– Что? Ах, нет, я просто подумала о ежевечерней прогулке. Они действительно отправлялись на нее так регулярно?
– Да. Все семь дней, которые успели провести здесь. Ирина Анатольевна любила посидеть у реки. В тот день я сама их видела. Еще порадовалась: знаете, когда человек становится старым и беспомощным, то он так же быстро становится никому не нужен. А тут рядом все-таки был человек. Эта ее сиделка была так заботлива, особенно в тот вечер. Все время наклонялась к коляске, чтобы что-то поправить, подоткнуть теплый плед, что-то сказать. Словно чувствовала, что скоро им придется расстаться.
Вика шагала рядом, машинально кивая головой, но слов она почти не слышала. Она наконец-то поняла, как все произошло, но для полной уверенности нужно было еще встретиться с доктором.
– Смотрите-ка, вам, кажется, повезло! – вдруг громко воскликнула женщина. – Игорь Петрович вернулся раньше, чем обещал. Вон он, впереди, беседует с отдыхающими!
Отдыхающие – пожилая супружеская пара, получив какую-то консультацию, вежливо поздоровались с подошедшими женщинами и тихонько побрели по аллее. Вика проводила их глазами, на секунду задержав взгляд на морщинистой руке старушки, покоящейся на согнутом локте ее спутника.
Эта пара представляла из себя куда более приятное зрелище, чем местный доктор, чем-то неуловимо напомнивший Вике Двуреченского. Только этот был, так сказать, птицей более низкого полета, а потому его потуги на галантную учтивость выглядели еще более жалко.
– Кого это вы к нам привели, Инга Александровна? – проворковал он, осматривая девушку с ног до головы галантно-придирчивым взглядом.
– Да вот, девушка решила провести у нас некоторое время, – почему-то засуетилась женщина.
– Похвально, похвально. Нечего таким молодым чахнуть в городе. Вы, должно быть, студентка? Или школьница?
Столь откровенная лесть покоробила Вику еще больше. Она прекрасно знала, что выглядит примерно на свой возраст и на школьницу ну никак не тянет.
– Я работаю, – выдавила она из себя с вежливой улыбкой.
– Вика хотела поговорить с вами, Игорь Петрович. О том случае с сердечным приступом, помните?
– Конечно, помню! Но чем вызван интерес?
– Я…
– Простите, не буду вам мешать, – поспешно вставила Инга Александровна и быстрыми шагами удалилась прочь.
– Ну-с, что нас беспокоит? – спросил эскулап, как будто обращался к очередной пациентке.
– Нас беспокоит ваше заключение по поводу смерти отдыхающей, Игорь Петрович. – в тон ему ответила девушка.
– А что с ним? Я ведь ясно написал все в самом заключении, поставил диагноз, указал время смерти.
– И вы ни на минуту не усомнились в его правильности?
– Ни на секунду. Милая моя, если бы вы поработали с мое в медицине, вы бы тоже не сомневались. Типичный случай для людей преклонного возраста, просто типичнейший. Какие уж тут сомнения. А почему вас это заинтересовало? Через столько-то лет? Проблемы с наследством?
– Нет. Просто меня попросили узнать подробности ее ближайшие родственники.
– Так вы, милая моя, даже не родственница?
– Нет.
– Тогда о чем мы вообще разговариваем? Все вопросы только в официальном порядке. Только в официальном порядке! А пока разрешите раскланяться. Приятно было познакомиться.
Он и в самом деле раскланялся, а Вика не стала его удерживать. Она не сомневалась, что старый хлыщ сказал ей правду – баба Луша действительно умерла от инфаркта. Однако, убийство все-таки имело место.
Остаток дня Вика провела в пути. Разузнав название ближайшего крупного населенного пункта, она отправилась туда на попутке. Городок назывался Камышин, и как любой другой, уважающий себя районный центр, имел в наличии собственную газету. Подшивку газет трехлетней давности Вика отыскала в читальном зале городской библиотеки – имелась в Камышине и подобная роскошь. Расположившись за обшарпанным столом у окна, Вика принялась внимательно изучать прессу. Ее интересовал определенный период: конец сентября, октябрь, ноябрь. Газетка была маленькая, всего в четыре листа, и работа продвигалась быстро. Нужная заметка отыскалась в ноябрьском выпуске. Вика внимательно прочитала коротенький текст, гласивший, что рыбаки обнаружили на берегу неопознанное тело пожилой женщины. Труп был без одежды. Другие подробности не сообщались, но Вика могла бы добавить от себя, что 'утопленница' умерла от сердечного приступа еще до того, как попала в воду.
* * *
На обратном пути Вика смогла восстановить все подробности жестокой комбинации. Ей даже стало казаться, что она сама присутствовала при этом, настолько ясно и четко все видела.
Две пожилые женщины прибывают в третьеразрядный санаторий, единственным достоинством которого являются живописные окрестности, и ведут размеренный образ жизни. Они не привлекают к себе особенного внимания. Кому интересны две старушки? Никому, тем более, что сервис в этом заведении отнюдь не навязчивый и отдыхающие большую часть времени предоставлены сами себе. Да что там большую – на них вообще никто не обращает внимания. Неделю все идет тихо-мирно, хотя на самом деле в чьей-то голове уже вызревает план преступления, потому что появляется некто третий, кто, в отличие от других обитателей санатория, проявляет к парочке повышенное внимание. Он знакомится с ними, входит в доверие, причем настолько, что старушки принимают его за своего. Точнее – за свою. Вика не сомневалась, что преступница – женщина.
Тут она некстати вспомнила предостережение Эммы о том, что именно женщина – главный враг Вики. Это воспоминание ей совсем не понравилось.
Итак, у пожилых дам появляется друг. Скорее всего, этот факт ускользнул от внимания остальных обитателей санатория, таинственная особа не хотела его афишировать, а старушки сами по себе ни с кем не общались. Внезапная смерть сиделки от сердечного приступа сыграла мошеннице на руку. Если ранее ее и не посещали преступные мысли, то после кончины бабы Луши судьба подарила ей уникальный шанс.
И она его не упустила.
Скорее всего, в тот момент, когда врач осматривал мертвое тело и выписывал свидетельство о смерти, рядом с ним находилась уже не Гаевская, а загримированная под нее преступница. Настоящая Гаевская к тому времени была мертва и лежала в соседнем номере.
Старая актриса, польщенная вниманием к своей персоне, которым в последние годы была не избалована, сама невольно подсказала кому-то мысль о преступлении. Старушки любят вспоминать, особенно если кто-то готов их внимательно слушать. День за днем она рассказывала своей будущей убийце свою историю жизни, наверняка упоминала и о предававших ее людях, и о дневнике, и о том, что у нее имеется роскошная усадьба в престижном месте. Все это казалось таким соблазнительным, что преступницу не остановила необходимость совершить убийство.
Прикончить старую, больную женщину не составило труда: у стариков такие хрупкие кости и так мало сил, чтобы оказать сопротивление! Когда все было кончено, убийца спрятала тело все в том же пустом номере, переоделась в одежду Гаевской, наложила нужный грим, который и сама Гаевская использовала в избытке, и подняла панику. Она успела достаточно хорошо изучить обеих женщин и, при наличии актерского таланта, сыграть Гаевскую перед посторонними людьми, ей удалось без особого труда. Врач, занятый осмотром тела, не заметил подмены.
Итак, свидетельство о смерти на руках, причина смерти не вызывает подозрений, вот-вот приедет машина, чтобы забрать тело и подготовить его к отправке в родную Константиновку в заколоченном гробу. Преступнице необходимо было дождаться санитаров, чтобы заплатить им и отдать соответствующие распоряжения. Можно себе представить, как она нервничала, ведь у нее на руках было два трупа, от одного из которых предстояло избавиться. Она заранее решила, что один из них утопит в реке. Она понимала, что, рано или поздно его найдут и сломанные шейные позвонки вызовут подозрения, которые повлекут за собой расследование. Куда безобиднее сердечный приступ. По этой причине, уже после ухода врача, преступница меняет тела местами, место освидетельствованной чин по чину бабы Луши занимает несчастная
