Слява высыпал золотые монеты в ярко-красную салатницу и молча лег на низкую кровать, стоящую в глубине комнаты. Жакмор сел рядом.
— Ну, рассказывайте, — попросил он. — Расслабьтесь и приступайте. Мы остановились на том, как вы, учась в школе, украли мяч.
Слява провел рукой по глазам и заговорил. Но Жакмор стал слушать старика не сразу. Он был заинтригован. Когда Слява подносил руку ко лбу, психиатру показалось — может быть, привиделось? — что сквозь старческую ладонь просвечивают лихорадочно бегающие глаза пациента.
IX
Случалось, Жакмор ощущал себя интеллектуалом; в такие дни он удалялся в библиотеку Ангеля и читал. Там хранилась только одна книга — больше чем достаточно — превосходный энциклопедический словарь, в котором Жакмор находил, систематизированными и расположенными в алфавитном либо смысловом порядке, основные элементы всего того, из чего обычно составляются — в объеме, к сожалению, столь угрожающем — обычные библиотеки.
Как правило, он останавливался на странице с флагами, где было много цветных картинок и очень мало текста, что позволяло мозгу расслабиться и отдохнуть. В тот день одиннадцатый стяг слева — окровавленный зуб на черном фоне — навел его на мысль о крохотных диких гиацинтах, прячущихся в лесу.
X
Тройняшки играли в саду, подальше от дома. Они нашли хорошее место, где всего хватало в равной степени: камней, земли, травы и песка. Все присутствовало в любом состоянии: тенистом и солнечном, каменном и растительном, твердом и мягком, сухом и мокром, живом и мертвом.
Говорили мало. Вооружившись железными лопатками, копали, каждый для себя, ямы четырехугольной формы. Время от времени лопатка натыкалась на интересный предмет, который вытаскивался его обладателем на свет Божий и занимал свое место в кучке ранее зарегистрированных находок.
Копнув раз сто, Ситроэн остановился.
— Стоп! — скомандовал он.
Жоэль и Ноэль выпрямились.
— У меня зеленый, — сказал Ситроэн.
Он показал братьям маленький сверкающий шарик с изумрудным отливом.
— А у меня черный, — сказал Жоэль.
— А у меня золотой, — сказал Ноэль.
Они составили треугольник. Предусмотрительный Ситроэн соединил камешки соломинками. Затем каждый уселся у вершины треугольника и стал ждать.
Вдруг земля в середине треугольника провалилась. Из образовавшейся дыры показалась крохотная белая рука, за ней другая. Пальцы уцепились за края отверстия, и на поверхности появилась светлая фигурка сантиметров в десять ростом. Это была маленькая девочка с длинными белыми волосами. Дюймовочка послала каждому из тройняшек по воздушному поцелую и начала танцевать. Она покружилась несколько минут, не преступая границ треугольника. Потом внезапно остановилась, посмотрела на небо и ушла под землю так же быстро, как появилась. На месте трех самоцветов остались обычные маленькие камешки. Ситроэн встал и раскидал соломинки.
— Мне надоело, — объявил он. — Поиграем во что-нибудь другое.
Жоэль и Ноэль вновь принялись копать.
— Я уверен, что мы еще много чего найдем, — сказал Ноэль.
При этих словах его лопатка наткнулась на что-то твердое.
— Какой здоровый, — удивился он.
— Покажи! — сказал Ситроэн.
Он лизнул красивый желтый камень с блестящими прожилками, чтобы проверить на вкус то, что показалось привлекательным на вид. Земля заскрипела под языком. Было почти так же вкусно, как и красиво. В углублении камня приклеился маленький желтый слизняк. Ситроен посмотрел на него и пояснил:
— Это не тот. Ты, конечно, можешь его съесть, но это ничего не даст. Чтобы взлететь, нужен голубой.
— А бывают голубые? — спросил Ноэль.
— Да, — ответил Ситроэн.
Ноэль попробовал слизняка. Вполне съедобно. Уж во всяком случае лучше чернозема. Мягкий. И скользкий. В общем, хороший.
Тем временем Жоэль просунул черенок лопатки под тяжелый валун и приподнял его. Два черных слизняка.
Одного он протянул Ситроэну, который с интересом осмотрел добычу и тут же отдал ее Ноэлю. Второго Жоэль попробовал сам.
— Так себе, — сообщил он. — Как тапиока.
— Да, — подтвердил Ситроэн, — но вот голубые — действительно вкусные. Как ананас.
— Правда? — спросил Жоэль.
— А потом — раз — и полетел, — добавил Ноэль.
— Сразу не летают, — обрезал Ситроэн. — Сначала нужно поработать.
— Вот было бы здорово, — размечтался Ноэль, — сначала поработать, найти парочку голубых и сразу же полететь.
— О! — воскликнул Жоэль, продолжавший все это время копать. — Я нашел красивое молодое зерно.
— Покажи, — сказал Ситроэн.
Зерно было огромное, величиной с грецкий орех.
— Нужно на него плюнуть пять раз, — сказал Ситроэн, — и оно прорастет.
— Точно? — спросил Жоэль.
— Точно, — ответил Ситроэн. — Но его нужно положить на влажный листок. Жоэль, принеси листок.
Из зерна выросло крохотное деревце с розовыми листочками.
Между его звенящими серебряными ветвями порхали певчие птички. Самая крупная из них была не больше ногтя на мизинце Жоэля.
XI
— Шесть лет, три дня и два часа назад я приехал в это чертово место, чтобы похоронить себя заживо, — жаловался Жакмор своему отражению в зеркале.
Борода сохраняла среднюю длину.
XII
Жакмор уже собирался уходить, когда в коридоре появилась Клементина. В последнее время он ее почти не видел. В последние месяцы. Дни утекали так постоянно и незаметно, что он терял им счет. Клементина его остановила.
— Куда это вы собрались?
— Как всегда, — ответил Жакмор. — К своему старому другу Сляве.
— Вы продолжаете его психоанализировать? — спросила она.
— Гм… да.
— Так долго?
— Я должен провести полный психоанализ.
— У вас, по-моему, голова распухла, — заметила Клементина.
Он немного отодвинулся назад, почувствовав в ее дыхании явный запах гнили.
— Возможно, — согласился психиатр. — Зато Слява становится все прозрачнее и прозрачнее, и это начинает меня беспокоить.
— Да уж, не радует, судя по вашему виду, — продолжала Клементина. — А ведь вы так долго искали подходящую кандидатуру!
