– Сюда. – Айдан показал на винтовую лестницу, что вела на главную сторожевую башню. В этот момент Айдан стал чужим для Пиппы, она не знала его таким. Мрачно сосредоточенным и беспощадным.
Они взобрались на высокую башню и через несколько мгновений оказались в огромном зале с высоким сводчатым потолком, заштукатуренным по деревянному каркасу. В конце зала располагались огромный камин и соизмеримый с ним стол, за которым сидел новый хозяин замка.
Пиппа удивленно заморгала.
– Господи! Вот тебе раз! – прошептала она. О'Донахью Map направился к столу и могучей рукой приподнял узурпатора над скамьей.
– Наслаждаетесь, сударь?
Пиппа раньше никогда не слышала, чтобы у О'Донахью был такой голос.
Покраснев и закашлявшись из-за недостатка воздуха, Ричард де Лэйси еле выговорил:
– Я… могу… все… объяснить.
Четверо английских воинов бросились вперед. Ричард жестом остановил их.
– Объясняй! – рявкнул Айдан, слегка ослабив хватку.
– Я объясню! – раздался волевой женский голос. Привлекательная молодая женщина, одетая с головы до пят во все черное, появилась в дверях. На голове у нее быт плотный платок.
Отсутствие украшений только подчеркивало ее красоту. Так бывает с луной на безоблачном ночном небе. Идеальная кожа, правильные черты лица, выразительные глаза, чувственный рот и маленькие белые ручки. С ее пояса свисал молитвенник.
– Поторопись со своими объяснениями, Фелисити, – холодно произнес Айдан, – или дорогой Ричард погибнет от удушья.
Фелисити? Пиппа перевела вопросительный взгляд с Донала Ога на Яго, но оба старательно прятали глаза.
– Я пригласила лейтенанта де Лэйси занять замок Росс, – объявила женщина.
Айдан отпустил Ричарда.
– О, это восхитительно. – Пиппу прорвало, она была не в силах сдержать свое раздражение. – И по какому же праву вы предоставили дом О'Донахью Мара чужим людям?
В зале установилась мертвая тишина. Фелисити выверенным шагом направилась к Айдану и встала прямо напротив него, вытянув вперед изящную фарфоровую ручку. Она смотрела ему прямо в глаза, хотя адресовала свой ответ Пиппе.
Из глубины сознания на Пиппу накатила штормовая волна эмоций, и она каким-то шестым чувством поняла, что услышит в следующую минуту. Взяв себя в руки, она приготовилась выдержать испытание невыносимой болью.
– По какому праву? По своему праву, – произнесла прекрасная Фелисити, – на дом и на мужа.
День, когда Айдан О'Донахью согласился взять в жены Фелисити Броуни, ничем не отличался от прочих дней, за одним исключением.
Это правда, что настоятель монастыря неодобрительно относится к суеверию, но я, Ревелин из Иннисфалена, клянусь перед Небесами памятью своей святой матери, что слышал рожок феи в то злосчастное утро.
Айдан считал, что у него не было выбора. Фортитьюд Броуни, отец Фелисити, был из торговцев и имел, как это называют саксы, амбиции. Он хотел выдать свою дочь за лорда. Даже если это ирландский лорд.
Констебль Броуни потребовал свадьбы в качестве условия заключения мира с Ронаном. Конечно, Ронан отказал, но Айдан увидел в этом возможность принести мир на свои земли. Чем спровоцировал гнев Рона- на. И, образно говоря, с Ронаном случился «приступ» ярости.
Айдан уверил себя, что это он довел отца до смерти.
И все равно женился на ней, этой протестантке и пуританке до мозга костей, как и обещал.
Она была прекрасна бездушной, холодной красотой мраморной статуи: благочестивая, отстраненная. Именно эти качества, возможно, и привлекли к ней юного Айдана. Он хотел завоевать ее. Надеялся, что под фарфоровой внешностью англичанки он найдет любящее сердце.
Но то быт единственный случай, когда его отец оказался прав. Ронана О'Донахью в тот день не подвела интуиция.
Глава 12
Если бы Айдан умел убивать взглядом, он бы с превеликим удовольствием убил эту женщину. Он ненавидел Фелисити с такой безмерной силой, что у него просто в голове не укладывалось, как она выносит его ненависть, стоя так близко от него.
– Какого дьявола вы здесь забыли? Вы давно должны были съехать, – прошептал он ей на ухо.
– Не думаете же вы, сударь, что жалкая петиция епископу О'Брайену об аннулировании брака, состряпанная Ревелином, выставит меня за двери?
На ощупь ее рука была холодна как лед. Он выдернул руку и взглянул на Пиппу. В глазах девушки отражались все ее чувства, и он вмиг все понял.
Она любила его. Что бы она ни говорила ему когда-то, как бы яростно ни протестовала против этого, она любила его.
И теперь его предательство нанесло ей смертельный удар. Он глядел в ее глаза и видел, как в них медленно умирает любовь.
– Его жена, – тихо, но четко произнесла Пиппа. – Вы жена О'Донахью Мара.
Улыбка Фелисити отобразила сострадание, и только Айдан увидел всю лживость ее притворства.
– Мы поженились около года тому назад. А кем вы ему приходитесь?
– Никем. – Пиппа отступила на шаг. – Абсолютно никем.
С этими словами она повернулась и выбежала из зала.
Айдан, изрытая ругательства, последовал за ней по каменной лестнице. Не зная расположения комнат в замке, Пиппа вышла на узкую площадку, толкнула плечом низкую дверь и очутилась на открытой зубчатой стене замка.
Он замер в нескольких футах позади нее. На мгновение его охватил ужас, похожий на тот, что он пережил, когда увидел ее на краю скалы у моря. Пиппе стоило сейчас сделать всего шаг, и она легко свела бы счеты с жизнью, упав с высоты в сотню футов на каменистый берег озера.
– Уверен, из-за меня не стоит умирать, – осторожно произнес он.
Она повернула к нему искаженное болью бледное измученное лицо и посмотрела на него с нескрываемым удивлением.
– Даже не думайте об этом, – отрезала она.
Он набрался смелости приблизиться к ней и прислонился к стене.
– Видишь остров, вон там?
– Иннисфален? – спросила она, вглядываясь в голубую гладь озера.
– Да-а.
– Сквозь кроны деревьев видна крыша церкви. Полагаете, ваш друг Ревелин все еще там, или считаете, что Ричард де Лэйси изгнал также и каноников? – В ее словах прозвучала скрытая усмешка.
– Думаю, что они все еще там. Остров не представляет никакого стратегического интереса.
– Мне бы хотелось встретиться с Ревелином, – сказала Пиппа. – Хочу посмотреть на того, кто был вашим наставником, призванным вырастить вас человеком чести. – Она одарила его колючим взглядом. – Какое же вы для него разочарование!
– Ты права, – сказал Айдан, испытывая ненависть к самому себе. – Вне всяких сомнений. – Он заставил себя вновь взглянуть на нее, хотя сгорал от стыда. – Пиппа, что мне сказать тебе? Просить у тебя прощения? Рассказать, как она стала моей женой и почему таковой вообще не является? Ну, хотя бы просто выслушай меня, – попросил он.
Он слышал только звуки ветра. Он молчал, пока она не повернулась к нему и не спросила:
– Так почему же?
– Потому что я люблю тебя, Пиппа, да простит меня Всевышний, с самой первой встречи.
Ветерок морщил водную гладь на озере.
