– Ничего я не загнул, – продолжал упорствовать Венька. – Своими глазами видел. Неслась как угорелая.
– И метла была? – с серьезным видом спросила Вика.
– Нет, метлы не было.
– А высоко летела-то?
– Что? Нет, низко.
Венька наконец понял, что Вика попросту издевается и сердито насупился.
– Все, пришли уже. Вон там дыра в заборе. Первой полезете или сначала мне?
Вика не видела ничего, кроме густых зарослей черемухи и орешника, но, когда Венька раздвинул кусты руками, за ними действительно оказался деревянный забор, когда-то крашеный зеленой краской. По странному совпадению Вика оказалась совсем рядом с домом женщины, которую считала, положа руку на сердце, подозреваемой номер один.
Глава 11
Пока Вика боролась с сомнениями в своей душе, решаясь на отчаянную вылазку, ее спутник пристраивал свой драгоценный велик в соседних кустах. Пока он возился, из его кармана на траву спланировала сложенная вчетверо бумажка. Вика наклонилась, чтобы поднять ее. Недавно вырванный из тетради листок развернулся от неловкого движения. Профессиональный редакторский взгляд немедленно зацепился за ровные строчки, нацарапанные угловатым мальчишеским почерком.
– Эй, чего это вы? Отдайте! – испуганно вскрикнул Венька.
– Прости. Я не нарочно, – покраснела уличенная Вика. – Это твои стихи?
– Ну.
Он уже протянул руку, но Вика отвела свою, с зажатым в ней листком в сторону.
– Стихи, мне кажется, совсем неплохие. Можно, я дочитаю до конца? – тихо попросила она.
– Как хотите.
– Спасибо.
Вика внимательно вчиталась в строчки:
Уже прочитав стихотворение, Вика еще некоторое время молчала, обдумывая что-то и сосредоточенно хмуря брови. Венька следил за ней, пытаясь скрыть волнение и беспощадно терзая ни в чем не повинную ветку орешника.
– Смеяться будете, да? – наконец не выдержал он.
– Почему же? Нет. Стихи хорошие.
– Вам-то почем знать, – проворчал он, краснея от удовольствия.
– Да в том-то и дело, что знать это мне положено. Ты был прав, я не детектив. Зато я – самый настоящий редактор в издательстве.
– Правда?
– Конечно. И могу тебе сказать, что мне бы очень хотелось повнимательнее ознакомиться с твоим творчеством. У тебя ведь этот стишок не единственный?
– Целая пропасть. Мать ругается, что зря бумагу перевожу. Но вы так не думаете?
– Нет. По одному произведению трудно судить, но если остальные не хуже, то я могла бы похлопотать за тебя в нашем издательстве. В отделе детской литературы как раз к осени планируют выпустить сборник детских стихов. Твои могли бы подойти…
– Шутите?
– Говорю же – нет. На, возьми свой листок. И обязательно занеси мне остальные.
– Конечно. Как скажете! – сияя от счастья, забормотал мальчик. – Можно завтра прямо с утра?
– Ради бога. Только у меня один вопрос: почему ты выбрал такую необычную тему?
– Про эльфов? – переспросил парнишка растерянно. – А что, нельзя?
– Можно. Просто интересно.
– Ну, мне рассказывали о них. Я слышал, что эльфы и вправду существуют. Можете доказать, что нет? – добавил он с вызовом.
– Может и существуют, – примирительно сказала Вика. – Только, я слышала, они живут в Англии…
– А я слышал, что они живут везде, особенно там, где есть розы.
Вика не стала спорить. Кто-то заморочил мальчонке голову эльфами, и она, кажется, догадывалась – кто.
Ничего больше не сказав, Венька нырнул в узкую щель в заборе, указывая путь. Вика сунулась было вслед за ним, но что-то мешало ей сделать решительный шаг. Что, если их здесь застукают? Конечно, она все еще не верила до конца в россказни о том, что Эмма Вальтер промышляет колдовством, но даже и без этого поводов для сомнения хватало. Как-никак, этот сад – частная собственность, проникнуть сюда даже хуже, чем вторгнуться на территорию усадьбы Гаевской. Тогда она сделала это в открытую, да еще в тот момент, когда на участке было полно посторонних. А сейчас…
– Ну, скоро вы? – достиг ее ушей нетерпеливый шепот.
Вика отчаянно сморщилась. Венька бурно жестикулировал, призывая поторапливаться. Сам он в данную минуту стоял как раз посередине того расстояния, которое им предстояло преодолеть до следующей дырки противоположном конце забора. Ей не хотелось, чтобы Вениамин считал ее трусихой. Но в тот момент, когда она готовилась протиснуться в узкую щель, что-то произошло.
Венька, до сей поры махавший руками, как ветряная мельница, вдруг застыл и побледнел как полотно. Его вытаращенные глаза с невыразимым ужасом уставились на что-то, находящееся вне поля ее зрения. Мальчик тоненько вскрикнул, попятился и едва не потерял равновесия, неловко подвернув больную ногу.
Вика похолодела. Она не могла сообразить, что происходит, не видела источника опасности, перед ней расстилался только заросший травой плодовый сад, посреди которого дрожал от страха маленький мальчик.
Она просунула голову поглубже в щель и до предела вывернула шею. О, господи, только этого не хватало! Возле дорожки, которая, очевидно, вела от дома и почему-то обрывалась посреди сада, стояла черная собака ростом с годовалого теленка. Низко нагнув длинную морду, псина скалила белые клыки и, не отрываясь следила за мальчиком. Как только он, не выдержав потрясения, сделал шаг в сторону, она прыгнула вперед, значительно сократив расстояние, и снова застыла.
Вика понимала, что с ЭТОЙ собакой ей не справиться. Ей хватило бы одного удара толстой как бревно лапы, чтобы на всю жизнь остаться инвалидом. А ведь были еще клыки. Что будет, если они сомкнуться на ее шее, даже думать не хотелось. Девушка понимала, что еще может спастись. Ей достаточно было просто убежать – собаке не протиснуться через узкую дыру в заборе. Но она не могла это сделать, потому что там, в саду, оставался мальчонка, которому вообще не на что было рассчитывать: с больной ногой он не успеет сделать и шагу, собака настигнет его гораздо раньше, чем он успеет добраться до спасительного забора.
Ругая себя на все корки, Вика протиснулась внутрь, за ограду и, зажмурившись от страха, бросилась
