оста¬валось только благодарить богов, что жеребец Дануты не сломал ногу в рытвинах и овражках. Видно, у ло¬шади есть особое ночное чутье или кошачье зрение. Жеребец оказался резвее тех лошадок, которых наме¬ревались украсть, и вскоре девушка стала нагонять воров.
— Гей! — закричала она, обгоняя ночного злодея слева. Остальные его друзья остались где-то позади. И этот, как видно главарь, пытался, идя впе¬реди табуна угнать все лошадиное достояние амазо¬нок. Данута, вспомнив разговор о левой и правой руке, зашла к вору с той стороны, где у того было слабое место. Так и есть, похититель держал оружие в правой руке, а левой придерживал поводья. Данута махнула коротким мечом, и мужчина перехватил свой клинок в левую руку, чтобы отразить удар. Но не тут- то было. В этой руке он совсем не мог держать ору¬жие. Данута с силой ударила по клинку и тот, лязгнув, полетел в сухую траву.
После этого девушка кинула на шею вора ар¬кан, предусмотрительно привязанный к ее поясу, и направила коня в сторону. Всадник легко слетел с го¬лой спины коня вслед за своим мечом, и могучий же¬ребец потянул его бьющееся тело по ухабам и камням.
Данута остановилась. Сзади слышался топот и гиканье амазонок, погонявших лошадей. На свист де¬вушки весь лагерь мгновенно поднялся и бросился в погоню. Вскоре нашли и Милану. Молодая женщина лежала в канаве со связанными руками и кляпом во рту.
— Хорошо, что еще так обошлось, — недо¬вольно проговорила Полонея, — могли бы и прире¬зать. Вот до чего дурная тяга к мужикам доводит!
Ночные гости исчезли, только один из них ва¬лялся на земле мертвый. Как не старался он держать аркан, веревка все же передавила ему горло. — Завтра затащим его труп в селение, — брезгливо сказала старшая воительница, — пусть все знают, как воро¬вать у нас лошадей.
Суражский рынок
На востоке появились признаки зари. Солнце еще пряталось за горизонтом, а на земле было уже все видно. Широкая каменистая дорога круто уходила вверх. Пятеро всадниц остановились, давая тяжело на- вьюченным лошадям отдохнуть перед затяжным подъемом.
— Крымские горы, — со знанием дела сказала Милана, — завтра будем в Сураже.
— Если все будет нормально, — поправила ее Данута.
— Про это никто не говорит, — согласилась подруга и дернула поводья, — если будет ненор¬мально, то и вовсе нигде не будем.
Лошади неспешно побрели в гору. Полонея послала своих амазонок на большой рынок в Сураже. Там можно было продать шорные изделия и оружие с большей чем обычно выгодой. Византийцы, по при¬казу их императора, построили на берегу Черного моря большую крепость. Отсюда в далекие страны отправлялись купеческие суда, здесь собиралось много торгового люда.
На следующий день к полудню девушки уви¬дели высоко на горе зубчатые стены и башни. Зубцы бойниц зловеще чернели на фоне прозрачного голу¬бого неба. Крепость расположилась на высоком об¬рыве прямо у берега моря. Ворота были гостеприимно распахнуты, и всадницы въехали в просторный двор, который скорее напоминал поле, чем обычно узкое пространство замка. Все свободное место было заставлено повозками с товарами, овощами, фруктами и различной снедью. Амазонки сразу по¬пали в буйную стихию рынка. Разноязычные тор¬говцы накинулись на девушек со всех сторон, напере¬бой предлагая свой товар. Но от строгого взгляда Да¬нуты назойливые продавцы вынуждены были отсту¬пить. Не успели девушки остановиться на приглянув¬шемся им свободном месте, как будто из-под земли возник служитель крепости и потребовал плату за право торговать.
— Еще ничего и продать не успели, а уже плати, — недовольно пробурчала Милана, отдавая серебряный солид.
В первый день торговля не удалась. Богатые, отделанные драгоценными камнями седла и кинжалы, мог позволить себе не каждый. На этот товар должен был придти особый покупатель. А вокруг бойко тор¬говали и виноградом, и копчеными окороками — покупатели были из не очень богатых людей. Правда, никто на этот рынок за гроздью винограда не приез¬жал. Здесь все закупалось возами, бочками и десят¬ками мешков. Девушкам, наверно, предстояло про¬вести на базаре не один день, пока по городу пройдет слух об их изысканном товаре.
Весь день в воздухе стояла сухая мгла, которая после полудня начала быстро сгущаться. Солнце из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным, так оно и скрылось за горизонтом. Ожив¬ленный базар затих. Торговцы принялись готовить нехитрый ужина на тут же разведенных кострах, а по¬том, поужинав, стали устраиваться на ночлег прямо под колесами своих повозок. Девушки тоже притихли после дальней дороги у ног своих верных скакунов. С отдаленного угла базарной площади послышался женский плач, ругань и удары бича. Любопытная Ве¬рейка быстро сбегала на место происшествия и, за¬пыхавшись, рассказала, что в том углу продают на¬ложниц. Девушка была страшно возбуждена, лицо ее покрыл густой румянец, глаза горели возмущением.
— Вы представляете, он бьет девушек наот¬машь толстым бичом из воловьей кожи, — рассказы¬вала она.
— И зря он это делает, — спокойно прогово¬рила Милана, — портит товар.
— Какой товар, Миланка! Это же люди!
— Ты что не знаешь, что такое работорговля?
— И знать не хочу, — воскликнула юная ама¬зонка, — какое право имеет на чужую жизнь этот грек черноглазый! Волосатый козел!
— Козел-то козел, а вот продаст невинных девушек в Византии и разбогатеет на людских слезах, — Милана задумчиво шевелила красные угли костра.
— И что эти овцы терпят, — поддержала ма¬лышку Данута, — накинулись бы кучей, да придавили гада.
— Так то оно так, — возразила ей Милана, — да вот только овцы они, ни зубов у них, ни кинжалов.
— А еще грек, наверное, не один и руки свя¬заны, — добавила миловидная светлоглазая Чаруша — волосы и брови у девушки были совсем белые, как снег, чем она всегда привлекала особое внимание.
— Ладно, спи, не наше это дело, — подвела итог Милана, — если бы где-нибудь в степи, так мо¬жет и помогли бы бабскому племени, а здесь свои правила…
На следующий день торговля тоже не по¬шла. Хотя любопытствующие подходили, с интересом раз- глядывали необычно дорогие седла. На сафьяно¬вой, голубой коже, что покрывала то место, где рас¬полагался ездок, были вышиты золотой нитью искус¬ные узоры, а в передней части седла сверкали некруп¬ные камни.
— Царское седло, — с восхищением сказал взлохмаченный мужичонка, как видно земледелец, — а как вы с таким товаром по дорогам добрались, с ох¬раной, что ли?
— А это видел? — Данута вытащила наполо¬вину из ножен свой меч, и он сверкнул на солнце.
— А, — понимающе протянул мужик, но, ка¬жется, этот аргумент не произвел на него должного впечатления.
После мужика подошел чернявый житель вос¬тока. Мужчина был небольшого роста, кривоногий, с большим отвислым животом.
— Сколько? — на ломаном русском спросил чужеземец, и Милана назвала цену.
— Вах! Вах! — возмутился покупатель и пред¬ложил в два раза меньше.
— Если денег нет, не смотри, — оборвала его Данута — девушка была на полголовы выше тор¬говца.
— Э — э, так не говори, — примирительно за¬бормотал грек, — нужно торговаться. Ладно, мой хо¬зяин возьмет! Пойдем, покажешь ему!
— Чего ходить, пусть сам подойдет и посмот¬рит.
— Ты не знаешь, какой он человек! — черные глаза покупателя почти вылезли из орбит, — его на носил¬ках даже в кусты носят. Денег у него столько, как вон та гора, — и грек указал на большой утес око- ло кре¬пости.
— Ладно, пойдем, — примирительно сказала Милана, — лучше сходить, чем еще неделю париться на
