– Она кричала?
– Еще как!
– Оскорбляла?
– Как грузчик в порту.
Катарина взяла трубку.
– Здравствуйте, Розалия Станиславовна.
– Откуда ты узнала, что это я? – удивилась свекровь.
– Интуиция.
– Слушай, кто подходил к телефону?
– Мать моей подруги, они временно…
– Катка, ты сейчас умрешь от зависти. Я сегодня была в косметическом салоне, делала винную маску, теперь кожа – словно бархат.
В течение десяти минут Розалия вещала про чудо-маску.
– Ты не ответила, у тебя гости?
– Подруга с семьей…
– Кстати, неделю назад я записалась на курсы испанского языка. И один довольно импозантный господин из нашей группы бросает на меня томные неоднозначные взгляды.
– Поздравляю.
– А что за старуха поднимала трубку?
– К телефону подходила Марлен Дитрих.
– Понятно, передавай от меня привет. Ладно, я закругляюсь, мы с Наташкой сейчас едем в супермаркет. На днях позвоню. Чао!
Копейкина закатила глаза:
– Поговорили, ничего не скажешь!
Через час Марго возвестила об ужине.
За столом, вопреки всем ожиданиям, царили мир и покой. Когда пришло время пить чай, Ангелина Дормидонтовна засуетилась.
– Я сейчас налью вам такой напиток, в жизни не пили, не чай, а сказка. Продавщица так его рекомендовала, говорит, новый сорт селекционеры вывели.
Павел хотел съязвить, но, сделав глоток, произнес:
– А чаек действительно классный.
– Неужели вы думаете, что я своей семье плохого желаю? И заметьте, чай со вкусом вишни.
– Великолепно!
– Божественно!
– Наслаждение!
– Пейте на здоровье, Павел Николаевич.
– Спасибо вам, мама.
Через пару минут Пашка попросил налить ему вторую кружку напитка.
– С удовольствием, Ритунь, а тебе плеснуть?
– Нет, с меня достаточно.
Катарина, отказавшись от чая, довольствовалась холодным соком.
– Ох, ну какой замечательный чай, – хвалила Ангелина, – кстати, я говорила, что он со вкусом вишни?
– Сто раз, – отмахнулся Пашка.
– А я сказала, что это слабительный чай?
Павел застыл с третьей чашкой в руках:
– Что?!
– Мама, это правда?!
– А что это вы глаза вытаращили? Маргош, ты же знаешь, я сколько лет страдаю от запоров, а чаек – просто чудо, выпил чашечку, и все.
– Что – все? – выдохнул покрасневший Пашка.
– Наступит смерть на унитазе! Или, если выразиться более корректно, пронесет по полной программе, небо с овчинку покажется. Павел Николаевич, вам еще подлить?
Пашка побагровел:
– Катка, у тебя есть топор или отбойный молоток?
Вскочив, Ангелина бросилась в коридор.
– Павел Николаевич, одумайтесь! Я мать вашей жены, бабушка ваших детей, в конце концов! Ритуня, он не в себе, запри его в ванной комнате, пока вся дурь из головы не выйдет… А лучше сразу в туалете, там дурь не только из головы выйдет. Учитывая, что он выдул три бокала, думаю, придется Катке на унитаз скидываться.
– Мы скинемся, – орал Павел, барабаня кулаком в дверь Ангелины, – но только после того, как я вас скину из окна!
– Рита, оттащи бешеного от комнаты, я сердечница…
Марго дотронулась до живота:
– Иногда моя мать – хуже Гитлера.
– По сравнению с Розалией Станиславовной Ангелина Дормидонтовна – сущий ангел, – вздохнула Ката.
Глава 11
Лилиана металась по квартире в поисках солнцезащитных очков. Она точно помнила, что с вечера положила их на журнальный столик, но сейчас, кроме парочки журналов и пепельницы, на нем ничего не было.
– Куда они запропастились?
Обшарив всю квартиру, Серебрякова обнаружила очки на полке в ванной комнате. Водрузив их на свой аккуратный носик, актриса подошла к зеркалу, улыбнувшись своему отражению.
В настоящий момент она меньше всего походила на звезду сериалов Лилиану Серебрякову. Пепельный парик, очки, натянутая до подбородка светло-серая водолазка и туфли на низком каблуке делали ее похожей на среднестатистическую женщину средних лет. В таком виде можно запросто смешаться с толпой, никто даже внимания не обратит.
Положив в сумочку ключи от машины, Серебрякова вышла из квартиры. К подобному маскараду ей приходилось прибегать всегда, когда требовалось остаться незамеченной. Лишь однажды обмундирование не помогло. Вспомнив тот случай, актриса хищно улыбнулась. А дело было так. Лилиана зашла в торговый центр и, поднявшись на третий этаж, прошествовала в бутик женской одежды. Навстречу ей бросилась продавщица с дежурной улыбкой на устах и шаблонной фразой:
– Здравствуйте, чем могу вам помочь?
– Нет, спасибо, – Лилиана покачала головой.
Девица не сдавалась.
– У нас появилась замечательная коллекция, ой… – она осеклась. – Лилиана Всеволодовна, это вы?
Серебрякова застыла. Интересно, как ее смогли узнать, если очки и шарф скрывают пол-лица?
– Вы ошиблись, – отмахнулась Серебрякова.
– Ничего подобного, я давняя ваша поклонница, не пропускаю ни одного фильма с вашим участием и узнаю вас из тысячи, будь вы хоть в скафандре.
– Тише, прошу вас, не надо привлекать внимания.
– Вот видите, значит, я права, это действительно вы.
Отнекиваться не имело смысла, приспустив шарф, Лилиана поинтересовалась:
– Как вы меня узнали?
Девушка засмеялась.
– Так по голосу, Лилиана Всеволодовна, по голосу, он у вас такой… ни с чьим другим не спутаешь.
После того случая Серебрякова, находясь в общественных местах, старалась менять и голос.
Свернув с МКАД, актриса покатила в сторону области, ощущая, как по ее спине тоненькими струйками
