– Владимир Иванович, – позвал из-за двери вежливый женский голос.
Вика с видимой неохотой оставила свои попытки отыскать вожделенную бумажку и выпрямилась.
«Неужели пронесло?» – подумала я, пытаясь унять дрожь.
В комнату вошла женщина.
– К вам Юрий Яковлевич, – доложила она. – Он ждет в гостиной.
– Спасибо, Юля, мы сейчас спустимся.
Они вышли из комнаты, и я, наконец, смогла свободно дышать. Когда шаги внизу затихли, я выползла из-под кровати, прихватив с собой смятую записку, но тут меня ждало еще одно потрясение: почти на самом виду, возле гардероба, нагло торчали забытые мной ведро и швабры. Они простояли здесь все время, и просто чудо, что хозяева их не заметили.
Моим единственным желанием сейчас было выбраться отсюда поскорее. Я спустилась по черной лестнице и благополучно добралась до выхода. Замок открывался изнутри, и я беспрепятственно покинула опасное место.
Пересекая широкий двор, я приказала себе не торопиться, что было нелегко: меня так и подмывало припустить со всех ног. Возле самых ворот я не выдержала и оглянулась. Двор был пуст, но мне показалось, что в одном из окон первого этажа дрогнула и опустилась занавеска.
Утром, чтобы избежать возможных подозрений, я оставила свою «восьмерку» довольно далеко от дома Кирсановых, но теперь почти жалела об этом. После волнений сегодняшнего дня мои ноги дрожали противной мелкой дрожью, и несколько сотен метров показались мне марафонской дистанцией.
Добравшись до машины, я первым делом стянула с головы парик, зашвырнула его на заднее сиденье и только после этого полезла в карман за запиской. Дрожащими от возбуждения руками я осторожно расправила ее на коленях и прочла:
«Кирсанов, с ума схожу от желания. До завтра не доживу. Жду тебя сегодня в нашей норке после полуночи. Твой котенок».
Я несколько раз перечитала записку. Что ж, Вике было от чего лезть в бутылку: послание весьма недвусмысленное, и если оно действительно написано Сашей…
Если оно действительно написано Сашей, то Кирсанову не позавидуешь: под пошленьким наивным текстом стояла аккуратно выведенная дата – то самое число, когда исчезла Саша.
Свернув записку, я сунула ее обратно в карман. Все это не укладывалось у меня в голове, и я решила отложить размышления на некоторое время. Я завела двигатель, развернулась и поехала домой.
Эту машину я заметила почти сразу, как только вырулила на оживленный проспект. Сначала потому, что новенький, блестящий, черный «БМВ» в нашем провинциальном городке можно встретить не так уж часто. Однако, дважды свернув и один раз замешкавшись на светофоре, я обнаружила, что «БМВ» по-прежнему дышит мне в затылок, даже не думая обгонять.
Его поведение меня озадачило. Если он следит за мной, то как-то странно: следует по пятам совершенно открыто, как будто хочет, чтобы его заметили. Возможно, конечно, я ошибаюсь и всему есть простое объяснение. У меня, судя по всему, стремительно развивается мания преследования на почве увлечения частным сыском.
На всякий случай я решила проверить свои подозрения, на этот раз намеренно сделав несколько бессмысленных поворотов, оказавшись в конце концов на том же самом месте.
Результат оказался плачевным: я убедилась, что «БМВ» прочно сел мне на хвост. Я нахмурилась и прибавила газу, стараясь одновременно смотреть и вперед, на дорогу, и в зеркало заднего вида.
«БМВ» ехал за мной, как привязанный. О том, чтобы оторваться от него на скорости, не могло быть и речи, моя старушка этого не вынесет. Тормозить я не решилась. Кто знает, может быть, он только этого и ждет? Но что ему, черт возьми, надо? Неужели кто-то догадался о том, что я была у Кирсановых?
От этой мысли у меня замерзли лопатки. Еще одна догадка окончательно вывела меня из равновесия. Что, если это кто-то из тех, кто напал на нас в лесу?
Я беспокойно заерзала на месте. Обернувшись через плечо, я попыталась разглядеть водителя. Но у «БМВ» было тонированное лобовое стекло, которое, как назло, ярко сверкало на солнце, и я ничего не увидела.
Тем временем я оказалась у торгового центра. Сбавив скорость до минимума, я медленно тащилась по улице вместе со своим «хвостом» и тоскливо разглядывала мелькавшие мимо витрины. О том, чтобы вернуться домой в этой теплой компании, не могло быть и речи.
Когда я проезжала мимо очередного навороченного бутика, у меня неожиданно возникла идея. Я нагло затормозила возле тротуара. И совсем не удивилась, когда заметила, что «БМВ» последовал моему примеру. Делая вид, что не замечаю ее, я неторопливо вышла из машины, заперла ее и направилась прямиком к стеклянным дверям магазина.
Оказавшись внутри, я осторожно покосилась за окно: расчет оказался верным, и за мной из «БМВ» никто не вышел. Значит, у меня есть маленькая передышка. Я отошла от окна и принялась с интересом изучать магазинные полки, посмеиваясь про себя: бутик, который я облюбовала для своих целей, специализировался исключительно на женском белье.
Радовалась я, однако, недолго. Когда через пятнадцать минут я снова глянула на улицу, «БМВ» по- прежнему стоял на своем посту, несмотря на жару и солнцепек. Настырные попались ребята. Что ж, попробуем по-другому.
Мне не стоило большого труда уговорить одну из продавщиц проводить меня через служебный выход. Правда, пришлось подкрепить свою просьбу покупкой дорогого комплекта белья. В другое время я ни за что не позволила бы себе подобную роскошь.
Выбравшись во двор с другой стороны здания, я сунула фирменный пакет с обновкой под мышку и потрусила к соседнему пятиэтажному дому.
Глава 20
Прошмыгнув через колючие кусты акации, росшие в палисаднике дома, который я облюбовала, мне удалось проскользнуть к подъезду незамеченной. На мое счастье, жильцы этого дома не успели еще обзавестись модным нынче кодовым замком – иначе моя затея была бы обречена на провал.
На четвертом этаже я осторожно подошла к окну и выглянула на улицу. Как оказалось – очень вовремя: из «БМВ» как раз выбирался щупленький коротышка. Потоптавшись возле машины, он несколько раз беспокойно посмотрел в сторону магазинчика. К тому времени отсутствовала я уже довольно долго, и он заметно нервничал.
Наконец, очевидно преодолев свою природную застенчивость, он решительно направился к зеркальным дверям.
Ждать пришлось недолго. Минуту спустя коротышка выскочил обратно как ошпаренный, повертел головой, убедился, что моя машина стоит на прежнем месте, и вприпрыжку бросился к «БМВ».
Парень выглядел весьма забавно, и я довольно хихикнула, хотя и прекрасно понимала, что у меня мало поводов для веселья: до последнего момента я еще надеялась, что «БМВ» не имеет ко мне отношения.
Тем временем коротышка, обежав машину, пристроился у левой дверцы и принялся что-то возбужденно говорить в открытое окно. Я прилипла к замызганному стеклу, забыв об осторожности, и не сводила глаз с черной машины. Коротышка сунул руку в окно и выудил мобильник. Он нервничал все сильнее: несколько раз набирал и сбрасывал номер. Соединился только с третьей попытки.
Насколько позволяло расстояние, я следила за выражением его лица и увидела, как он, отчитавшись и слушая ответ, начал меняться в лице, словно светофор на перекрестке. Сначала он покраснел, затем побледнел, а в конце стал даже слегка зеленоватым. После чего дал отбой. Резво обогнув капот, он юркнул обратно в машину.
После этого начали происходить удивительные вещи. Вместо того чтобы продолжить наблюдение за моей «восьмеркой», «БМВ» неожиданно рванул с места, развернулся и скрылся за углом кинотеатра.
Еще минут двадцать я не решалась покинуть своего убежища, внимательно следя за дорогой. Но «БМВ» больше не появлялся. Тем не менее, выбравшись на улицу, я так и не смогла набраться смелости, чтобы вернуться в свою машину. Пришлось добираться домой на автобусе, и я полчаса провела в душной тесноте, развлекая себя тем, что придумывала всевозможные кары на голову своим мучителям.
В конце концов я благополучно добралась до родной квартиры, предвкушая, как смогу забраться в душ и смыть с себя пыль и грязь. Открыв входную дверь, я первым делом зашла в ванную и отвернула оба крана.
