щечки. – Как все нелепо. Нелепо и страшно. Жил человек, жил, имел маленькие радости, печали, взлеты, падения, а потом бац… и в одночасье все рушится. Человека будто и не было.
Лариса хотела еще пофилософствовать, но в этот момент в кабинет вошел ее муж.
Прерин произвел на Катку вполне приятное впечатление: солидный джентльмен с искрящимся задором взглядом, с белозубой улыбкой и шапкой наполовину седых волос, он походил на английского лорда. Подойдя к жене, Прерин чмокнул ее в щеку.
– Привет, дорогая.
– Володь, познакомься – моя школьная подруга Катарина. Представляешь, мы столкнулись сегодня в салоне красоты.
– Очень приятно – Владимир.
Катка кивнула.
– Я уже испаряюсь, не смею мешать женским разговорам, – он обнажил ровные зубы, а Ката почему-то вспомнила вставные челюсти своей бабушки.
– Женские разговоры подошли к концу. Мне пора.
– Я провожу тебя, – Лариса встала и, взяв Катарину под руку, вышла из кабинета.
– Почему вы не сказали ему правду, зачем соврали про подругу?
– Сама не знаю, ляпнула первое, что пришло в голову.
– Ну тогда пока, школьная подружка.
Лара прыснула.
– Чао!
ГЛАВА 6
После разговора с Ларисой у Катки осталось ощущение некой недосказанности. Так часто бывает: вроде все есть, но чего-то явно не хватает… Возможно, причина в неискренности Лары. Прерина сколько угодно может утверждать, что вышла замуж по большой и светлой любви, но Катарине хватило одного беглого взгляда и пары необдуманных высказываний хозяйки особняка, дабы понять: Лариса – типичная охотница за состоянием. Любовью в этой семье, по крайней мере со стороны слабой половины, даже не пахнет. Наверное, присутствует чувство благодарности, взаимопонимание, но любовь…
Размышления Копейкиной были прерваны скрежетом тормозов. Она обернулась и увидела, что на нее на бешеной скорости несется «Мерседес». Катарина даже не успела испугаться. Завизжав, она с ловкостью пантеры отпрыгнула назад и, не удержавшись на ногах, упала на асфальт.
Из иномарки выскочил высокий блондин, а вслед за ним к Копейкиной подбежал худощавый паренек лет четырнадцати.
Присев рядом с Каткой, мужчина заботливо поинтересовался:
– С вами все в порядке?
Растирая ноющий бок, Ката, вспомнив словечки из лексикона Розалии Станиславовны, заорала:
– Ну ты и козел! Дороги не видишь? Урод!
Блондин бросил быстрый взгляд на побледневшего подростка.
– Разрешите, я помогу вам подняться, – он дотронулся до плеча пострадавшей и сразу же был осажден ее гневным выпадом.
– Отвали! Ты мне уже помог лечь.
– Дядя Дима, я нечаянно, – заныл подросток, шмыгая носом.
Катарина посмотрела на перепуганного мальчишку.
– Так это ты сидел за рулем?
– Угу. Простите… я… не хотел…
– А вы куда смотрите? – накинулась она на холеного блондина. – Почему позволяете садиться за руль ребенку?
– Я не ребенок, – надулся горе-водитель.
– Это мой племянник – Мишка, я как раз учил его мастерству вождения.
Катка поднялась на ноги.
– Ну что ж, Мишка, спешу тебя поздравить – водить ты пока не научился. Из твоего дяди вышел хреновый учитель, – она исподлобья покосилась на улыбающегося блондина.
– Вам уже лучше, – утвердительно констатировал тот, – если вы разгневаны, значит, у вас ничего не сломано.
– Интересная логика, чисто мужская. По-вашему, сломай я руку или ногу, мне следовало бы прыгать от счастья и кинуться вам на шею со словами благодарности? Я разгневана, потому что на меня наехали. Не очень приятно ощущать себя мишенью для машины.
– Еще раз тысячу извинений, честное слово, мы не нарочно.
– Хочется на это надеяться, – буркнула Катка.
Она задержала взгляд на незнакомце. Определенно блондин неплох собою: высокий, загорелый, голубоглазый, плюс ко всему у него улыбка киногероя. На вид красавчику около сорока: как бы сказала Розалия Станиславовна – самое то для этого.
– Так мы с племянником прощены? – не унимался Дмитрий.
– Прощены. Вам от этого стало легче?
– Намного. Но чтобы окончательно искупить свою вину, я предлагаю вам свои водительские услуги.
– Соглашусь, если только мой автомобиль поместится на вашем заднем сиденье.
Дмитрий засмеялся и, шепнув пару слов на ухо племяннику, сунул руки в карманы джинсов. Сожалея о неудачном уроке вождения, Мишка медленно потопал по дороге.
Сев в «Фиат», Катка покосилась в зеркало заднего вида. Блондин неотрывно наблюдал за «жертвой» наезда. Проведя рукой по бедру, она завела мотор. И подумала, что, хотя удар от падения был не очень сильным, синяк завтра с утра ей обеспечен.
Домой она приехала не в лучшем настроении. Обеспокоенная Наталья металась по гостиной.
– Ката!
– Что опять натворила Розалия?
– Ничего.
– Тогда с какой стати ты мечешься?
– С Лизонькой что-то неладное, я беспокоюсь.
Катка посмотрела на довольную персиянку. Вальяжно развалившись в кресле, Лизка всем своим видом как бы говорила: «Я в полном порядке».
– По ней не скажешь.
– С утра ничего не ела, к корму не притронулась, от куриной грудки отказалась. Вдруг захворала?
Лизавета зевнула.
Вообще-то, это действительно странно. Кошка свекрухи готова есть сутки напролет. Говорят, что кошки никогда не переедают и не в пример людям, насытившись, не станут насильно впихивать в себя оставшееся в миске угощение. Так вот, с Лизаветой дела обстоят с точностью до наоборот. Она ни за какие коврижки не отойдет от миски, если в ней остался хотя бы один хрустящий шарик. Более того, кошка частенько подъедает корм за Парамаунтом, после чего ее желудок не в состоянии принять все съеденное – возвращает пищу обратно. И Лизка вроде снова как голодная.
Интересно, с чего бы вдруг сегодня она решила устроить себе разгрузочный день?
– Может, ее к ветеринару свести? – вопрошала Натка.
– Не паникуй, Лизок чувствует себя лучше нас с тобой. Ты посмотри на ее мордаху, она радуется так, будто совершила пакость века.
Качая головой, Наталья скрылась в столовой.
Катарина поднялась на второй этаж, и первое, на что наткнулись ее глаза, когда она вошла в спальню, – это были разбросанные на кровати вещи из шкафа. Блузки, юбки, водолазки, костюмы – все свалено в куча-мала. На подобный шаг мог отважиться единственный человек в коттедже и имя ему – Розалия! Закипев, Катарина выбежала в коридор.
В комнату свекрови она влетела без стука. Розалия стояла перед зеркалом, примеряя Каткин жакет.
– Розалия Станиславовна, кто вам разрешил брать мои вещи?
– Это не я, – последовал ответ.
