около 300 страниц «Так что же нам делать?» Льва Толстого. Научно–публицистическим стилем написана большая часть газетных и журнальных статей. Ну а строго научным стилем написаны научные монографии, учебно–методические пособия.
Не секрет ни для кого, что строго научный стиль может быть скучноват. А наукообразный — тем более. Мы уже писали о наукообразии. Тогда и получается «умение общения» вместо «умение общаться». Но строгая научность и тем более наукообразие скучны. Нужны развлекалочки. Они разбивают скуку, улучшают понимание и запоминание текста.
Интересно было бы составить своего рода руководство на эту тему. Но здесь мы ограничимся по понятным причинам лишь примерами.
Полезными развлекалочками могут быть иллюстративные художественные описания случаев. Ну вот хотя бы из этой книги рассказ о том, как был сдан вступительный экзамен по химии.
Другой вид развлекалочек — яркие запоминающиеся фразы. Мы приведем здесь находки из наших книг и статей, чтобы не ходить далеко. Кроме того, это сыграет рекламную роль в отношении книг «Лабиринты общения» и «Как разбираться в людях» (Егидес А. М.: АСТ–ПРЕСС, 2002). Имеем право рекламировать свои произведения. Ладно, оправдались, приводим…
В рамках научного, сухо корректного стиля можно было бы сказать так:
«Представителям эпилептоидного психотипа свойствен рационализм в принятии решений. Просчитываются все варианты, из которых выбирается наиболее приемлемый».
Так же сухо можно было бы перечислить характеристики других психотипов. А в книге «Как разбираться в людях» это изложено несколько иначе.
• Эпилептоид разумно решителен в принятии решений. Решение принято и выполняется. Эпилептоиду как нельзя лучше подходит пословица «семь раз отмерь, один раз отрежь». Он так и делает. Интересно в этом плане сравнить эпилептоида с паранойяльным, который один раз отмерил и один раз отрезал. И на будущее для легкости
запоминания и для юмора продолжим: гипертим ни одного раза не отмерил, а семь раз отрезал. Авот психастеноид — о, психастено–ид! — запомним это: семь раз отмерит и ни одного раза не отрежет.
Так, согласитесь, веселее. Научная истина не страдает, но понимается и запоминается она не в пример легче. Проверено. Студенты с азартом припоминают инверсии известной пословицы по отношению к эпилептоиду, гипертиму, психастеноиду и паранойяльному типу.
Аналогично изложен материал по отношению к «грехам».
• А как у эпилептоида вообще с грехами? Вот паранойяльный, как можно припомнить, грешит и не кается. Наперед скажем, что гипертим грешит и кается, истероид грешит, чтобы каяться (это мы еще посмакуем), психастеноид не грешит, но кается. Эпилептоид же чаще не грешит и не кается.
Ну, и дальше в том же духе.
• Если у эпилептоида «мой дом — моя крепость», то у паранойяльного его дом — мастерская. А он мастер. И «Маргарите» в этой мастерской отводится только метла, для которой и угла–то своего нет, так что «Маргарита» может только парить на метле в пятом измерении.
Или:
• «… шизоид, которому важен не результат, а процесс. Паранойяльному важен результат, а не процесс».
Интересны емкие словосочетания с использованием фонетически–смысловой игры. «Мило, но мало». «Фэйсом об сейф». «Миссия мессии». «Вот О Генри. О, О Генри! Роскошь мягкого гуманистического юмора». «AND HAPPY END».
Стоит потрудиться и над изобретением афоризмов. Они тоже работают против скуки и одновременно способствуют пониманию и запоминанию. Но, главное, они способствуют более четкому формированию нравственно–психологической позиции читателей:
• жить не рефлекторно, а рефлексивно (осмысляя не только все вокруг, но и мотивы);
• люди должны быть дороже и важнее, чем цели, принципы и будущее;
• «Я за деньгами не гонюсь, особенно за маленькими»;
• надо, чтобы не стихия управляла нами, а мы управляли стихией;
• непротивление злу есть потворство насилию;
• можно наживать — нельзя наживаться;
• нужен круговорот добра.
Оживляют научный текст и едкие ироничные фразы типа «Часто это все — предисловие к введению, общие подходы к частным подходам, глубина пустоты».
Впрочем, во всем нужно чувство меры. Перебор одинаковых стилистических приемов утомляет. А главное, что все должно быть уместным и адекватным.
«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», — писала Анна Ахматова. Но не только стихи. Реферат, статья, эссе, монография, учебное пособие, учебник… Что бы из этих видов научных публикаций мы ни взяли, все рождается из хаоса отдельных мыслей. И мысли, часто еще не оформленные, только намек… Но все по порядку.
Неопытный творец берет обычно чистый лист, долго сидит перед ним, размышляет и начинает писать набело «с начала до конца»… И вскоре ему становится ясно, что каким бы красивым ни представлялся первоначальный план, многое приходится менять по ходу дела. Появляются новые мысли, что–то уже кажется не так хорошо сформулированным, становится непригодным вообще первоначальный план. Так что лучше прислушаться к советам профессора психологии Бориса Циреновича Бадмаева… Разные бывают профессора психологии. Бывают и неинтересные. Бывают сталинисты. С Бадмаевым нам посчастливилось работать в одном вузе, и впечатления от этого разумного человека и психолога очень хорошие. У него есть несколько книг по изучению психологии. И в личных беседах он высказывал интересные мысли, которыми мы сейчас и поделимся.
Начинайте работать над текстом «с любого места, с любого пункта плана, где вопрос наиболее прояснен, и есть готовность по нему высказаться тут же достаточно определенно». «В процессе написания этого первого фрагмента, — говорит Бадмаев, — происходит дальнейшее проникновение в проблему, и становится все более понятно, как… строить текст дальше».
Вводную часть Бадмаев советует писать в последнюю очередь, поскольку содержание первых строк складывается всегда трудно и пишется наиболее тяжело. Это потому, что автору в этот момент не вполне ясно, что и как будет излагаться дальше. «Обдумывая и много раз
переделывая начальные фразы… неопытный автор тратит уйму времени. Совсем другое дело, когда весь основной текст готов: во введении автор может «пообещать» последующее содержание работы, уже ему известное» (Бадмаев).
* * *
Теперь наши советы. А как вообще начинать писать даже те фрагменты, содержание которых вроде бы ясно?
Примем за аксиому, что вы не Шекспир, чьи черновики не найдены, и ходят легенды, что их и вовсе не было. Но их не могло не быть. Они только не найдены. Любой серьезный автор много раз переделывает написанное. И Пушкин, и Толстой, и Павлов… Так что…
Сначала пишите как бог на душу положит. Все, что придет в голову. Достаточно определенно высказаться невозможно, даже если это фрагмент. Сначала это будут, скорее всего, громоздкие, зачастую корявые наброски. Ничего, пусть. В них много лишнего. Лучше так, лишь бы не упустить важное. Наброски могут бьпь построены первоначально каждый сам по себе, без согласования друг с другом. Они тоже постепенно будут видоизменяться, отшлифовываться. Потом надо тщательно сверить друг с другом наброски, аналогичные по содержанию, и выявить, что в одном упущено, что в другом. Ведь в двух набросках может обсуждаться одно и то же. И в первом наброске может быть лучше одно, в другом другое. Выбрать лучшие формулировки. Все ценное надо свести воедино. Алишнее удалить.
