«Икарусы»… Часто попадались желтые сдвоенные «Икарусы» киевских маршрутов, особенно № 46, в котором Ирине часто случалось ездить к знакомым на Воскресенку.
Лица водителей уставшие и сосредоточенные.
Денис спрыгивает с заднего сидения и, вскочив на пустое боковое место у двери, высовывает голову в открытое окно.
— А в следующем автобусе песни поют, — громко сообщает он, смешно подпевая. — Все пройдет… и печаль и радость… Все пройдет… Ля-ля-ля-ля-ля… Все пройдет! Только верить надо, что любовь не проходит, нет…
— Все пляйдет… — подхватила маленькая Анюта.
Все смеются. Анечка смеется тоже и усердно трет нос и все личико пухленькой ручкой. Затем пристает к Саше, дергая его за замочек спортивной куртки:
— Дядя Саса… спой… де той медведь… Ну, спой!...
— У меня гитары нет, — выкручивается Саша.
— Денис, отойди от окна, — строго говорит Ирина.
— Ну, мам, так интересней!...
— Я кому сказала!...
Денис нехотя сползает на сидение, трет руками лицо. И, вскочив на ноги, с ходу запрыгивает на заднее сидение к мальчишкам, которые снова открывают «пальбу» по соседнему автобусу:
— Тра-та-та-та-та-та-та…
Автобус ползет вверх по мосту. Ирине показалось, что кожу на ее лице стянуло, стали сильно чесаться нос, щеки, глаза. И чем больше чешется и стягивает лицо, тем больше подставляет она его под теплую струю ветра, бьющую из открытой верхней фрамуги.
— Станция!.. — послышалось впереди.
— Вот она…
Денис подбегает к Ирине:
— Мам, где-где станция? Покажи!..
— Вот, — выдохнула Ирина, показывая туда, где за лесом в пелене дыма, как будто в дымке, высилась виновница их необычного путешествия.
— Представляете, как сейчас встретят нас жители ближайших сел, — размышляет вслух Ирина, — особенно старушки! Перепугаются, бедные, увидев два непрерывных потока машин… И впрямь подумают, что война началась…
В ответ кто-то хохотнул, кто-то вздохнул.
Действительно, уже в Копачах по обе стороны дороги стояли перепуганные люди. Старушки крестились и крестили уходящие автобусы. Чуть отъехали от села и миновали его угодья, как все увидели колонны военных автомашин, притаившиеся в тени лесополосы, убегающей стройными рядами в обе стороны от дороги. И вдруг поля с обеих сторон вспыхнули голубым цветом. Словно васильками, зацвели они войсками МВД, ожидающими отъезда последнего жителя Припяти, чтобы живою стеною окружить город и станцию, став первым временным ограждением будущей зоны.
Молодая женщина с девочкой лет пяти, подойдя к водителю, просит его остановить в Чернобыле.
— Нет, дорогая, там нельзя! До Иванкова без остановок велено!
— Да ты только притормози на секунду, и мы выскочим… Родители у меня там, понимаешь?! — умоляет она.
В Чернобыле, в указанном месте, водитель притормозил, женщина спрыгнула, а девочку и вещи ей подал пожилой мужчина, сидевший ближе всех к выходу. Сзади сразу засигналили, и автобус поехал дальше. А пассажиры дружно оглянулись, провожая взглядами «первую ласточку», несущую весть о случившемся местным жителям, которые тут же бросились к ней, засыпая вопросами.
Автобус едет дальше. Аннушка устала и, как многие другие малыши, начинает капризничать:
— Мама, я пить хоцю!...
— Потерпи. Где я тебе возьму?..
— Тоня, на! Дай ей молока! — протягивает пакет с молоком Ирина.
— Не, я водицьку хоцю!.. Не хоцю моляка!..
— Тонь, пусти ее сюда!.. Иди, Анюта, к Дениске, там интересней!
Анюта с удовольствием топает к мальчишкам на заднее сидение.
Только въехали в Иванков и замелькали первые домишки, как обе встречные колонны замерли, словно по мановению чьей-то руки.
— Ну что, пока остановились, пошли воду добывать?.. — предлагает Олег.
— Пошли, — соглашается Ирина. — Дениска, ребятки, сидите на местах!.. А мы вам воды принесем!..
— Ура!.. — провожает их ребятня.
До домов с этой стороны дороги очень далеко, потому они проскользнули между автобусами к другой стороне улицы и бросились к ближайшему двору, где стояли высокий мужчина в майке и рабочих брюках, худенькая женщина в цветастом платке и теплом вельветовом халате, и детишки — уже готовые выполнить любую их просьбу.
— Добрый день, — здоровается с ними Ирина. Олег кивает. — Водички детям дайте, пожалуйста!..
Женщина мигом исчезает в доме и возвращается с полным ведром воды и кружкой.
— Большое спасибо, — благодарят хозяев друзья, — мы сейчас же все вернем… Спасибо!.. — устремляются они в обратный путь между автобусами.
— Нэма за що!.. Бувайтэ здорови!.. — несутся им вдогонку тревожные голоса.
Подойдя к автобусу, они видят около него пассажиров, вышедших немного размяться. Все галдят, кто о чем.
— А ну, кто тут больше всех пить хотел, налетай!.. — радостно пропел Олег.
— Анюта, ты где? — позвала Ирина.
— Тута… — выныривает Анюта у ее ног.
— Пей, малышка! — протянул ей полную кружку Олег.
Та жадно пьет, обливаясь, в то время как остальные дети ринулись к ведру.
Саша, заметив кого-то, идет вдоль автобуса. Навстречу ему спешит откуда-то взявшийся Деханов. Они, остановившись в двух шагах и смешно покачиваясь, друг друга разглядывают.
— Слушай, друг, — дурачится Рахлин, — что-то лицо мне твое знакомо…
— И мне твое, кажется, знакомо!..
— Тебя как зовут?
— Александр. А тебя?
— И меня Александр!
— Тезка! Откуда же ты?
— Из Припяти!
— И я из Припяти!..
— Зем-ля-ки!!! — в один голос вопят они и бросаются друг другу в объятия. Затем, в обнимку, приближаются к «водопою».
— Я твою красную мантию издали заметил и бегом сюда… Привет, други! — жмет руки Ирине и Олегу Деханов. — Я же сказал, что скоро встретимся!..
— Откуда ты свалился? — спрашивает Олег.
— Вон из того «Икаруса»… Раз — два — три… пятый от вашей кареты.
— Смотри, так и отстать немудрено!..
— Ничего. Вот вы меня водицей угостите, и рвану к своим!..
— Ну, что, детвора, все напились? — спрашивает Олег и, не обнаружив желающих, протягивает кружку гостю.
Вдруг автобусы засигналили, взревели моторы. Саша, вернув кружку и махнув друзьям рукой на прощание, бросился к своему «Икарусу». Все заспешили по машинам.
