отвращением посмотрел на Робина.
— А еще хвастался, что умеешь сражаться! — насмешливо бросил он. — Даже кролика пристукнуть не можешь!
— Еще как умею! — обиделся Робин. — Я учился у самого Меркалы-Наемника!
— Учился! А во многих боях ты участвовал? Сколько раз тебе приходилось защищать свою жизнь? Убил ли ты хоть кого-то крупнее овода?
— Да никого он не убивал, — бросил Сэм, поднимая за уши кролика, которого только что ловко прикончил. — Это же совершенно очевидно.
— Ну хорошо — пусть боевого опыта у меня мало, — огрызнулся Робин. — Но убийство — это еще не главное. Вот ты, например, убийца. Многих ли ты убил? — На бледных щеках кентавра выступил румянец.
— С дюжину, — кратко ответил Сэм. — Я имею в виду — насовсем.
— Насовсем? — не понял кентавр.
— Видишь ли, — пояснил Арси, — могущественные лекари порой даже мертвых возвращают к жизни… Но только когда тело более или менее цело. Если хочешь, чтобы убитый остался убитым, труп непременно требуется обезглавить, сжечь или, на худой конец, вырезать сердце…
— Только это ужасно неаккуратно, — вставил Сэм.
— Вот что значит «убить насовсем», — как ни в чем не бывало закончил Арси. — И одному только Барису известно, скольких он убил по-другому… Кстати, об убийствах, — добавил он, — как дела с Миззамиром?
Робин чуть не выронил кролика.
— Я над этим работаю, ты, воришка авансов, — возмутился Сэм. — И,
— Ты же их получил, так? Я не виноват, что ты не следишь за своими деньгами!
— Ладно, пока пусть будет так, но, когда мне понадобится что-нибудь купить, я их верну, даже если для этого мне придется взять тебя за ноги и хорошенько потрясти.
— Какая грубость по отношению к заказчику! Больше я тебя никогда нанимать не стану! — проворчал Арси.
— А я не стану принимать от тебя заказа, обманщик! — не остался в долгу Сэм и вдруг резко бросился в сторону. Раздался тихий хруст, и Робин побледнел.
— Вот еще один, Арси. Хватит, пожалуй. Пошли искать остальных, — сказал Сэм и покосился на Робина. — Вид у тебя какой-то квелый, менестрель, — заметил он, вручая кентавру кролика. Робин выдавил из себя улыбку.
После сытного, хотя и жесткого обеда злодеи расположились на опушке древнего леса и принялись совещаться.
— Что Глинский лес — это «средоточие чудес», мы уже сообразили. Но он велик, — заметил Сэм.
— Мне кажется, я могу сказать определеннее, — ответила Кайлана. — В воспоминаниях молодого человека, которого ты поймал на берегу, была одна очень существенная деталь: посвящение в Зеленый отряд. Эта церемония проходила в лесу, перед громадным деревом — я такого ни разу не видела. Кора у него была цвета ржавчины, а на ветвях росли не листья, а иглы. Оно очень высокое, а ствол у основания настолько широкий, что сквозь него могли бы проехать пять всадников в ряд. Это наверняка самое древнее дерево в этом лесу — если не во всем мире, — и я не представляю, как оно могло выжить, если его не хранила магия.
— Похоже, это то, что нам нужно, — согласился Арси. Кайлана кивнула:
— Насколько я поняла из воспоминаний этого юноши, именно под этим деревом король эльфов, прежний владыка Трои, вручил Фен-Аларану Корону Дуба, поручив ему и его потомкам вечно править этими землями, когда эльфы исчезнут из нашего мира. Эльфы называли это дерево Фа-халли.
— Что приблизительно переводится как «кровный страж», — заметила Валери.
Робин внимательно слушал, пытаясь понять, о чем идет разговор. Неужели злодеи намерены спилить священное дерево? Ужасное преступление — но эти люди и не на такое способны. Вот только зачем?
Он все еще пытался это понять, когда провалился в сон. Остальные уже заснули — кроме, разумеется, темного рыцаря, который стоял на страже, положив руку на эфес своего гигантского меча.
Когда стемнело, отряд отправился на поиски Фа-халли. Сэм обратил внимание, что ночью Глинский лес выглядит на удивление безмятежно. Активности доброты значительно поубавилось, когда большинство благородных созданий леса погрузилось в сон. Злодеев, правда, поначалу встревожило обилие светлячков, но оказалось, что они лишь придают очарования великолепию ночного леса, в котором, несмотря на позднее время, кипела какая-то скрытая жизнь. Перешептывались папоротники, и несколько раз Арси замечал чьи-то крошечные мордочки, выглядывающие из-под странных светящихся грибов. Легкий ветерок шевелил листву, и казалось, что яркие звезды кружатся в каком-то загадочном танце, ныряя сквозь ветви к земле и вновь поднимаясь в небеса.
Миновав густые заросли ежевики, они очутились на небольшой полянке, где, как им показалось вначале, было невероятное количество светлячков и фосфоресцирующих грибов. Злодеи заехали в самую гущу и только тогда сообразили, что светлячки — это вовсе не светлячки, а крошечные окошки, прорезанные в грибах размером со скамеечку для ног. Из красно-белых шляпок торчали кривые трубы, а заметив в одном из окошек аккуратненькие занавески в горошек, Арси вздрогнул от непонятного предчувствия. Остальные остановили лошадей, чтобы не раздавить миниатюрные жилища, и начали с любопытством оглядываться.
— Нет! — в непонятном ужасе воскликнул Сэм. — Не нравится мне это… Давайте-ка выбираться…
— Ииииииийех! — проверещал тоненький голосок у самых копыт Дамаска. — Люди!
Лошадь всхрапнула и поспешно сделала шаг назад… Кайлана поморщилась: заднее копыто с хрустом врезалось в крышу грибного дома.
— Эй! — пропищал новый голос из раздавленного жилища. — Однако не нифтяк!
В следующую секунду поляна наполнилась крошечными человечками, которые выбегали из домиков и в страхе метались по поляне. Отовсюду неслись вопли и крики:
— Люди! В деревне люди! Лошади! Зови Деда-Нифтяка! Мой дом!
Сэм заметил, что человечки все одинаковые: ростом в шесть-семь дюймов, очень похожие на горных карликов, только безбородые. Они напоминали ему картинки с изображением «маленького народца» волшебных лесов, который считался скорее сродни гномам и лесовикам, нежели фаэри. Некоторые выскочили прямо в ночных рубашечках, другие успели надеть рубашки, штаны или юбки. Зато на голове у каждого был широкий белый чепец либо остроконечный разноцветный колпак. Лошади, встревоженные таким обилием легкоуязвимых существ, замерли, не решаясь двигаться.
Вопли начали действовать Кайлане на нервы. Она сжала свой посох и крикнула:
— Заткнитесь, рябина вас забери!
Крошечные существа моментально притихли, а потом в толпе раздался немного более низкий скрипучий голос. Крошечный старичок с седой бородой взобрался на пень и жизнерадостно обратился к толпе:
— Да-да, давайте-ка не будем бегать бестолку, эге? Это не нифтячно, знаете ли. Поговорим-ка с людьми, нифтяк! Говорить — это нифтяк. Когда мы говорим, мы ведь дружимся!
— Эй-йе! Нифтяк! Вот это нифтяк! — хором пропищали гномики и принялись переговариваться между собой оживленно и непонятно.
— Гномы! — с отвращением пробормотала Валери. — Нифтячные гномы!
Черная Метка опустил шлем: несколько гномиков, наперебой пища, пытались вскарабкаться на копыта его коня, но все время соскальзывали.
— По очереди, нифтячные вы мои! — громким голосом пояснил их предводитель.
Наконец трескотня затихла, и гномы, все как один, выжидательно уставились на старика. Он прокашлялся и весело обратился к пришельцам:
— Ну и дела! Люди и кентавр! Нифтяк, взяли и приехали к нам в гости! К нам теперь редко кто заезжает, нифтяк! Но вот вы здесь — и мы устроим пирушку, нифтяк!
— Иааааааа! — хором отозвались гномики.
