– Вряд ли стоит надеяться на его человеколюбие, – заметил Нанли, – раз уж бросил нас в вашем обществе.
Брисден вяло улыбнулся, но напряженный взгляд, прикованный к шаткому механизму, выдавал его тревогу.
– Нам нужен план, – объявил доктор, – и, как это ни печально, он может идти вразрез с правилами, установленными хозяином Меморанды. Все согласны?
– Вы имеете в виду бунт? – осторожно уточнил Нанли.
Доктор кивнул.
– Я – за, – заявил инженер.
– Анотина? – Адман вопросительно вскинул бровь.
– Да, но при одном условии, – сказала она. – Клэй становится нашим полноправным товарищем и больше не рассматривается как экземпляр.
– Черт возьми! – выругался Брисден. – Какое же все-таки унылое местечко… Что до Клэя, то я не возражаю.
Доктор и Нанли тоже согласились принять меня в члены группы. Я поблагодарил их за оказанное доверие.
– Не спешите с благодарностями, – буркнул Адман. – Вы еще не знаете, что происходит с теми, кто идет против воли острова.
– О чем это вы? – не понял я.
– Вы про беднягу Клаудио? – спросил Брисден. Доктор кивнул.
– Не стоит обсуждать это прямо сейчас, – предостерегла собравшихся Анотина. – Стоит таким мыслям появиться у нас в голове, как тут же прилетит Вызнайка.
– Ваша правда, – согласился Нанли.
Я решил поделиться нашим открытием:
– Мы тут на днях выяснили, что эта штука не может копаться в мозгах, когда человек пьян.
– После этого ее штормит, как подбитую птицу, – хихикнула Анотина.
– Ну что ж, – сказал доктор, – в таком случае предлагаю напиться, и как можно скорее.
– У меня? – предложил Нанли.
– Отличная мысль, – поддержал его Брисден, который тем временем отделился от группы и шагнул к лебедке. – Попрощайтесь со своей любимицей, доктор! – С этими словами он протянул руку и легонько подтолкнул тяжелую деревянную конструкцию.
Этого было достаточно, чтобы вся громадина заскользила к обрыву – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Мы все присоединились к Брисдену и, стоя у края пропасти, наблюдали за падением механизма. С огромной скоростью рухнув вниз, он протаранил облака и, все уменьшаясь в размерах, полетел к океану.
Нанли зааплодировал.
– Это лучшее, что вы совершили со дня прибытия, Брис, – заявил он.
– Я всегда мечтал это сделать, – признался философ.
– Интересно, нарушит ли это сон океана? – меланхолично произнес доктор, когда махина плюхнулась в жидкую ртуть, подняв фонтан серебристых брызг почти в милю высотой.
– А что, эта штука может его разбудить? – заинтересовалась Анотина.
Доктор пожал плечами:
– Возможно. А быть может, породит новый кошмар.
На мой взгляд, «кошмар» было очень точным словом. Ситуация развивалась далеко не в лучшем направлении, и выхода из нее не предвиделось. Я так основательно выкинул из головы все мысли о вакцине, что теперь с трудом мог припомнить, каким образом попал на остров, не говоря уже об абсурдности того, что я здесь собирался делать. Не думал, что буду когда-нибудь благодарен демону за пощечину, но если бы не визит Мисрикса, нереальная реальность этого места поглотила бы меня с головой. Самое неприятное заключалось в том, что я был без памяти влюблен в Анотину, и никакими рассуждениями поправить это было уже нельзя. Видно, женщины, которые мне не принадлежали, были одним из лейтмотивов моей жизни – наравне с островами.
Лебедка через некоторое время всплыла на поверхность – ничтожная точка в бесконечности океана. Я искренне ей сочувствовал. Все молча смотрели, как медленно, но верно она погружается в серебристые волны. Теперь уже навсегда.
В наступившей тишине Нанли произнес:
– Кто следующий?
15
Мы покинули край острова и направились к городку. Подул северный ветер. Зеленые листья, целыми потоками опадая с веток, водоворотами кружились под ногами. Деревья словно твердо решили обнажиться сегодня к вечеру – и ни минутой позже.
– Кажется, дождь собирается, – заметил Брисден.
Я взглянул вверх сквозь потрепанный полог листвы: на небе и впрямь собирались темные тучи. Стало по-осеннему неуютно, даже солнечный свет потерял свою блистательную силу, когда небо окрасилось в