— Ну, — подтвердила Мэри.
Я рассмеялся.
Джим хлопнул меня по руке и велел заткнуться.
— Мы хотим, чтобы ты сказала нам, где сейчас бродяга, — начал Джим, подняв бывшего солдатика с руками-булавками и светящимися глазами. — Покажи нам, — попросил он, протягивая ей фигурку.
Мэри покачала головой.
— Пока не могу.
— Да брось ты.
— Никаких комментариев, пока не будет исчерпан лимит времени.
Мы рассмеялись, потому что она украла эти слова из какой-то серии старого «Супермена».
— Что ты хочешь этим сказать?
Мэри повернулась, как робот, и прошла мимо нас к лестнице.
В тот день, когда я обнаружил сырную голову в кухонном мусоре, мы получили табели с отметками. До Рождества оставалось около недели, и Крапп мне напакостил. Вручая мне табель, он покачал головой. Там стояли неуды по арифметике и обществоведению, да и с остальными предметами все было не ахти. После долгого пути из школы я вошел в дом, чуть не плача. Джим ждал меня и тут же попросил показать ему табель. Взглянув мельком на отметки, он улыбнулся:
— Ты хорошо поработал. Тебе прямая дорога в Гарвард.
— А у тебя что?
— У меня только один неуд. Остальные — твердые С.[46]
— Вот подожди — родители придут домой.
— Да не волнуйся ты. Скажи, что Крапп тебя просто ненавидит. Они на это купятся.
Но они не купились. Даже у Мэри, которая столько времени проводила в своей вымышленной школе, табель оказался паршивенький. Было много крика. Отец с красным лицом тыкал мне пальцем в грудь и говорил, что теперь я буду учиться арифметике у него. Джим сидел тихонько и только кивал. Когда все закончилось, нас отправили спать. Мэри пошла к себе по коридору, а я, осушив слезы, потопал вверх по лестнице следом за Джимом. Мы разошлись по своим комнатам. Перед тем как я закрыл дверь, Джим прошептал: «Эй». Я повернулся. Он резко присел на корточки, кряхтя и корча рожи. Рука его устремилась назад и прошлась по промежности. Потом на пол, между его ног, упал табель. Джим встал, вздохнул и закрыл дверь.
Снежный шар
Через два дня после Рождества разбушевалась метель. Оттепель закончилась, и мы все собрались на кухне, устроившись на лежанках из диванных подушек. Духовка была включена, а ее дверца открыта. Мама повесила одеяла на входах в гостиную и столовую. У Мэри, Джима и мамы был грипп: завернутые в одеяла, они кашляли и температурили. Отец сидел в холодной столовой, пил кофе и читал старую газету. Вдруг он окликнул меня.
— Иди-ка наверх и оденься потеплее. Если будешь сидеть здесь со мной, то, может, не заразишься от них. — Изо рта его шел пар. — А то пойди к Бабуле и Деду — у них включен электрообогреватель.
Я кивнул и пошел мимо него к лестнице. Краем глаза я увидел выходящее на улицу окно — ту его часть, что не была закрыта рождественской елкой: стена снега поднималась выше верхнего края стекла. Ветер, завывая, гулял вокруг дома.
— И сколько ж его навыпадало? — спросил я.
Отец повернулся к окну гостиной.
— Пару часов назад по радио передавали — пять футов. Но вокруг домов намело аж до крыш. Серьезный снегопад.
У себя в комнате, стуча от холода зубами, я натянул на себя сколько мог пижам, рубашек и брюк, надел носки и кроссовки, хотя обычно дома их не носил. За моим обледеневшим окном, перед домом, виднелся белый холм, понижавшийся футов до четырех где-то посередине между домом Фарли и нашим. Улицы видно не было, угадывались только крыши на противоположной стороне. Нас словно закупорил ветер внутри снежного шара.
Когда я спустился по лестнице, мама курила на другом конце обеденного стола; ее трясло, несмотря на шаль, накинутую поверх халата.
— Нам нужен аспирин — взрослый и детский, замороженный апельсиновый сок, пачка сигарет. Винный вряд ли открыт, но если они работают, возьми полгаллона, — сказала она.
Отец сидел, ссутулившись, за столом и записывал за ней огрызком карандаша на почтовом конверте.
— Заметано, — сказал он.
— А как ты выйдешь на улицу? — спросила мама.
— Я мог бы выйти через заднюю дверь. Но, судя по всему, чтобы добраться до дороги, придется продираться через сугроб перед домом. А там футов двенадцать снега. Самое главное — выйти на дорогу, там все будет в порядке. Я ночью слышал, как раза два проехала уборочная машина.
— Через переднюю дверь не выйти.
— А я и не собираюсь. Выберусь через окно наверху. А там лягу на пузо и — брассом до самой улицы, — улыбнулся отец и, закурив, добавил: — Вот через минуту и пойду.
— А как ты вернешься?
— Подумаю об этом потом.
После этого отец повернулся ко мне и сказал:
— Сходи к Бабуле и Деду, узнай, не нужно ли им чего.
Я отправился к старикам — ну и тепло же было у них! Кольца маленького нагревателя светились ярко-оранжевым цветом. Дед, закинув назад голову, похрапывал на кресле в углу, а Бабуля расположилась на диване с подносом и книжкой-раскраской.
Подняв на меня глаза, она сказала:
— Быстро закрой дверь.
Я закрыл и подошел к ней посмотреть, что за картинку она раскрашивает. Оказалось, что это тореадор. Правда, Бабуля вылезала за линии, но цветовые пятна уже складывались в изображение.
— Здорово, — одобрил я и спросил, не нужно ли ей чего в магазине.
— А кто туда пойдет в такую метель?
— Папа пойдет. Он вылезет через окно наверху.
Через несколько минут отец, одетый в куртку, перчатки и черную вязаную шапочку Джима, повел Бабулю, маму и меня на второй этаж, в комнату Джима. Там он стал отодвигать от окна письменный стол и стул. Я выглянул наружу и увидел, что снег достает до кромки крыши. Отец сначала вытащил зимнюю раму, а потом поднял до конца наружную. В комнату ворвались снег и ветер, и мы отпрянули от окна. Отец сказал:
— Если я провалюсь, кинете мне канат, — и, рассмеявшись, стал вылезать наружу.
Мама, Бабуля и я сгрудились у окна, ветер швырял снег нам в лицо. Отец пополз по наклонной крыше, добрался до края и лег на живот. Затем он осторожно перекатился на снег и сразу провалился фута на два.
— Боже мой! — воскликнула мама.
— Он любит стихию, — сказала Бабуля.
Отец стал пробираться к улице, очень медленно, и я подумал, что сугроб может поглотить его в любую секунду. На полпути он остановился и замер.
Мама крикнула ему:
— Как дела?
— Тут все колышется маленько.
Он двинулся дальше, а приблизившись вплотную к улице, встал на четвереньки, пополз быстро, как
