— А теперь, — неожиданно распорядился Крот, — минут тридцать отдохнем. Нам предстоят великие дела, — он подложил под голову чей-то череп и устроился поудобней. — А ты сторожи…
Через несколько секунд он захрапел.
Сердце у Захарки стало стучать очень громко. Казалось, что каждый его удар отдается во всех уголках Скелетной.
Захар попытался снять ошейник, но он был застегнут на замок, а ключ, как вспомнил котенок, хомяки отдали Кроту, и тот сунул его в карман халата.
Захар, стараясь не дышать, попытался достать ключ.
— М-мм, — Крот повел ухом и спросил: — Сторожишь?
Захарка отскочил и ответил, едва переведя дыхание:
— Сторожу…
Крот снова притих.
Захар приблизился на цыпочках и стал освобождать конец поводка, намотанный на Кротовую лапу.
— М-мм, сторожишь?
— Сторожу…
Захар решился на отчаянный поступок. Стараясь не дернуть цепочку, он дотянулся до большой кости, валявшейся неподалеку, и придвинул ее к себе. Он решил оглушить Крота, выдернуть поводок и бежать.
В этот момент скрипнула дверь.
В щелках показался нос и настороженный хомячий глаз.
Увидев, что собирается делать Захар, хомяк отчаянно замахал руками: не смей, мол, не надо!
Хомяк проскользнул в Скелетную. Это был Двести двадцать второй.
За ним шмыгнул Сто пятьдесят первый.
Хомяки бесшумно приблизились, и один из них протянул Захару маленький, но очень острый ножичек, сделанный из обломка безопасной бритвы.
Чик! Захарка перерезал ошейник.
— М-мм… сторожишь? — спросил Крот.
Захар сообщил хомякам едва слышным шепотом:
— Он все время проверяет.
Сто пятьдесят первый шепнул:
— Я останусь здесь. Бегите.
Двести двадцать второй и Захарка помчались к выходу и скоро оказались в Главной пещере. Работа там кипела по-прежнему.
— Что же вы делаете! — на бегу кричал Захарка Двести двадцать второму. — Крот над вами издевается как хочет, а вы на него работаете? Если дом рухнет, вам самим здесь несдобровать! Куда мы бежим? Нужно остановить работу!
— Скорей! — торопил хомяк. — Если твои друзья сверху помогут, то хомяки поднимут восстание. Одни они выступать боятся. Смотри, Крот проснулся!
Захар обернулся и увидел Крота, который выруливал на черепахе из Скелетной.
— Ходу, ходу! — торопил Двести двадцать второй, хотя Захарка и так уже бежал из последних сил. Задыхаясь, он упал на тележку, запряженную хомяками, рядом сел Двести двадцать второй, и экипаж рванулся в тоннель.
Захар посмотрел назад. Скелет мчался по пятам, глазницы черепа горели, как дальнобойные прожекторы. Стучали кости.
Крот на ходу подкручивал заводной ключ, и черепаха все увеличивала скорость. Крот отлично знал все свои тоннели, но на поворотах ему приходилось тормозить, чтобы не врезаться в стенку. Здесь он проигрывал, но когда тележка и черепаха выходили на прямую, расстояние между ними неумолимо сокращалось.
Некоторое время гонка шла с переменным успехом.
Но вот хомяки начали уставать. Их спины потемнели от пота, хвостики стали волочиться по земле.
Все громче стучали черепашьи кости.
В одном из кривых тоннелей, где Крот на время отстал, Двести двадцать второй остановил тележку и с помощью хомяков выковырнул из стены большущий камень.
— Раз, два, взяли! — крикнули хомяки и взгромоздили тяжкий груз на свой экипаж.
Тележка затрещала и осела.
Медленно- медленно набирая скорость, скрипя, экипаж двинулся дальше.
Захар никак не мог понять, зачем так нагрузили себя еле живые хомяки.
— Сейчас будет прямой длинный тоннель с уклоном, — сказал Двести двадцать второй.
— И что?
— Посмотрим, как Крот сломает себе шею!
Через несколько минут открылся уходящий вниз тоннель, конца которому не было видно.
— Ну, ребята, навались! — скомандовал Двести двадцать второй.
Катясь под уклон, тележка быстро набирала скорость. Вот-вот наедет на бегущих перед ней хомяков. И они, чтобы не попасть под колеса, на полном ходу попрыгали в экипаж.
В ушах загудел ветер.
Вверху, в начале тоннеля, появился черепаший скелет.
— Улю-лю-лю-лю! — завопил Крот, резко увеличивая скорость. Он решил, что здесь-то обязательно настигнет беглецов. Казалось, что у скелета не четыре, а сорок ног, мчащихся с бешеной скоростью.
— Пора! — сказал Двести двадцать второй.
Хомяки с пронзительным криком столкнули камень. Некоторое время он, подпрыгивая, словно громадный мяч, скакал за тележкой, потом остановился, перегородив дорогу.
Через несколько секунд Крот врезался в баррикаду. Раздался хруст ломающихся костей. Светящиеся глаза выпали, покатились по земле и погасли.
Черепах умерла во второй раз.
Но Крот, этот бешеный слепец, остался жив и невредим! Он перелетел через препятствие, несколько раз перевернувшись через голову, и встал на ноги как ни в чем не бывало.
Сгоряча он бросился за беглецами, но через несколько шагов остановился. О, Крот очень хорошо помнил свои тоннели! Он несколько шагов пробежал вдоль стены, выстукивая ее. Потом с необыкновенной быстротой работая железными лапами, в несколько секунд исчез. Крот прорывался наперерез беглецам.
Они остолбенели, когда земля вспучилась, ударила фонтаном и перед ними возник их преследователь, оставленный, казалось, далеко позади.
— В Большой Скелетной вы у меня еще попросите прощения! — торжествуя, сказал Крот.
Некоторые хомяки упали в обморок.
Некоторые бросились бежать.
Некоторые опустились на колени.
Только Двести двадцать второй храбро заслонил Захарку.
Крот отшвырнул его и протянул лапу, чтобы схватить котенка.
Захар отшатнулся и сунулся в боковой тоннель…
Из него появился Крыс!
Он стоял, заложив лапы за спину.
«Все пропало! — подумал Захар. — Если Крыс вернулся, значит, он убил Слона и того сыщика…»
— Крыс, Крыс вернулся! — перешептывались хомяки.
— Крыс? — обрадовался Крот. — Как ты вовремя! Дай я пожму твою мужественную лапу!
— Не могу, — пролепетал Крыс, — я… я в плену.
— Что-о?
Из- за спины Крыса эффектно выступил незнакомец с пистолетом и произнес:
