принесла котика к себе. Оказавшись в теплом помещении, юный проказник, вместо того чтобы приступить к трапезе, пулей метнулся под кровать. Попытки вытащить прижавшегося к стенке «гостя» успехом не увенчались. Хитрец чувствовал: стоит только наполнить желудок теплым молоком, как Алиса отпустит его на вольные хлеба. А отправляться обратно в сырой подвал ох как не хотелось. Поколебавшись, Алиса решила оставить смышленыша себе. Как-никак, а в компании четвероногого друга намного веселей коротать становившиеся длинными ночи. Рыжего питомца нарекли по-простому — Мурзик.
Вечерами, вальяжно развалившись на кровати, он вместе с внезапно обретенной хозяйкой устремлял круглые небесно-голубые глазки в экран телевизора или залезал под складки одеяла, сворачиваясь клубком. В такие моменты Алиса понимала: когда в доме есть животное, человек не имеет права считать себя одиноким, и ничего, что Мурзик не спросит утром, как настроение, зато он никогда, ни при каких обстоятельствах не предаст хозяина. Верность навеки, вот чем животные отличаются от людей.
Звонок в дверь раздался поздно вечером, когда Алиса собиралась ложиться спать. Прильнув к глазку, Алиса похолодела. На лестничной площадке стоял ее супруг — Вадим Райский.
Звонок повторился. Мурзик принялся царапать обивку.
— Отойди! — прошептала Алиса, погрозив котику пальцем.
В конце концов после третьего звонка она распахнула дверь.
— Привет. — Вадим виновато улыбнулся. — Ты собиралась спать?
— Да.
— Можно пройти?
— Входи.
— Не угостишь кофе?
— У меня только чай.
— Сойдет. А это кто такой красивый?
— Котенок.
— Вижу, что не слоненок, и как его зовут?
— Мурзик. — Алиса отвечала автоматически, при виде любимого мужчины она словно оцепенела.
Поставив перед Райским чашку, Алиса осторожно поинтересовалась:
— Ты пришел поговорить о разводе?
— Нет, я пришел просить тебя вернуться в коттедж.
Алиса была так поражена, что к ней вернулось самообладание.
— Это шутка? Если да, то неудачная.
— Я не расположен шутить, по крайней мере сегодня. Понимаешь, с твоим уходом дом превратился в необитаемую пещеру, в ней холодно и тоскливо.
— Ты говоришь фразами из своих же книг. Еще скажи: пустынно и одиноко.
— Именно! Ты права, пустынно и одиноко.
— А Кристина?
Райский хмыкнул:
— Мы ругаемся ежедневно, она становится неуправляемой.
— Вот оно что, у вас с Кристей кризис в отношениях, и ты зовешь меня обратно, чтобы вы смогли нападать на меня. Здорово придумал.
— Алиса… не язви, я серьезно.
— Вадим, это совершенно невозможно, сожалею, что ты потратил время зря.
— Я не могу без тебя… ты мне необходима, неужели не видишь?
— Ничего такого я не видела.
— Я люблю тебя, Алиса, люблю, как не любил никогда в жизни! Ты моя единственная и неповторимая. Я давно хотел сделать тебе предложение, собирался расстаться с Кристиной, но случилось несчастье. А потом это завещание как снег на голову, я обезумел, разозлился и…
— Говоришь, что любишь, а унижал меня с завидной регулярностью.
— Каюсь, был кретином, боялся открыться, оттого и прикрывался сарказмом.
— Я тебе не верю.
— Тогда поверь своему сердцу, сердцем ты же чувствуешь, что я говорю правду? Ты читала мою последнюю книгу?
— «Скованные одной цепью»?
— Да.
— Ну, допустим, читала.
— Неужели ничего не заметила?
— Героиню зовут Алиса.
— А еще?
— Что именно я должна была заметить?
— Если спрашиваешь, значит, не заметила.
— Прекрати говорить загадками.
— Принеси книгу.
— У меня ее нет, я брала у Любы.
— Тогда завтра же сходи в магазин.
— Ты можешь объяснить внятно?
Райский резко поднялся:
— Скажи откровенно, глядя в глаза, что, кроме обиды, ты ко мне испытываешь?
Алиса попыталась отвернуться, но Вадим взял в ладони ее лицо.
— Почему ты молчишь?
— Вадим, это неправильно, у тебя есть Кристина…
— Ответь на вопрос.
— Не буду.
— Алиска, милая, как же я соскучился.
И наконец произошло то, чего так долго ждали и в то же время опасались два любящих сердца. Их губы слились в страстном поцелуе, и у Алисы закружилась голова.
— Вадим, не надо.
— Не сопротивляйся. — Он взял ее на руки.
— Что ты делаешь?
— То, что должен был сделать давно.
— Нет… немедленно поставь меня на пол… слышишь… Я не могу… Кристина…
Его сильные руки опустили Алису на кровать. Успевший задремать Мурзик стремительно покинул ложе.
Сладкие поцелуи рождали желание, с каждой секундой нежные прикосновения становились все настойчивей. Заключив любимую женщину в объятия, Вадим гладил ее волосы, шею, плечи, а Алиса, млея от нахлынувшего счастья, была не в силах сопротивляться…
В субботу она проснулась от громкого мяуканья четвероногого бандита. В первое мгновение не могла понять, что произошло, а когда сознание вернулось, вскочила словно ошпаренная кипятком. Вадима не было. На тумбочке лежал сложенный вчетверо тетрадный листок. Трясущимися руками Алиса схватила бумажку.
«Любимая, доброе утро! Такого блаженства я не испытывал никогда! Люблю тебя! Твой Вадим».
— И как это понимать? Что дальше, он вернется или дело ограничилось одной бурной ночью?
Постепенно Алиса стала впадать в панику.
— Мы провели ночь, он оставил записку, значит, не все так плохо. Что же мне делать? Позвонить? Ждать? Или… только не это, забыть?
Часом позже Алиса проклинала себя за вчерашнюю слабость. В голове роились самые черные
