Конец лета ознаменовался возвращением в Комфорт и переменами, о которых никто не говорил, хотя все, кроме Эшли, постоянно думали о том, что принесет им будущее.
Шона ждала карьера, и у него теперь был совсем другой, зрелый, подход к ней. Он не мог больше жить на чемоданах и беспокоиться только о том, какое место занимает в мировых рейтингах. Он считал главным оставаться в игре.
Камерон получил водительские права; его злость постепенно исчезала, а иногда он даже чувствовал, что снова может быть счастлив. Камерон по–прежнему выступал в роли кэдди Шона на турнирах и считал дни до возвращения Бекки Пилчук.
Чарли теперь читала. Наверное, по отдельным показателям она все еще отставала от одноклассников, но читала и понимала печатный текст, а это означало, что она, вопреки опасениям Лили, перейдет в следующий класс.
Эшли цвела как майская роза, с каждым днем становясь все красивее и узнавая по несколько новых слов. Иногда вечерами Лили садилась рядом с ней, и они вместе смотрели альбомы с фотографиями.
— Мама! — постоянно говорила Эшли, показывая на фотографию Кристел.
— Никогда не забывай об этом, — шептала Лили. — Пожалуйста, только не забывай.
— Ладно. — Девочка переворачивала страницу. — Па?
— Вот тут. — Лили показывала ей фотографию Дерека. То, что он принес Кристел столько несчастий, не должно касаться этих детей. И, глядя на семейные фото, Лили чувствовала, что эти двое когда–то одарили счастьем друг друга. По крайней мере, она на это надеялась.
После того как они вернулись в Комфорт, Лили не провела ни одной ночи с Шоном, но это не означало, что она не желала его. Лили испытывала тревогу, а порой и ужас, осознавая, что таится за этим страстным желанием. Это был не просто летний роман, легкий флирт, который заканчивается с наступлением осени. Она боялась, что это любовь всей ее жизни. Именно этого Лили избегала столько лет, пытаясь защититься от неопределенности и страданий. Она прекрасно понимала, что с таким человеком, как Шон, вероятность краха чрезвычайно велика. Они были вместе, но что это означало?
Подошел День труда, а с ним и начало занятий в школе. Лили надеялась, что, войдя в рабочий ритм, вернется к привычной жизни. Потом внезапно задумалась о том, что привлекало ее в этой привычной жизни.
Она была нормальной, размеренной и предсказуемой, спокойной. Жизнь с Шоном и детьми совсем иная и, возможно, не подойдет ей.
В четверг перед Днем труда они встретились с Сьюзи Ши, социальным работником, которая помогала им сразу после катастрофы.
— Снимаю перед вами шляпу, — сказала она Лили и Шону. — Дети отлично привыкают к новой ситуации. — Сьюзи посмотрела на них. — А что происходит с вами?
Лили запаниковала. Шон откашлялся.
— Мы тоже привыкаем, — смутился он.
— Да, — согласилась Лили. — Привыкаем.
Сьюзи закрыла свою папку и посмотрела на часы.
— Я приду еще раз, в следующем месяце.
Когда она ушла, Шон вытер пот со лба.
— У меня такое ощущение, будто я принес домой аттестат с одними пятерками.
— Так и есть, — сказала Лили. — Мы все хорошо потрудились.
Позднее в этот же день Вайолет и ее семья приехали в Комфорт, чтобы забрать свой «виннебаго» и посмотреть турнир по гольфу в Парадайз–Ридж. Они прибыли ранним утром, но к их приезду все уже были на ногах.
«Дом Шона», — подумала Лили. Когда она перестала называть его домом Кристел?
Вайолет с мужем и детьми ждали на подъездной дорожке. Фургон сверкал изнутри и снаружи. Рядом с ним у гаража стояли ведра, швабры и пылесос. В соответствии с контрактом рекламу «Чудо–хлеба» с него сняли. Лили представила своих родственников; младшие дети сразу же подружились и отправились на задний двор играть в какую–то игру, правила которой поняла даже Эшли.
— Поздравляю с успешным сезоном. — Рик с энтузиазмом пожал руку Шону. — Это очень впечатляло, честное слово. Я выбил один рекламный контракт на этот турнир, так что мы все будем болеть за вас.
— Спасибо. Турнир много значит для меня. — Предстояли крупные состязания с большим призовым фондом. Они проводились на легендарном поле Парадайз–Ридж, в них участвовали самые известные игроки, и ставки были весьма высоки. Лили знала, что Шон готов к турниру, но очень нервничает.
— Боже, — прошептала Вайолет, отступив назад и глядя на них, — да он еще лучше, чем я запомнила его.
«Ты даже не представляешь, как он хорош», — подумала Лили.
— Ты уже сказала маме и папе? — спросила Вайолет.
— Зачем говорить им?
— Ну, они же твоя семья. Люди обычно хотят, чтобы их семья знала… впрочем, неважно. — Вайолет нетерпеливо махнула рукой. — Подумай об этом, Лили.
Рик, Вайолет и их дети собирались жить в фургоне возле гольф–клуба. Вайолет пригласила Чарли и Эшли провести день с ней и ее детьми. Через несколько минут все разъехались, включая Камерона. Он отправился в Портленд, встречать Бекки на вокзале.
Лили посмотрела на Шона и наклонила голову, пытаясь скрыть от него охватившие ее сладкие предчувствия, но это ей не удалось. Все равно он видел ее насквозь.
Не сказав ни слова Лили, Шон широкими быстрыми шагами пошел к дому. Ей показалось, что он злится на нее. Насторожившись, Лили последовала за ним, и остолбенела, когда он схватил ее за руку, едва она переступила через порог. Шон привлек Лили к себе и начал целовать, дразня своими губами, доводя до исступления. У нее закружилась голова.
— Я скучал по тебе. — Он прижал Лили к стене в холле. Его руки раздевали ее — снимали очки, распускали волосы, расстегивали пуговицы, — а губы разжигали в ней огонь.
Лили сделала совсем слабую попытку воспротивиться. Но какой в этом смысл? Она хотела Шона так же горячо, как и он ее, скучала по нему так же сильно, как он по ней, и они оба знали это. Изголодавшиеся, они набросились друг на друга с такой страстью, которая раньше повергла бы Лили в ужас, но сейчас только возбуждала ее. Она хотела этого, хотела
Тяжело дыша, они приводили себя в порядок. Шон улыбался.
— Мисс Робинсон, я должен сделать вас честной женщиной. Я же мог повредить себе спину, а у меня турнир на носу.
— Я учту это. — Лили застегивала блузку. — Разве у тебя сегодня нет интервью? — В преддверии турнира отдел по связям с общественностью конторы Реда организовал для Шона серию встреч с журналистами.
Он кивнул.
— И не одно. За мной пришлют машину.
«Пришлют машину». Это было для Лили так же необычно, как видеть лицо Шона на телеэкране.
Проводив Лили до двери, он притянул ее к себе и снова поцеловал.
— Не думай, что я забуду свои слова. О том, что должен сделать тебя честной женщиной.
«Я и есть честная женщина, — хотела ответить ему Лили. — Я честно признаюсь, что люблю
