На конфирмации я подавилась облаткой и маме пришлось увести меня из церкви, а мне – специально приходить еще раз и принимать благословение отдельно.
Когда я впервые попала на музыкальный фестиваль под открытым небом, какие-то пьяные придурки наложили кучу, на которую, к сожалению, я и уселась.
После первого сексуального контакта мой партнер спросил меня, всегда ли я делаю это в чулках. С тех пор я брею ноги.
Чудо, что я вообще дожила до таких лет. Через сорок пять минут мне исполнится тридцать два. Может, мне раствориться в воздухе от стыда? Моя жизнь представляет собой буквально следующее:
Амелия куколка Штурм торчит перед чужой дверью с накрашенными губами и сандалиями в руке. Она снаружи, а ее лифчик и золотое колечко от Булгари – внутри: дверь закрыта, о том, чтобы позвонить, – нечего и думать. Рядом с ней сидит собака, которая выглядит очень озабоченной и тоже не знает точно, что с нею будет дальше. Слышны шаги. Куколка испуганно поднимает голову. Прятаться слишком поздно.
«Добрый вечер, госпожа Штурм. Какая неожиданность. Может, я могу вам чем-нибудь помочь?»
Оливер и я какое-то время лежали на пляже, как это принято, когда люди хотят заняться сексом, но правила хорошего тона требуют немного подождать. Мы посмотрели – как это тоже принято в подобных ситуациях – на звездное небо, я и позволила излить на себя информацию о том, где находится ковш Большой Медведицы и как с его помощью просто найти Полярную звезду.
Честно говоря, я так часто позволяла подобным типам рассказывать про Большую Медведицу, что могу найти ее с закрытыми глазами. Но небосвод, похоже, является сферой мужской активности, так же как ящик с инструментами, моторы и гонки на карртингах. И если правильно вести себя, при классическом распределении ролей, когда дело касается этих священных предметов, у мужчин возникает приятное чувство, что без них все бы пропало.
Из моего опыта следует, что мужчинам – особенно если хочешь с ними переспать – нужно давать почувствовать, что они мужественны. Раньше самцы убивали саблезубых тигров, сегодня они объясняют самочкам, где располагается Большая Медведица. Времена изменились, но суть вещей та же.
Все было очень романтично. Море звезд надо мной, нежный плеск волн. То и дело на горизонте проплывал корабль, и я представляла себе, что это бог морей Посейдон, который ходит со свечой то туда, то сюда.
Боже мой! Как нарочно, в этот миг Оливер притянул меня к себе и решительно влез мне языком в ухо.
Я тут же вспомнила свои занятия на курсах оказания первой помощи. Моя партнерша должна была буксировать меня в фиксированном положении на боку. При этом она рвала мой ремень, как бойцовая собака поводок. В конце она сказала: «Это бывает, при несчастном случае человек теряет конечность – а как мне зафиксировать кого-то на боку, если у него нет руки?»
Оливер, понятное дело, хотел показать, какой он подходящий, брызжущий тестостероном парень. При первом поцелуе он стонал громче, чем я, когда у меня был прострел. Это малость отпугивает.
«Ты хочешь меня раздавить или соблазнить?» – спросила я и погладила легонько его плечи.
Оливер пыхтел, как будто преодолевал последние метры Эвереста без кислородной маски. Мне это было слегка неприятно, потому что я по-настоящему и не завелась. Со страхом представила себе, как он будет шуметь, когда я перейду к моему комплексу упражнений для продвинутых.
Я ничего не имею против мужчин, которые озвучивают акт. Но, как и со всем остальным, с такими вещами хорошо бы знать меру. Беззвучный мужчина в постели неприятен, потому что он или слишком зажат или хочет показаться очень уж опытным. Мужчина, который вопит как порнозвезда, неприятен, потому что пытается устроить спектакль и произвести ошеломляющее впечатление. Мужчины, которые распускают себя, обычно выглядят ужасно.
Оливер, дразня, укусил меня в плечо, чего я вообще терпеть не могу. Укусы и щипки стоят в самом начале моего списка табу. Почти сразу после хихиканья во время оргазма.
«Что, если мы пойдем ко мне?» – сказал Оливер с заговорщицкой миной.
«А твой папочка, случаем, не дома?»
«Думаю, нет. А если и так – что с того? Прошли времена, когда он без стука заходил ко мне в комнату. С тобой в этом смысле проблема одна – следить, чтобы он не составил мне конкуренции».
Так как в случае с отцом Оливера речь шла, по-видимому, о старике, я не расценила это как комплимент.
«Отлично, пошли», – сказала я тем не менее.
Мы подошли к вилле с черепичной крышей на другой стороне пляжа. Свет внутри не горел.
«Никого нет дома?» – спросила я.
«Может быть, отец уже спит. А может, он появится только под утро».
Я представила себя ужасно юной, потому что времена, когда я тайком пробиралась в дома, стараясь не разбудить родителей, остались далеко позади. Я кралась как четырнадцатилетняя.
Мы поднялись по лестнице, очутились в длинном коридоре и, наконец, в комнате, которую Оливер представил так: «Это мои владения. Чувствуй себя как дома».
Я сразу поняла, что никакого оргазма испытать здесь не смогу.
Справа от кровати стояло высоченное до потолка растение с толстыми мясистыми листьями. Такие чудовища, кажется мне, таят в себе угрозу. Слева от кровати высилась стойка с CD-дисками. Каждый здравомыслящий человек понимает, что таких огромных подставок под CD быть не может. Эта была копией небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг. Больше можно ничего не говорить.
Тем не менее: я все еще была готова дать шанс моему маленькому принцу, списать эту нелепую обстановку на счет грехов юности и не считать оконченным мой эксперимент «секс вместо печали».
Я скинула свой пиджак на пол, вылезла из туфель и опустилась на кровать, как будто это был обитый шелком диван, а не видавший виды топчан, застеленный бельем цвета зеленого яблока.
Я бросила фривольный взгляд на Оливера, который как раз нагнулся, чтобы поставить мои туфли вместе.
«Любишь порядок?» – спросила я насмешливо. Если кто-то на армейский манер ставит ботинки в шеренгу, то, наверняка, каждый промежуток между зубами он чистит новым куском зубной нити.
«Пошли в постель, – говорит Оливер, – в постели вещи выглядят совсем по-другому». Сказал и повесил рубашку и брюки на стул, а свои действительно красивые часы фирмы IWC положил на ночной столик. Я застегнула их у себя на запястье и почувствовала, что стала стоить гораздо дороже.
Упс! Прицельным прыжком Оливер бросился на меня. Вне себя и в жуткой спешке, как будто через пять минут у него назначена следующая встреча, он стащил с меня платье и лифчик, чтобы сладострастно впиться в левую грудь. Постепенно я начала терять терпение.
Взглянув на мои бедра, Оливер пришел к выводу, что имеет дело с достаточно зрелой женщиной, и принял рискованное решение прибавить обороты. Какой-нибудь неопытный дурак сказал ему, что старое мясо требует твердой хватки.
«Оливер?» Я попыталась быть услышанной.
«Оливер!» Он, казалось, позабыл обо мне, так был увлечен своим великим проектом под названием: «Я удовлетворяю даму старше себя, хрюкая непрерывно, как разъяренный кабан».
Ну, бывают в жизни женщины моменты, которые позже хочется забыть, как кошмар. Я была страшно разочарована. Мой эксперимент потерпел полное фиаско. Пока Оливер, не обращая внимания на отсутствие у меня экстаза, облизывал мой пупок, я решила действовать спонтанно.
Секс с этим тяжело дышащим диким кабанчиком не только не отвлек бы меня от моих грустных мыслей о Филиппе, но все стало бы еще хуже. Вежливость, требовавшая довести дело до конца, потому что оно было только начато, была здесь совершенно неуместной. Да, я впервые собралась прервать партнера, который был на подлете, – не дать ему добро на посадку. Не знаю, откуда взялось это авиационное сравнение. Может, меня на него натолкнуло то, что у отца Оливера был самолет?
Пока юноша шептал мне в ухо какие-то слова, которые он в свои двадцать четыре, вероятно, считал непристойными, я готовилась сказать ему правду: «Мне очень жаль, солнышко, но я не хочу связываться с дилетантами».
Или: «Тебе не помешает, если я при этом буду смотреть телевизор?»
Или просто и честно: «С меня хватит».
