обхватив голову руками. Зачем ей дорогие побрякушки, раз Стефано ее больше не любит!
- Не могу понять, что я не так делаю! - Я знаю, что ты не понимаешь. Мужчина стал для тебя всем. Ты жалкая раба любви. Думаешь только лишь о нем, тебя не интересует ничего, кроме страсти.
- А ты считаешь, что любить глупо? - поразилась Вера.
- Люби, но унижай себя. - Эльжбета задумчиво смотрела на Веру. Не эгоистичная, не хитрая и чересчур прямолинейная. Такая и впрямь быстро надоест. - Мужчины испокон веков нас обманывают, и весьма изощренно. Вначале они возвели нас на пьедестал. Сказали нам, что мы должны быть чистыми и непорочными. Заказывали у художников портреты в образе богинь и святых. И мы поверили им. А мужчины тем временем жили своей веселой жизнью, развлекались с красивыми любовницами, пили вино, устраивали войны. Вечно им не хватает разных приключений! А когда старость посеребрит их шевелюру, вот тогда они и возвращаются в уютный дом, который создала жена, чтобы сидеть возле камина и вспоминать былые подвиги. Да, кстати, разве ты не знаешь, что сеньор ди Монтальдо осенью женится?
— Что? Ах, да, женится… свадьба, дети… — Вера истерично расхохоталась. Прошла минута, затем другая, а она все смеялась и смеялась….
Уже сожалея о сказанном, Эльжбета метнулась к ней и принялась трясти за плечи, ? в глазах Веры просматривалось безумие. Зная, что делают в таких случаях, полька схватила кувшин с водой и с размаху плеснула Вере в лицо холодной водой. Она потекла по лицу, затем по шее, ? на голубом лифе платья расплылось темное пятно. Вера закашлялась и перестала хохотать, понемногу приходя в себя.
— А ну-ка еще! — воскликнула Эльжбета, снова окатывая ее водой, но уже из таза.
Волосы, одежда, лицо — намокло все. Перед ней стояла не взрослая женщина, а несчастная девочка, мокрая и обезумевшая от горя. Полька подошла к Вере и положила ладони ей на плечи, смахивая с них воду:
— Вера, запомни, женщина должна быть сильной. Жизнь похожа на море. Оно жестоко расправляется со слабыми! Если ты выбираешь жизнь, тебе придется принять ее законы. Ты сбилась с курса, а море не терпит ошибок. Подними же паруса и следуй по направлению ветра. Слова Эльжбеты, сказанные спокойным решительным тоном, приободрили Веру и добавили сил. Да, конечно, она права! Слезы - пустое занятие. Кто ей еще может помочь, как не она сама!
Безразличным взглядом Вера окинула вещи Стефано: книги, письменные принадлежности, перчатки. Ей больше не хотелось любоваться его почерком, подносить к лицу перчатки и вдыхать запах его тела. Переживать и плакать она тоже не будет. Она подошла к окну, взяла одну перчатку и швырнула ее на пол.
- Козел! - процедила она на русском языке.
- Что ты сказала? - Эльжбета весело сверкнула глазами. - «Кози»? Я так давно не слышала славянской речи! Кто «кози»? Сеньор Стефано?
В светлых глазах женщины загорелись озорные искорки. Наверное, ей и самой приходилось называть кого-то козлом. Мелкие хищные зубки приоткрылись в тонкой лукавой усмешке:
- Да ведь без рогов-то козлов не бывает. - Эльжбета хитро прищурилась.- Никто и ничего не узнает. Господь тебя одарил красивой внешностью, а ты совсем ею не пользуешься. Он изменил тебе и скоро женится на другой, и ты больше ему ничего не должна! — быстро проговорила полька. — Мой тебе совет ? ищи нового покровителя, если не хочешь остаться в проигрыше. Заодно отомстишь. А там, глядишь, все и образуется.
- А что… - усмехнулась Вера, представив Стефано в объятиях молодой красивой итальянки в подвенечном платье. - Порою месть бывает очень сладкой…..
- Ни есть то слово, паненка! Сладчайшей, - шепотом протянула Эльжбета. - Послушай, мы ведь собирались в собор, а твоя прическа испорчена. Ну, ничего, я быстро справлюсь.
Возле католического храма никогда не толпилось много народа. Здесь не встретишь простого горожанина. Греки ходили в свою церковь, армяне - в свою. А приезжим генуэзским купцам и чиновникам не было дела до бога. Их больше заботили дела и коммерция. Вера была в этом храме один раз, и то из любопытства. Зато здесь можно было повстречать жену викария, и еще несколько женщин, жен советников консула, его письмоводителя. Они приходили сюда от скуки, чтобы пообщаться, похвастаться новыми нарядами.
Вот и сейчас Помеллина, самая красивая и молодая из них, что-то обсуждала с подругами. Увидев Веру, она сразу замолчала и метнула на нее взгляд, полный ненависти. Вера горько улыбнулась. Значит, ей ничего не известно о шашнях Стефано.
- Зайдем? - спросила Эльжбета. - Ведь никто не знает, что ты православная.
Войдя в храм, Вера остановилась. Навстречу ей к выходу шло несколько мужчин. Ели судить по их надменным лицам и богатым одеждам, они принадлежали к знатному сословию. Мужчины дружески беседовали, улыбались. Похоже, они не торопились покидать храм.
- Ты не знаешь, кто эти люди? - поинтересовалась Вера у Эльжбеты.
- Знаю. Этих сеньоров я не раз видела еще в Генуе. Богатые аристократы. Один из них бывал в гостях в палаццо ди Монтальдо. - Полька едва заметно кивнула на мужчину средних лет и шепотом сказала. - Алессандро, граф Лаванья. А вон тот юноша, в синем, его родственник…
Вера ее больше не слушала. Алессандро выделялся из всех эффектной внешностью и гордой осанкой. Она осторожно посмотрела на генуэзца.
«Типичный итальянец», - подумала она, вспомнив поездку в Рим. Невысокого роста, коренастый, темноволосый, с неизменной улыбкой и блестящими темно-шоколадными глазами.
- Граф видный мужчина, - сказала она.
- И вдовец, - закончила Эльжбета. - Если бы ты знала, сколько женщин вздыхает ему вслед.
- Да ты что!
- Подмигни ? и он твой! - дерзкая полька игриво ущипнула подругу.
Вера тихо засмеялась, с интересом рассматривая генуэзца. Не так красив, как Стефано, но с шармом. Он стоял возле выхода, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Первое время Вера находила одежду генуэзцев просто клоунской. Яркие шоссы, что-то вроде современных лосин, не скрывали ничего от любопытного взгляда. Чем моложе мужчина, тем меньше закрывали его бедра верхняя одежда. Алессандро ди Лаванья был далеко не молод, лет на десять-двенадцать старше Стефано, но он мог гордиться своими крепкими подтянутыми бедрами. Черные, аккуратно постриженные волосы доходили до линии подбородка и были слегка завиты на концах. Он явно молодился, не смотря на намечающийся животик и проблески первой седины в волосах.
- Интересно, что он обо мне подумает, если я ему подмигну, - скептически пробормотала Вера. Идея о мести ее не очень-то окрыляла. Тем более, что, скорее всего, она сама виновата… Эльжбета справедливо заметила, что Стефано заскучал с ней. ? И кто знает, что у него на уме.
- Подумает то, что и каждый мужчина, глядя на хорошенькую женщину.
- Честно признаюсь, ни разу в жизни сама не знакомилась с мужчинами, - Вера покачала головой, иронически улыбаясь. - Ума не приложу, что мне сказать, что сделать. Я ужасно стесняюсь.
- Так это проще простого! Подойди к нему и скажи, что у него сзади на бедре сидит оса, и ее надо срочно стряхнуть, пока она не ужалила, - полька коварно захихикала.
- Кошмар какой-то! - возмутилась Вера. - Может, мне его еще между ног схватить?
- Как хочешь! - фыркнула Эльжбета. - Ладно, пойдем отсюда. Чего без толку топтаться? Ты не из тех женщин, которые сами устраивают свою судьбу.
Мужчины вышли из храма и стояли на улице, продолжая беседовать. Проходя мимо них, Эльжбета подтолкнула Веру локтем.
- Давай! - прошипела она.
Она права! Я трусливая неудачница!
Вера в последний раз глянула в хитрые глаза «паненки», затененные густыми рыжеватыми ресницами и, попытавшись изобразить на лице невинную улыбку, неуверенно пролепетала:
- Сеньор, на вашей ноге сидит оса!
Алессандро ди Лаванья, услышав за своей спиной нежный женский голосок, обернулся. На него
