поинтересоваться маркой авто. И что прикажете делать? Ситуация наиглупейшая, таким макаром можно до глубокой ночи просидеть за баранкой, гадая – что, как и почему? В чем Катка была абсолютно уверена, так это в том, что Лариса Прерина – дама более чем обеспеченная. В наше время не каждый может позволить себе иметь машину с личным водителем. Слишком дорогое удовольствие.
В пятнадцать минут одиннадцатого, не придумав ничего лучшего, Ката вышла из «Фиата». Осмотрелась.
Несомненно, одна из выстроившихся в ряд иномарок могла принадлежать Алику. А раз так, значит, нужно действовать.
Подойдя к машинам, Копейкина, нацепив на лицо улыбку сбежавшей из психушки идиотки, стучала в стекла автомобилей, виновато вопрошая:
– Простите, вы случайно не Алик?
Некоторые водители, мило улыбаясь, отрицательно качали головой, другие сухо бросали «нет», а владелец «Вольво» вообще покрутил пальцем у виска.
Как и следовало ожидать, ей повезло в последнем автомобиле. Постучав в стекло «Лексуса», Катка, абсолютно не надеясь на успех, пробормотала:
– Вы, конечно же, не Алик?
Плотный мужик, смахивающий на вышибалу из американских боевиков, глубоко затянувшись сигаретой, изрек:
– Почему не Алик, как раз наоборот, он собственной персоной.
– Вы точно Алик?
– Допустим, а дальше что?
– И ждете здесь женщину?
– Допустим.
– Уф! Слава богу, я вас нашла.
Мужик нахмурил густые брови.
– Ты кто?
– Э… понимаете, я та самая женщина, которая звонила Ларисе.
– Чего ты гонишь?
– Клянусь.
Осмотрев Катку с головы до ног, Алик, крепко выругавшись, потянулся к мобильнику. Потыкав толстыми пальцами в кнопки, он прогудел:
– Лариса Анатольевна, тут такая фигня приключилась: ко мне подошла прилично одетая баба, утверждает, что вам звонила она. Что? Нет, не похоже. Так вы же сказали, что припрется тетка в секонд- хендовской одежонке. А эта вроде в приличных шмотках. Че делать? Хорошо, лады, – он бросил мобильник на сиденье.
– Заваливайся.
– Куда?
– Ну, блин, деревня, в машину.
– Зачем?
– Ты че, больная, а как хочешь до Лариски добираться, на своих двоих?
– Нет, я сама на колесах.
Мужик недовольно хмыкнул, выплюнул жвачку и усмехнулся.
– Тогда следуй за мной и смотри, не тормози.
Значение фразы «Не тормози» Катарина поняла, лишь когда они оказались на Рублево-Успенском шоссе. Алик выжимал сто десять километров в час, тогда как Копейкина плелась со скоростью восемьдесят.
– Ну куда, куда он так торопится? Я же потеряю его из виду.
Что в принципе и произошло. Припарковавшись на обочине, Катка с силой саданула ладонями по рулю.
– Черт! Мужик точно без мозгов!
Не успела она опомниться, как на горизонте появился «Лексус». Притормозив рядом с Копейкиной, Алик крикнул:
– Ты чего стоишь?
– Можете и дальше нестись со скоростью ветра, а я не намерена играть в перегонки. В отличие от вас мне моя жизнь дорога.
– Предупреждал же – не тормози.
– Еду как могу.
– Бабы! За фигом тогда за руль садиться? Стояла бы дома у плиты.
– По-вашему, если мы, женщины, соблюдаем правила дорожного движения, нам нет места на дорогах?
– Кончай базарить, заводи колымагу, Лариса ждать не любит.
Десять минут спустя Катарина оказалась в поселке «Снежном».
Алик остановился у шикарного белого особняка. Катка, конечно же, знала, что жители элитных поселков ведут богемную жизнь, но дом, на который она с восторгом таращилась в настоящий момент, превзошел все ее ожидания.
Единственный минус – особняк был возведен на крошечном участке земли. Прикинув, Катарина пришла к мысли, что владения Прериных занимают максимум восемнадцать-двадцать соток. А для подобного творения архитектуры больше бы подошла площадь… гектара эдак в два.
Дверь открыла миловидная экономка, затараторив с порога, что Лариса Анатольевна ждет посетительницу в кабинете.
Ларисой Анатольевной оказалась хрупкая женщина лет тридцати пяти. Ее маленькое личико с искрящимися карими глазами, пухлыми губками и правильной формы носиком обрамляла копна темно- каштановых волос. Несмотря на ранний час, Прерина была при полном макияже. Очевидно, дамочка, как и Розалия Станиславовна, не мыслит своего существования без косметики. И скорее умрет, чем предстанет пред взором окружающих с девственно чистым лицом.
Лариса сидела за массивным столом красного дерева, нервно постукивая пальцами по столешнице. Невооруженным глазом было видно – хозяйка особняка на взводе.
– Инга, можешь идти! – голосом, не предвещающим ничего хорошего, приказала она экономке. А затем, покосившись на Катку, небрежно кивнула на бежевое кресло.
Как только Инга удалилась, Лариса подлетела к гостье.
– Немедленно говори, кто ты?
От неожиданной и весьма агрессивной атаки Катка растерялась. Ничего себе гостеприимный прием, а где же пресловутые правила хорошего тона?
– Я, кажется, задала вопрос, – шипела Лара.
– Меня зовут Катарина.
– Зачем я тебе понадобилась? Что ты бормотала по телефону о Вальке?
– Сабурова – ваша знакомая?
– Твое какое дело?
– Несколько дней назад Валю похоронили.
Лариса Анатольевна замерла. Отступив от Катки на два шага, Прерина недоверчиво мотала головой.
– Умерла? Валя? Бог мой, ей едва исполнилось двадцать.
– Убийце все равно, сколько лет его жертве.
– Убийце?.. – Прерина плюхнулась на стул. – Вальку убили?
– Задушили в лесу.
Лариса потянулась за сигаретой.
– Подожди маленько, – проговорила она, делая глубокую затяжку. – Мне надо прийти в себя. Черт, как же так?.. Валя… задушена…
– У нее был номер вашего телефона, теперь понимаете, почему я у вас?
– Выходит, вы имеете отношение к милиции?
