– Что Валерка?
– Ты мне помочь отказалась, а я должен перед тобой стелиться? Ну уж нет. Собралась уходить – попутного ветра.
– Договаривай до конца, и начнем съемку.
Роман потер ладони.
– Другой разговор. Это по-нашему. Иди, переодевайся.
Бросив сумку и приготовившись к позору, Копейкина поплелась по коридору.
Стащив с себя джинсы и блузку, она уставилась на костюм бабочки.
Роман подавал реплики из-за двери.
– Быстрее. Не копайся.
Лосины и кофта сидели как влитые, создавалось впечатление: это не одежда, а вторая кожа.
Сунув ноги в туфли, Ката невольно вспомнила свекровь. Для Розалии туфли на двенадцатисантиметровой шпильке – повседневная обувь. Тогда как для Катки дефилирование на высоких каблуках приравнивается к китайской пытке.
Смущаясь собственного вида, она разрешила Роману войти.
– О-ба-на! Ты даже лучше, чем Нинка. Здорово, что она слиняла.
– Говори про Холдеевых.
– Это строго между нами. Не хочу прослыть в доме сплетником, перемывающим кости соседям.
– Заметано.
– Валерка Холдеев имеет отношение к местной мафии.
– Браток?
– Если бы. Бери выше. По-моему, он хозяйничает в нашем районе. Ну типа крышует. Связываться с мужиком решается не каждый. У него довольно богатая биография. Дважды сидел в местах не столь отдаленных, по словам нашего общего знакомого – ходил на зоне в авторитетах.
– А Магда?
– Магда – тетка прикольная. На уме сплошные развлечения со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– У них есть дети?
– Не-а. – Роман оценивающе окинул фигуру Катки хитрым взглядом. – А ты ничего.
– Прекрати.
– Нет, ну правда. И грудь у тебя…
– Я уйду.
– Все, все. Забудь. Грудь у тебя обычная. Так, ничем не примечательная.
Копейкина нахмурилась.
– Опять не угодил? Вас, женщин, не понять. Скажешь одно, недовольны, озвучишь прямо противоположное, снова мимо.
– Ты лучше помалкивай.
– Готова?
– Давно.
– Осталось присобачить крылышки, и в путь.
– Какие крылышки?
– Обыкновенные. Какая ж ты бабочка без крыльев?
Роман притащил полутораметровые крылья из тонкой проволоки и разноцветного шелка.
– Круто? А ты еще сопротивлялась. Повернись спиной. Ща, прикрепим, и готово.
Когда крылья были закреплены, Рома протянул Катке аляпистую маску.
– Отойди от стены на метр, – начал командовать фотограф. – Голову чуть выше. Левую руку положи на талию. Вот! Отлично! Замри.
Минут пятнадцать Катка позировала перед объективом фотоаппарата, вспотев от бьющего в лицо света мощных прожекторов.
– Медленно поворачивайся, – просил Роман. – Руки разведи в стороны. Не так высоко. Расслабься.
– Ноги болят.
– Красота требует жертв.
– Я вся мокрая. Нельзя выключить прожектор?
– Ни в коем случае!
– А снимать быстрее можешь?
– Спешка хороша только при ловле блох. Теперь встань вполоборота. Руки на талии. Упор делай на левую ногу, а правую отводи назад.
– Как? Я не поняла.
– Представь, что ты балерина.
– Я не балерина.
– А ты представь!
Катарина старалась выполнить просьбу Романа, но ей удалось это с большим трудом.
– Упаду!
– Не надо.
– Не могу больше!
– Пять сек.
– Мама-а-а…
– Чуть выше! Выше!
– Мама-а-а, – запищала Катка.
– Да не кричать выше, а ногу отведи выше.
– А-а-а…
Рухнув на пол, Катарина судорожно растирала колено.
– Ушиблась?
– Я же предупреждала.
– До свадьбы заживет.
– Ну чего встал, помоги мне подняться.
– Туфли можешь скинуть.
Опираясь на Романа, Копейкина застонала и…
В коридоре послышалось торопливое цоканье каблучков, дверь открылась, и в проеме нарисовалась раскрасневшаяся толстушка.
– Римма?! – Ромка явно не ждал посетителей.
А вот Римма, судя по всему, была настроена воинственно.
– Ты опять взялся за старое? Ведь обещал, клялся, божился!
– Риммочка, ты почему приехала сегодня?
– Чтобы тебя, изменника, застать на месте преступления.
– Не делай скоропалительных выводов. У нас съемка.
– Ага! Съемка, так я и поверила. А эта шлюха кто? Ее ты снимаешь? Почему она стонала?
– Катарина упала.
– Конечно, упала. Она упала на самое дно. Связаться с женатым мужиком и резвиться с ним в квартире супруги – последнее дело.
– У нее колено болит.
– Двенадцатый раз! – негодовала Римма. – Двенадцатый раз я застаю тебя с девками. До каких пор мне терпеть мужа-негодяя?
– Риммуля!
– Не подходи!
Подбежав к Копейкиной, Римма вцепилась ей в волосы.
– Получай, рыжеволосая стерва!
– Крылья не трогай! – взмолился Роман. – Они дорогие. Дай я их сниму.
– Пошел ты вместе с крыльями. – Римма начала комкать конструкцию из проволоки.
