Анжела смотрела на Катьку.
– Это правда?
– Да ты чe! Разве моя мать похожа на душевнобольную? Какому даунообразному кретину придeт в голову мазать рожу всякой дрянью…
– Ах ты, маленькая паразитка! Ты кого сейчас назвала кретинкой и сумасшедшей? Погоди у меня, как только встану, тебе не поздоровится!
Следует отметить, что Розалия даже не предприняла попытки смыть с лица маску и кровь – она продолжала лежать на кровати, так как ждала, когда пройдут отведeнные на маску двадцать минут.
– Бабушка, вставай и быстро умывайся.
– Нет!
– Как нет?
– Так! Время ещe не прошло.
– Но у тебя кровь!
– И пусть, всe равно не смою маску раньше положенного времени. А за кровь мне этот сукин кот ещe ответит.
– Послушайте, – вмешалась Катюха, – я не знаю, что там вам сказала мама, но могу точно вас заверить, она никогда не делала себе ничего подобного. Она вообще скептически относится ко всякого рода маскам. Мама считает, что вернуть женщине былую красоту и свежесть может только скальпель пластического хирурга.
– Я тебе не верю, Лина не стала бы мне врать.
– Но это правда!
– Твоя мать в свои почти шестьдесят выглядит, словно молодка. Лицо, как у куклы, а…
– Какие шестьдесят, вы в своeм уме? Маме сорок!
Розалия повернула голову.
– Как ты сказала? А ну повтори.
– Я говорю, моей маме сорок лет.
– Но она уверяла меня…
– Она пошутила.
– Пошутила? – заорала Розалия. – Так она пошутила, мать еe за ногу? Ну тогда я ей покажу, как со мной шутить. Ах, она… сучка такая растакая! – Розалия вскочила с кровати и бросилась в ванну. – Я ей устрою, заразе, весeлую жизнь! Так надо мной издеваться…
В комнату на шум прибежала Наталья. Увидев еe, Катька вскрикнула.
– Чего орeшь? – встрепенулась Анжела.
– Посмотри! – ткнула девушка пальцем в сторону вошедшей.
Анжела обернулась… и осталась стоять с открытым ртом.
– Что здесь происходит? – Наталья говорила, стараясь не открывать рта.
– Вы тоже сделали себе маску из кошачьего корма?
– Да. А что?
И тут Катька не выдержала и расхохоталась. Она смеялась так заразительно, что Анжела последовала еe примеру.
– Да в чeм дело? – недоумевала женщина.
Появившаяся из ванной Розалия накинулась на Наталью:
– А ты, корова уродливая, какого чeрта намазала морду этим дерьмом?
– Так… вы… тоже…
– Молчи! Живо иди смой всe! Тьфу, гадость! А вонища-то, вонища! Просто невыносимая! А вы обе немедленно прекратите ржать!
– Извини, бабушка, – сквозь смех проговорила Анжела, – но так забавно получилось…
– Для кого забавно? Для вас или, может быть, для этого изверга, который пытался меня сожрать? Пошли вон из моей комнаты, дуры! Наталья, лошадь кривоногая, быстро бери аптечку и дуй сюда. Ай! Как же щиплет лицо! Ну, котяра, ну, сволочь!
Наталья замолчала, Ката не верила ушам.
– Господи, неужели и ты поверила в этот бред?
Натка покраснела.
– Поверила. А чего? Кто его знает, сейчас что только не придумают. Решила, может, и вправду лицо разгладится от морщин, а видишь, как вышло-то…
Копейкина засмеялась.
– И что было потом? Розалия поговорила с Линой? Бедняжка, представляю, какие высказывания пришлось ей выслушать.
– А ничего не было.
– Как так? Неужели Розалия замяла историю?
– Ага, точно. Евдоким пишет еe портрет, и она пока не решается портить отношения с их семейством.
– Так портрет уже готов.
– Он пишет второй.
– А…
Она не успела задать следующий вопрос, так как в столовую вошла Розалия. Заметив пристальный взгляд Катарины, остановившийся на еe лице, свекровь с гневом зыркнула на Наталью и прошипела:
– Ну что, уже выболтала всe?
– Я… не…
– Ничего в тебе не держится, как вода в решете.
– Простите…
– Замолчи, не хочу слушать! Иди, неси обед, хватит лясы точить!
Наталья выбежала на кухню. Свекровь отвернулась к окну, потом, вздохнув, произнесла:
– Да, я сделала глупость, признаю. Ну и что, с кем не бывает? Каждый человек имеет право на ошибки.
– Да я ничего и не говорю.
– Зато думаешь, что я выжила из ума…
– Нет.
– В любом случае я Лине ее шуточки не прощу. Как только второй портрет будет у меня, устрою ей Курскую дугу.
Катарина в этом ни минуты не сомневалась.
За обедом Розалия вдруг произнесла:
– Совсем забыла сказать… Когда ты была в Гамбурге, к тебе приезжала какая-то женщина, хотела поговорить.
– Что за женщина?
– Не помню имя, по-моему, Марина. Наташ, ты, кажется, где-то записала.
– Не Марина, а Мария… Мария Перфильева.
Ката была удивлена.
– И что она хотела?
– Я же сказала – поговорить с тобой.
– Она ещe просила, чтобы ты, как только прилетишь в Москву, ей позвонила, – сообщила Наталья.
– Она мне не понравилась, – отчеканила свекровь.
– Почему?
– Ужасная хамка! Когда я спросила, по какому вопросу она хочет с тобой поговорить, так эта выскочка ответила, что по личному. А голос, знаешь ли, противный у нее был, как… как у шпионки. Я и так, и сяк пыталась выяснить, за каким лешим ты ей понадобилась, но нахалка не захотела со мной говорить.
«И правильно сделала, – подумала Ката. – Интересно, зачем она приезжала? Ну что ж, это не трудно узнать».
После обеда Катарина отправилась к Перфильевой. Уже подъезжая к еe дому, она вспомнила, что сваха
