предположение о войне Германии, Австрии, Венгрии и даже Италии против Чехословакии, за спиной которой находилась Франция. При этом союзники Германии будто бы отказались подчинить свои войска, расположенные на богемско-моравском театре военных действий, командованию сухопутных войск (ОКХ) и согласились выполнять приказы только верховного главнокомандующего вермахта. В связи с этим сценарий учения предусматривал подчинение главнокомандующему сухопутными войсками только немецких частей и соединений, тогда как австрийская и венгерская армии, а также итальянский экспедиционный корпус подчинялись только верховному главнокомандующему вермахта. При такой расстановке сил на ОКХ в моем лице была возложена функция разработки проектов оперативных планов. Пользуясь случаем, я отметил малую вероятность того, что Венгрия и Австрия откажутся подчинить свои маленькие армии командованию сухопутных войск Германии. Что касается итальянцев, то, по моему мнению, лучше было вообще исключить их и без того немногочисленную группировку из расчета сил и средств, чем ставить под удар единое руководство боевыми действиями со стороны ОКХ.
Это дало повод имперскому военному министру заявить во время разбора учения, на котором присутствовал Гитлер, что ОКХ якобы ради сохранения своего престижа предлагало отказаться от столь необходимой вермахту поддержки итальянской армии. В ответ на решительный протест главнокомандующего сухопутными войсками против подобных инсинуаций Бломберг был вынужден извиниться, однако тем дело и кончилось. Генерал фон Фрич так и не решился вынести вопрос управления войсками во время войны на обсуждение высшего руководства рейха. Может быть, именно проявившиеся в данном случае разногласия между руководством сухопутных войск и вермахта побудили Бломберга через несколько месяцев во время аудиенции у Гитлера по поводу своей отставки посоветовать фюреру принять на себя руководство вермахтом. Этот совет оказался не только весьма чувствительным ударом по сухопутным войскам, от которого они так и не сумели оправиться, но и поводом для губительной реорганизации органов высшего военного управления вермахта.
После отставки Бломберга и Фрича генерал Бек предпринял еще одну попытку убедить Гитлера, ставшего теперь верховным главнокомандующим, в нашей правоте. К тому времени я внес в наш проект изменения, согласно которым Кейтель, отныне возглавлявший ОКВ, должен был, оставаясь в подчинении у Гитлера, исполнять обязанности статс-секретаря, отвечающего за общее руководство военными действиями и за военно-административные вопросы. Одновременно предлагалось учредить должность имперского начальника Генерального штаба, в обязанности которого входило бы как оперативное руководство вооруженными силами в целом, так и организация боевых действий наземных войск.
Гитлер уверял, что он и думает предоставлять Кейтелю полномочия начальника Генерального штаба вермахта. И вообще он обещал подумать над нашим предложением. Как и ожидалось, Геринг и адмирал Редер не дали своего согласия на наш план.
Проблема структуры органов высшего военного управления, так волновавшая нас тогда, неизбежно встает и перед другими странами. Предлагаемые решения крайне редко основываются только на соображениях, относящихся к существу дела. Они зависят также от конкретной внутриполитической обстановки, от деловых качеств политических и военных руководителей и, наконец, от условий, в которых придется вести военные действия.
Как известно, поводом для отставки имперского военного министра фон Бломберга стала темная история с его вторым браком. Гитлер и Геринг, присутствовавшие на свадьбе в качестве свидетелей, довольно долго оставались в неведении относительно весьма сомнительного прошлого второй жены Бломберга и узнали об этом значительно позднее, чем Гиммлер, которому, судя по всему, это было известно уже давно. Как бы то ни было, вызванный отставкой Бломберга кризис в высшем военном руководстве рейха стал толчком для принятия Гитлером решения о проведении кадровых изменений в руководстве сухопутных войск. Первой жертвой удара, нанесенного Гитлером по сухопутным войскам, стал их главнокомандующий генерал-полковник фон Фрич, который был отправлен в отставку.
Фабула дела, которое послужило поводом для отстранения Фрича от должности, а также история его последующей формальной реабилитации Гитлером после вынесения судом оправдательного приговора достаточно хорошо известны. Открытым остается лишь вопрос о той роли, которую сыграли в этом основные действующие лица интриги, затеявшие ее против опального генерала или получившие от этого те или иные выгоды.
Достоверно известно, что документ, содержавший якобы неопровержимые доказательства вины Фрича, был сфабрикован ведомством Гиммлера. Имперское управление безопасности даже представило «свидетеля обвинения», утверждавшего, что именно с ним Фрич совершал инкриминируемые ему аморальные действия.
О мотивах, которыми руководствовались Гиммлер и стоящий у него за спиной Гейдрих в их попытках дискредитации Бломберга и, особенно, Фрича, догадаться нетрудно. За всем этим стояла их откровенная ненависть к вермахту, прежде всего к сухопутным войскам. Известную роль при этом сыграла также свойственная Гейдриху как бывшему военно-морскому офицеру предубежденность по отношению к сухопутным войскам и развившийся у него после «недостаточно почетного» Увольнения из рядов имперского флота комплекс неполноценности. Однако главные причины случившегося нужно искать в безудержном стремлении руководителей СС к власти. Они с полным основанием полагали, что вермахт оставался в то время последней и до поры до времени непреодолимой преградой на их пути к безраздельному господству в стране. История с Бломбергом развязала им руки для нанесения чувствительного удара по сухопутным войскам.
Еще одним важным действующим лицом в интриге, направленной против Фрича, можно считать Геринга, по той простой причине, что он рассчитывал извлечь из всего этого выгоду лично для себя. Ведь именно Геринг не только сообщил Гитлеру сведения, компрометирующие вторую жену Бломберга, но и ознакомил фюрера с документом, содержавшим гнусные обвинения в адрес Фрича. Правда, позднее Геринг, являясь председательствующим в суде по «делу Фрича», сумел заставить вышеупомянутого «свидетеля обвинения» признаться в том, что его показания были выдумкой от начала до конца. В то же время он не предпринял никаких мер для выявления истинных виновников этой аферы и, вероятно, даже препятствовал этому.
Что касается самого Гитлера, то можно предположить, что он уже тогда опасался решительного протеста Фрича и Бломберга против его планов нападения на Чехословакию не позднее 1943 — 1945 годов и решил как можно скорее избавиться от несговорчивых генералов. Поводом для принятия такого решения могли стать серьезные разногласия по данному вопросу, возникшие между фюрером, с одной стороны, и Бломбергом, Фри- чем, а также министром иностранных дел фон Нейратом, с другой, на совещании 5 ноября 1937 года. Судя по всему, Гитлер не надеялся на то, что ему удастся переубедить Фрича. К этому следует добавить, что между ними никогда не было каких-либо особо доверительных отношений, хотя сомневаться в лояльности Фрича главе государства не приходится. Таким образом, напрашивается вывод о том, что Гитлер воспользовался кризисом в высшем руководстве вермахта в связи с отставкой Бломберга для того, чтобы сместить главнокомандующего сухопутными войсками с должности. Происки Гиммлера против неугодного генерала пришлись фюреру как нельзя кстати. А ведь достаточно было малейшего намека со стороны Гитлера для того, чтобы Фрич добровольно и без скандала оставил свой пост.
Увольнение генерал-полковника фон Фрича
Я хочу рассказать о том, как я и большинство других генералов командования сухопутных войск восприняли события, связанные с отставкой фон Фрича, и предоставить читателю возможность самому оценить обстоятельства, не позволившие нам тогда понять истинное значение данного события, больно задевшего всех нас, и обусловившие пассивность генералитета, не предпринявшего почти ничего для того, чтобы не дать в обиду своего непосредственного начальника.
В последние дни января 1938 года я присутствовал на командно-штабном учении в Кенигсберге. Здесь же находился командующий 1 -й группой армий генерал-полковник фон Рундштедт, вместе с которым я возвращался в Берлин. По дороге Рундштедт рассказал мне, что генерал Бек срочно вызвал его телеграммой в столицу. Причина вызова в телеграмме не был указана, однако Рундштедт предполагал, что это как-то связано с личностью имперского военного министра.
