– Какая прекрасная мысль, Роки. Это пойдет нам на пользу.
В две секунды брюки падают, свитер улетает, и, да простит мне Боже, в других предметах туалета нужды она не испытывает. Я не знаю, куда себя деть… Она вступает в квадратный бассейн, шторку которого я не успел задернуть.
– Подвиньтесь же… несносный вы человек… Разбудить приличную девушку в такой час… Роки… дорогой мой. Знаете, вы… прямо хочется встать перед вами на колени.
Сказано – сделано. Это происходит совсем не так, как я предполагал. Все очень просто. Даже слишком. Мне ничего не нужно делать… Но она, надо сказать, очень хорошо во всем разбирается… Что и говорить, примитивный ручной способ куда надежнее электродов папаши Шутца…
Я подхватываю ее под руки и поднимаю…
– Санди, малышка… Не хотели бы вы начать историю с начала?. Я новичок, вы же знаете…
Она прижимается ко мне, а я прислоняюсь к ручке душа.
Вода брызжет во все стороны, и моя кожа начинает гореть Я целую Санди сквозь тысячу струй, буравящих наши тела. Ее рука направляет меня… Я приподнимаю ее на несколько сантиметров, чтобы скомпенсировать разницу в росте. В моих руках она почти ничего не весит. Меня охватывает неописуемое волнение… Она не хочет отстраняться даже на миллиметр.
– Санди, Это опасно.
Она закрывает глаза, улыбается и обзывает меня проклятым идиотом, болваном, сопляком; потом кусает меня за губу с бешеной силой… Я не могу больше сдерживаться и выхожу из-под душа, все еще держа ее на руках… Путаясь ногами в ковре, ковыляю в комнату, и наконец мне удается приземлиться поперек кровати… Она с силой опрокидывает меня на спину…
– Роки… Давайте я вам покажу, коли уж это … первый раз.
Я повинуюсь… Я стараюсь отметить свои впечатления. Ни малейшего сожаления я не испытываю… Но это не похоже ни на что, доселе мне известное.
Боже милостивый… Это даже приятнее, чем замороженные ананасы…
И так летит время, словно письмо воздушной почтой.
В конечном счете, именно доктору Шутцу я обязан тем, что потерял девственность на шесть месяцев раньше, чем предполагал. Доктору Шутцу и Санди Лав… Эта мысль приходит мне в голову, пока я рассеянно целую Санди в те части ее тела, которые находятся у моих губ… Впрочем, неплохой выбор – они упруги и выпуклы, как калифорнийские фрукты, только намного приятней.
Все видится мне как бы в легком тумане, и я не могу понять отчего – то ли от ударов по голове, а может – от ухищрений подруги, которая так же активна, как и четыре часа назад, когда она переступила порог моей квартиры…
– Санди, – вздыхаю я.
Она закрывает мне рот, наваливаясь всем телом, и я понимаю, чего она ждет, – каким бы я ни был бестолковым. В одиннадцатый раз несложно врубиться. Судорога сводит мне скулы, так как я непрерывно работаю челюстями, но это такого рода судорога, что я охотно согласился бы терпеть ее несколько дней кряду.
К счастью, сноровки у меня прибавилось, и ее тело резко расслабляется, давая мне понять, что она хочет пять минут передышки… для себя, а не для меня, так как я замечаю некоторое оживление в другом месте…
– Санди, – говорю я, – отдохнем немного… я умираю от усталости… Перекусим и начнем сначала… Ты же знаешь, я не спал четверо суток…
– Я тоже, – шепчет она, приподнимаясь и прижимаясь ко мне губами. – Но я – оттого, что мне очень тебя хотелось.
Мне приятно чуть-чуть полицемерить.
– У тебя ведь был Дуглас Тфрак, – говорю я. – Все же на один вечер…
– Я уже провела два вечера, выслушивая планы введения в его «Эстетику кино», – говорит она, удобно устраиваясь в моих объятьях.
– И тебе хватило?
– Мне больше нравится твоя эстетика… – шепчет она, покусывая мою грудь.
Левой рукой я ласкаю ее остренькие груди, а она трется о меня, словно кошечка. Я приподнимаюсь и усаживаю ее рядом с собой. Смотрю на часы. Одиннадцать. Через два часа я должен быть на месте… Я вскакиваю с кровати и плюхаюсь лицом в ковер. У меня подкашиваются ноги. К счастью, это длится недолго. Верно, горизонтальное положение куда лучше вертикального.
– Рок! – кричит Санди Лав. – Не уходи!
– Я должен, лапочка.
– О! – хнычет она. – В первый раз я встретила такого крутого парня и вот…
– Сегодня я еще не совсем в форме. Подожди, в другой раз я покажу себя.
– Роки… мальчик мой. Это невозможно… Я не верю, что ты можешь уставать.
– О. – потягиваюсь я. – К счастью, это бывает редко. Увидишь, когда я вернусь. Кстати, советую подыскать на этот случай еще какую-нибудь подругу… потому что теперь, когда я разобрался в нотах, мы немного ускорим темп…
XXII. Я вновь принимаюсь за свое
