– Бронислава Егоровна, мне следует представиться.
– Так мы уже познакомились. Вас Катариной величают.
– Верно, но я не сказала, кем и где работаю.
Выдержав небольшую паузу, Катарина спросила:
– Бронислава Егоровна, я могу быть с вами предельно откровенной?
– Конечно, милая, конечно.
– Вот уже пять лет как я занимаюсь частным сыском. Я – владелица детективного агентства.
– Ох… – почему-то испугалась домработница. – Детективное агентство? А при чем здесь Евочка?
– Незадолго до убийства Ева приезжала ко мне в офис и обмолвилась, что скоро прибегнет к помощи нашего агентства. Она была очень взволнована, но на все мои попытки узнать, что к чему, хранила партизанское молчание. Признаться, я тогда не приняла всерьез ее слова, а теперь… Ведь она боялась, Бронислава Егоровна, чего-то или кого-то боялась. В противном случае не завела бы разговор о детективе и маленьком расследовании.
– Расследовании?
– Да. Ева так выразилась, сказала, что ей необходимо провести маленькое расследование.
Пенсионерка задумалась.
– Странно. Мне Евочка ничего такого не говорила. У нее не имелось от меня секретов. – Бронислава горделиво вскинула голову. – Для Евы я была почти что матерью.
– Но факт остается фактом – Ева была чем-то обеспокоена.
Подавив тяжелый вздох, домработница взяла с журнального столика фотографию Германовой.
– Тайны… Они есть у каждого человека, но я думала, что у Евы их не было. Выходит, я глубоко ошибалась. Что ж, если необходима моя помощь, я готова ее оказать. Спрашивайте, отвечу предельно честно на все вопросы.
– Хотелось бы побольше узнать об окружении Германовой, в частности о ее семье.
Бронислава Егоровна вернула снимок на место и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза:
– Как я уже говорила, с семьей Германовых я знакома пять десятилетий…
Бойкой рыжеволосой девушке Брониславе было за двадцать, когда она впервые переступила порог профессорских хором. В многокомнатной квартире проживало три человека: двадцативосьмилетний кандидат исторических наук Альберт Осипович, его супруга Ольга Прохоровна и отец Альберта – профессор Осип Наумович.
Альберт пошел по стопам отца, как и его родитель, он посвятил свою жизнь науке.
Бронислава занималась домашним хозяйством и с утра до ночи крутилась, как белка в колесе. Магазины, готовка, стирка, глажка, уборка – все эти обязанности легли на хрупкие плечики девушки. Привычная к тяжелому труду с ранних лет, Броня выполняла свою работу на пять с плюсом. Престарелый профессор не единожды восхищался трудолюбием и аккуратностью новой прислуги.
– Броня, тебя нам послали небеса, – говорил он, отхлебывая ароматный кофе, сидя за огромным столом в кабинете.
Бронислава смущалась, млела, бормотала слова благодарности и вновь возвращалась в кухню.
Через год Осип Наумович скончался.
После похорон свекра Ольга на несколько недель легла в больницу. Чем именно захворала хозяйка, Броня не знала, а Альберт на все вопросы домработницы касательно здоровья супруги туманно отвечал:
– С Ольгушей полный порядок, ничего серьезного.
Вернувшись в родные пенаты, Оля светилась от счастья. Однажды вечером, когда Альберт закрылся в кабинете отца, погрузившись в изучение научных трудов, Ольга прошла в кухню и попросила Брониславу приготовить чай.
– Только не крепкий, – улыбнулась хозяйка.
Броня кивнула.
– Сейчас принесу, сей момент.
Но Ольга покидать кухню не торопилась. Усевшись на стул, она проговорила:
– Броня, хочу поделиться с тобой радостным известием.
Бронислава превратилась в одно большое ухо.
– Возможно, очень скоро в нашей семье будет пополнение.
– Ой… вы хотите сказать…
– Пока нет, но, надеюсь, все сложится хорошо. По крайней мере, врачи меня заверили, что теперь я смогу произвести на свет здоровенького малыша.
– Так вы за этим ложились в больницу?
– Угу. В очередной раз прошла курс лечения. Эх, Броня, если бы ты знала, как сильно я хочу стать матерью! Не могу думать ни о чем другом, все мысли – лишь о малыше. А когда вижу на улицах счастливых мамаш, прогуливающихся с чадами, у меня сердце замирает.
Бронислава понимающе кивала, искренне надеясь, что заветная мечта Ольги в самом ближайшем будущем воплотится в жизнь.
Но забеременеть не удавалось. Оля впала в отчаянье. Врачи разводили руками. По всем показателям Ольга и Альберт были абсолютно здоровыми.
– Это какое-то проклятье! – кричала Оля, сжимая ладонями виски. – Почему я не в состоянии забеременеть? Что делать, к кому обращаться за помощью? Броня, я наложу на себя руки!
– Постарайтесь думать о другом. Не думайте о беременности, и, даст Бог…
– Я не могу не думать! Не могу! И меня бесит, что Альберта совершенно не волнует отсутствие наследников. Он поглощен работой. Ему не нужна ни я, ни дети. Дай волю, так он женился бы не на мне, а на своем университете.
И действительно, Альберт Осипович сутки напролет проводил в стенах учебного заведения, порой забывая, что дома его ждет любимая супруга, которой, как и любой молодой женщине, требуется дарить внимание, любовь и ласку.
Ревнуя мужа к работе, Ольга начала злоупотреблять спиртным. Если раньше Германова позволяла себе лишь один бокал красного вина за обедом, то теперь она запросто могла уговорить целую бутылку горячительного, не притронувшись к самому обеду.
Обеспокоенная Бронислава решилась на отчаянный шаг – на откровенный разговор с Альбертом.
Выслушав исповедь домработницы, Альберт Осипович клятвенно пообещал, что скоро в семействе вновь воцарится мир и покой.
В конце шестидесятых Германовы усыновили прелестного годовалого мальчика. Кроху нарекли Климом, в честь Ольгиного деда.
Жизнь потекла своим чередом. А вскоре Альберт с Ольгой удочерили восьмимесячную Яночку.
С появлением в доме младенцев Брониславе, помимо занимаемой должности домработницы, пришлось срочно осваивать профессию няньки. Сюсюкая с детишками, Броня и Оля чувствовали себя на седьмом небе.
– Знаете, – признавалась Бронислава, – я завидую вам белой завистью. Вы мечтали ощутить радость материнства, и вот мечта осуществилась.
– Ты права, Броня, мои дети – это моя жизнь. Я их боготворю. Они обязательно станут настоящими людьми: вырастут, получат хорошее образование, профессию и… мы с Альбертом будем гордиться нашими ангелочками.
– Не забывайте и меня, – прошептала Бронислава. – Я тоже буду ими гордиться.
Улыбаясь, Ольга крепко сжала ладонь домработницы.
В марте семьдесят первого года Броня узнала, что Германовы хотят удочерить двух девочек-близняшек, от которых отказалась нерадивая мамаша.
– Они такие очаровашки, – пела Ольга. – Прелестные создания! Не понимаю, как женщина, выносившая под сердцем родного человечка, способна добровольно отказаться от выпавшего на ее долю счастья.
На этот раз при удочерении возникла заминка. И заключалась она в следующем. Бездетная акушерка, принимавшая роды у матери-кукушки, вознамерилась удочерить одну из близняшек. Ольга негодовала:
– Что значит – разделить близнецов?! Да это же кощунство! Они сестры и должны воспитываться в
