забывай, мы находимся не в городе. Но у нас есть преимущество – из всех находящихся здесь самое высокое звание у сержанта.
Выйдя из машины, уверенной походкой, будто к себе домой, мы направились к зданию. На входе какой-то русский специалист с отсутствующим выражением лица поприветствовал нас, после чего мы вошли и исчезли за дверями.
– Когда попадаешь в подобные места, целесообразно не задавать лишних вопросов, – прошептал Вилли. – У тебя должен быть такой вид, как будто ты уверен на сто процентов в том, что делаешь, – в противном случае у них могут возникнуть подозрения и, соответственно, ненужные нам вопросы.
Он повел меня вниз по коридору, и мы оказались у одной из дверей. Это была комната отдыха, и, войдя внутрь, мы обомлели, впрочем не меньше, чем люди, там находившиеся.
В центре комнаты стоял заставленный стаканами, тарелками с ветчиной и другой закуской стол. По виду находящихся там можно было точно сказать, что они уже выпили не одну бутылку водки.
– Вольно, – дал приказ Вилли. – Продолжайте. – Они выглядели явно испуганными, ожидая, по крайней мере, ругательств в свой адрес, но слова, слетавшие с языка Вилли, звучали просто: – Старший лейтенант и я – из отряда связистов, и мы всего-навсего проверяем связь. Так что не обращайте на нас внимания. Как будто нас нет.
Они закивали и продолжили пьянствовать. Среди них находились двое наших ребят. Третий отсутствовал.
Выйдя из здания, мы сели в машину и поехали в конец улицы. Затем, повернув направо, Вилли проехал по дороге метров двести и снова остановился. С нашей стороны был лес, а напротив стояли частные домики
