– Получается, что выжившие ведьмы или их наследницы собираются повернуть историю вспять? – высказал Макс предположение, ему самому показавшееся диким.
– А по-моему, все это чушь, – возразил Вангелис. – О чем вы толкуете? Какие ведьмы? Это же легенды и суеверия! Сами подумайте, если эта Сара хранила секрет столько времени, то с какой стати он стал известен ее товаркам?
– Ну, во-первых, триста лет – большой срок, – улыбнулась печально Анна. – Не думаю, что поиски прекращались хоть на минуту, но даже не это самое главное. Профессору Хаскинсу удалось отыскать следы потерянных рубинов, а он был всего лишь ученым. Результаты его поисков стали известны заинтересованным лицам раньше, чем он успел добраться до цели. Ведьмы знали, у кого рубины, но «не видели» их. Думаю, Сара использовала «обманку».
– Что это?
– Это заклинание, делающее тайник недосягаемым. Вплоть до того, что можно стоять напротив него и не видеть ровным счетом ничего.
– Но мы же видели эту глиняную кошку! – попробовала возразить Нурия.
– А мы рубинов не искали. Сама глиняная фигурка не могла стать невидимой, но от тех, кто намеревался взять камни, она как бы ускользала. Ну, например, бывало с вами такое: ищете какую-нибудь вещь, обшариваете в доме каждый уголок, а потом оказывается, что она все это время преспокойно лежала на самом видном месте и вы проходили мимо раз сто, не меньше.
– Ага, знаю! – захлопала в ладоши Леля. – Надо еще сказать: «Чертик, чертик, поиграл и назад отдай!»
– Ну вот, Сара в данном случае выступила в роли этого самого «чертика».
– Кстати, насчет рубинов! – спохватился вдруг Макс, засовывая руку в карман джинсов. Он извлек мешочек и легонько потряс им в воздухе. Раздался слабый перестук. – Я позаимстовал их у тебя, Ань, чтобы показать какому-нибудь ювелиру.
– Ты очень рисковал, нося их с собой, – укоризненно покачала головой Анна. – Но это уже неважно, раз все обошлось. Так что он сказал?
– В том-то и дело! Сказал, что это не рубины.
– Вот те раз! – разочарованно протянула Нурия. – Неужели стекло?
– Нет. Не стекло. Это какой-то минерал непонятного состава, но, похоже, он имеет органическое происхождение. Правда, специалист добавил, что определить это еще сто лет назад было бы невозможно из-за отсутствия нужной техники, так что неудивительно, что камни принимали за рубины. Чисто визуально отличить их от натуральных невозможно! И еще одно. Ювелир долго извинялся, но потом, заикаясь, сообщил, что камни вроде как живые. Чушь какая-то, правда?
– Не знаю, – честно призналась Анна. – Нам придется пройти весь путь до конца и выяснить, что скрывается во втором тайнике. Тогда, возможно, мы узнаем и секрет происхождения «рубинов».
– Предлагаю всем сейчас пойти отдохнуть, так как на Вороний холм придется отправляться затемно, – сказал Макс.
– Неужели мы там что-нибудь найдем? Еще один клад? – обводя всех блестящими от возбуждения глазами спросила Лелька.
– Все возможно, – кивнула Анна. – Хотя там может оказаться совсем не то, что мы думаем.
Вороний холм находился в стороне от города и, несмотря на то, что когда-то мимо него проходила хорошо наезженная дорога, следы которой еще были видны, местные старались ей не пользоваться. Скалы, обступившие с трех сторон Вороний холм, в предрассветной дымке напоминали столпившихся монашек, возможно, из-за того, что заснеженные вершины здорово смахивали на остроконечные чепчики святых сестер, а темная поверхность гор – бесформенные власяницы. Неровная узкая тропинка, извиваясь в колючих зарослях ежевики, привела путников на вершину холма, к самому подножию полуразвалившейся каменной стены непонятного назначения, будто прилепленной к скале. Никто из них, даже всезнающий Вангелис, не смог припомнить, откуда взялись эти развалины, но юноша был настроен весьма скептически:
– Мне кажется, наш, с позволения сказать, эксперимент, может закончиться весьма плачевно, – задумчиво потирая переносицу, заявил он.
– Типун тебе на язык, – живо откликнулась Лелька. – С чего ты взял?
– Простой расчет. За столько лет рельеф местности мог измениться, и луч солнца вполне может упасть на другое место, – охотно объяснил парень свою точку зрения.
– Фу, какой ты занудный, – разочарованно протянула девочка. – Мне начинает казаться, что мама была права…
Вангелис растерянно захлопал длинными ресницами.
– Не бери в голову. Она просто прикалывается, – ободряюще хлопнул его по плечу Макс. – Девчонки так любят романтику и очень не любят слово «не получится», если ты понимаешь, что я имею в виду.
Анна ухмыльнулась, уловив в тоне, которым были произнесены эти слова, скрытый смысл, но быстро спрятала улыбку.
По мере того как небо светлело, взгляды, устремленные на восток, становились все пристальнее. Розоватый свет окрасил верхушки зубчатых вершин, покрытых искрящимся снегом, но ни один луч солнца не проникал на вершину Вороньего холма, все еще тонувшую в полумраке. Возбуждение нарастало, все неотрывно таращились на скалы в ожидании чуда. И чудо произошло, когда они уже почти потеряли надежду. Похожий на золотую небесную стрелу солнечный луч внезапно вспыхнул среди зубцов, ослепив устремленные на него глаза.
– Вот он! – завопила Лелька и запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
– А вот и место, куда он указывает, – протянула Анна, причем в голосе ее не слышалось восторга. Ее друзья едва успели обернуться, чтобы заметить ярко освещенный выступ скалы прямо над развалинами Вороньего холма. Луч погас в ту же секунду, как будто огорчился растерянному выражению, возникшему на всех без исключения лицах. Теперь они точно знали место, но добраться до него было практически невозможно – оно располагалось не так уж и высоко, где-то на высоте двухэтажного дома, но скала внизу оказалась совершенно гладкой на первый взгляд. Единственная зацепка – острый каменный выступ в двух с половиной метрах ниже площадки, на которую упал солнечный луч.
– И что теперь? – первой подала голос Нурия.
– Как что? Полезем наверх, – преувеличенно бодро ответил Макс и сразу же закашлялся.
– Нет уж, увольте. Это же невозможно. Ни один человек в здравом уме и твердой памяти не полезет туда, если, конечно, не мечтает сломать себе шею, – испуганно проговорила Лелька. – Что-то я плохо представляю себе пастора, который карабкается по этой гранитной стене. Он же не человек-паук!
– Да ерунда, – отмахнулся Макс. – Достаточно веревки и немного ловкости. А потом я подтяну остальных.
– Ты что, собираешься лезть на эту скалу? – не поверила Анна.
– Ну, если уж священник смог, то и мне такое под силу, – привел Макс контраргумент.
– Не думаю, что Барроус пользовался именно этим способом. Башня расположена здесь не зря. Не знаю, какова была ее высота, но догадываюсь, что достаточная для того, чтобы попасть на площадку без особых хлопот. Сейчас, когда она разрушена, боюсь, это невозможно.
– Глупости. Раз плюнуть. Неужели ты не видишь там мелкие трещины? – продолжал настаивать Макс.
Анна никаких трещин не видела, пришлось поверить Максу на слово, чтобы не признаваться прилюдно в своей близорукости.
Тот между тем достал веревку, ловко соорудил на конце некое подобие лассо и, раскрутив его над головой, прицельно бросил в сторону выступа. Петля послушно затянулась на выступе, Макс подергал ее, убедившись, что держится крепко, и, довольный первым успехом, обернулся к молчащей компании:
– Вы только не бойтесь. Это действительно безопасно, – подмигнул он. А когда снова повернулся ко всем спиной, улыбка исчезла с его лица, оно стало напряженным и сосредоточенным. Вытянув руки, он ухватился за веревку покрепче, подтянулся и, резким движением бросив тело в сторону, уперся в скалу ногами, а затем медленно стал подниматься вверх. Способ был исключительно неудобным и опасным, так как на самом деле скала была гладкой, словно зеркало. Тренированное тело Макса ныло от напряжения. У
