не особо стремился дать детям образование, особенно девочкам.
– Интересно… возможно ли… не та ли это женщина, что приносит цветы в Сан-Рокко?..
Его глаза сузились.
– Что навело вас на такую мысль?
– Вы сказали, что…
– Я никогда не говорил, что это Мута… – Он раздражённо крякнул, поняв, что ненароком сказал больше, чем следовало.
– Уборщица, которая сделала это, – заговорила Шарлотта, осторожно выбирая слова, – если она… малость
– Чтобы мыть полы, много ума не требуется, синьора. И если до сих пор она не проявляла ничего, кроме любви к этим драгоценным вещам, то какой от неё вред? Как бы то ни было, вы не можете сказать, что она умышленно причинила вред картине.
– Мнения расходятся.
Большинство свидетелей утверждали, что она целила в картину, несколько человек думали, что удар предназначался графу, Донне, даже мэру Урбино (о котором «все знают, что он коммунист»).
– У меня такое впечатление… конечно, нельзя быть совершенно уверенной, но мне кажется, она целила в графа. Может ли быть, чтобы она хотела отомстить ему за что-то?
– Нет! После войны граф приезжал всего раза четыре или пять. – Голос Прокопио звучал почти враждебно.
– А вы не думаете, что это как-то связано с войной?
– Разумеется, нет! Я ничего такого не имел в виду! Совершенно!
– Это кажется… маловероятным… но… вчера вы рассказывали о том, что Сан-Рокко был уничтожен во время войны…
– Там происходили ужасные вещи, синьора, и не только в войну. Может, в каких-то из них виновата семья этой несчастной немой.
– Что ж, если эти две немые – одна и та же женщина, мы хотя бы знаем, где её можно найти. – Сделав вид, что не замечает жёсткого взгляда, который бросил на неё Прокопио, она закончила: – У колокольни.
Но великан, казалось, уже не слушал. Глядя мимо неё, он встал и поклонился новым посетителям. В одном из старинных выпуклых зеркал, создававших у Шарлотты впечатление, что она видит в них весь мир как в перевёрнутый телескоп, она заметила, что холодный взгляд Прокопио устремлён на троих пожилых мужчин в верблюжьих пальто, громко разговаривавших за мороженым. Очень важные персоны, серебряные волосы тщательно причёсаны. Один, с ястребиным профилем, узнал её и поздоровался лёгким кивком. Лоренцо, бывший шеф полиции. Утром во дворце Паоло подтвердил, что это он. Ей было интересно, насколько хорошо он знал человека, который погиб, упав в колодец. Когда она оглянулась на Прокопио, лицо его было каменным.
«Просто немного освежающего, прийти в чувство», – пошутил бывший военный, обращаясь к Прокопио, когда он и двое других пожилых господ первый раз зашли в кафе. «Просто освежить ему память, – говорили они потом друг другу, – привести в чувство, напомнить, кто есть кто и что к чему». Или кто был кто и что было к чему, добавили они. Если теперь они стали его самыми постоянными посетителями, то не из-за того давнего дела; только из-за его мороженого! «Лучшее в городе!» – часто хвалили они его. А ещё из-за его пирожных, необыкновенно изысканных для любого кафе севернее Неаполя. Никто не делал таких пирожных, как Франческо. «По наследству от сицилийских родственников, его тётки, вдовы Тито», сказал тот, который часто приводил с собой внуков. «Добрый старина Тито. Мясник из него был дерьмовый, но полезный человек».
Франческо был настолько искусным пекарем, что трое стариков почти забывали, зачем приходили. Почти, да не совсем.
– Она ещё здесь, сицилийка-то?
– Сейчас его домоправительница. Славная женщина. Тихая.
Бывший военный провёл рукой вдоль губ, как бы застёгивая рот на молнию.
– Конечно, конечно, – согласился другой, в седых волосах которого ещё осталось несколько чёрных нитей. – Сицилийцы умеют держать язык на замке.
– Анджелино же дурачок, что он может рассказать? Бывший военный кивнул в сторону Шарлотты:
– Фрэнки водит с ней дружбу.
Другой опытным взглядом оценил поведение Прокопио.
– С ним у нас проблем не будет. У него долгая память, у нашего Фрэнки. Для него это бизнес, как всегда.
– Думаешь, он спит с ней, Лоренцо?
– Нет ещё, – ответил его военный друг. – Но скоро будет. Он большая шишка, во всяком случае для дамочек, – я об этом! – Скрытно от всех, кроме друзей, он сделал под столом непристойный жест, подняв кулак. – Дамочки обожают чуток кремку.
– Такой лихой парень. Чего польстился на старую говядину? – спросил Дедушка; его жадный взгляд с точностью до грамма взвесил грудь и зад Шарлотты.
– Старая говядина дешевле. Надо лишь подольше потушить.
Они засмеялись. Бывший военный, продолжая улыбаться, изучал меню.
– Ты сегодня возьмёшь жасминовое или «Задницу канцлера»?
Лишь сделав заказ, старики заговорили на злободневную тему.
– Если эти следователи, эти ублюдки в Милане, раскопали кое-что о людях Сегвиты, как думаешь, Лоренцо, смогут они его расколоть? – спросил Дедушка.
– Я знаю мало таких, кого не смогли расколоть.
– И большинство из них мертвы!
Они снова расплылись в широкой улыбке.
– Тебе не нужны помощники, после того как ты так трагически потерял сегодня человека?
– Там, откуда он пришёл, ещё много таких.
– Вы говорили, она немая, – довольно резко сказала Шарлотта, – та женщина из воздушного порта Люцифера, или как там вы это называете?
Прокопио принялся собирать посуду со столика, избегая смотреть ей в глаза. Последний вопрос захлопнул ставни. Она почувствовала себя чужой, как в часы сиесты, когда весь Урбино запирал двери.
– Я никогда не слышал, чтобы она разговаривала, синьора, – ответил он очень мягко. – Но у людей много причин быть молчаливыми. Нет ничего плохого в том, чтобы прослыть молчуньей, как я уже говорил вам.
Покидая кафе, Шарлотта слышала за спиной шум вентиляторов в большом сумрачном зале, похожий на шум крыльев огромной хищной птицы, собирающейся взлететь.
ЧУДО № 16
«КРОВЬ ДЬЯВОЛА»
От Прокопио Шарлотта направилась прямиком в Каза Рафаэлло, куда днём перенесли повреждённый шедевр. Там она узнала от Анны, своей помощницы, что картину поместили в небольшой шкаф, заперли на ключ и поставили вооружённую охрану. Доступ к ней был закрыт для всех, даже для тех, кто в конечном счёте отвечал за её реставрацию, пока её не обследует и не сфотографирует следственная бригада.
– Они хотят взять образцы крови, – объяснила Анна, – отослать в Институт судебной медицины Римского университета и ещё в госпиталь Джемелли в Ватикане, где проверят, что это за кровь.
– Почему в Ватикан?
– На случай, если кровь святая.
– Какой вздор!
Девушка в сомнении покачала головой, не желая отвергать возможность чуда.
– Ты же не раз сталкивалась в своей работе с подобным мошенничеством, Анна!
